Книга Три глаза и шесть рук - Александр Рудазов

— Если взял плавки — пожалуйста. Хищников поблизости нет, а если появятся — я предупрежу.

— А как ты узнаешь?

— Направление. Помнишь, я вчера рассказывал?

— А, да-да… — вяло припомнил Сигнзмунд, стягивая скафандр. Плавок он не прихватил, поэтому разделся догола. Впрочем, кого ему здесь стесняться?

— Так что, есть тут разум-то? — снова спросил принц, погружаясь в теплую солоноватую воду.

— Отсутствует. Никого умнее рыб здесь нет.

Мне самому купаться не хотелось, поэтому я просто стоял, наблюдая, как плещется Сигизмунд. При моей физиологии можно сохранять полную неподвижность хоть сутками — ничего не затекает и усталость совершенно не ощущается.

Вдали мелькнула рыбья спина, и я на миг задумался о рыбалке. Ловить рыбу я умею хорошо: пара минут полета над водой, сигнал от Направления, удар рукой или хвостом — и пожалуйста, обед подан. Но я набил живот всего час назад, поэтому голода не чувствовал.

— Патрон, а давай полетим дальше? — вдруг вкрадчиво предложил Рабан.

— Сейчас, принца дождемся — и полетим.

— А давай не будем его дожидаться? — еще вкрадчивее предложил явно что-то задумавший симбионт.

— Как это? Мы не можем его здесь оставить — еще от голода помрет, пока мы туда и обратно ездить будем.

— А давай вообще не будем за ним возвращаться?

— Да ты что, совсем свихнулся? — удивился я. — Как мы Императору на глаза покажемся после такого?

— А давай и к Императору возвращаться не будем? — триумфально завершил свой комплект дьявольских искушений Рабан.

— Рабан, заткнись, а то я сейчас начну злиться, — предупредил я.

Эта угроза симбионта напугала, ибо мой гнев причиняет ему вполне реальную физическую боль. А если я особенно сильно распсихуюсь, то могу его и убить. Конечно, он знает, что я никогда на такое не решусь — без его защиты мой мозг очень быстро погибнет. Что самое досадное — убьет его моя же яцхеновская кровь, слишком ядовитая для человеческого мозга.

— Ты что, патрон, я пошутил, — не слишком натурально рассмеялся он. — Я же не подлец какой-нибудь…

Принц плавал и нырял примерно четверть часа. Потом он неохотно вылез, пару минут прыгал по камню, чтобы побыстрее просохнуть, и принялся неторопливо одеваться.

— Ну что, готов? — прохрипел я, когда он закончил привинчивать шлем. — Давай руку.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса! — загнусавил Рабан, когда в моей семипалой конечности оказалась рука Сигизмунда, затянутая в тонкую металлоткань.

Мир сменился. Теперь мы стояли на опушке небольшого леска, мало отличающегося от тех, что в изобилии встречаются в средней полосе России. Здесь стояло раннее утро — светило едва-едва показалось из-за горизонта.

— А это что за мир? — полюбопытствовал Сигизмунд.

— Не знаю, здесь я еще не был. Но, по крайней мере, воздух нормальный, шлем можешь откинуть.

Принц так и сделал, с наслаждением вдыхая прохладный лесной воздух. Я даже позавидовал ему на какой-то момент — мне это удовольствие, увы, недоступно.

— Ну что, дальше полетим или здесь немного погуляем?

— Давай немного осмотримся? — попросил принц. — Я поснимаю… Отец просил снимать как можно больше — он из этого материала фильм хочет сделать.

— Угу. А кто у тебя папаша-то?

— А ты не знаешь? — удивился Сигизмунд, медленно вращаясь вокруг своей оси, чтобы камера захватила как можно большее пространство. — Наш с Орсоном папа — Алекс Ноно Митхату, исполнительный продюсер «Мега-майнда».

Ах вот оно что! О «Мегамайнде» я, разумеется, слышал — эта телекомпания постоянно сотрудничала с ЦАНом. В родном мире Сигизмунда они исполняли примерно ту же функцию, что в нашем мире — канал «Дискавери». То есть производили всякие научно-популярные фильмы и передачи на разнообразные темы. Всего у них было двенадцать каналов: «Наука и техника», «Мир животных», «История человечества», «Искусство и культура», «Космос», «Путешествия», «Жизнь знаменитых личностей», «Инопланетные цивилизации», «Микромир», «Кино и спорт», «Бездна информации» и «Разные интересные факты». За последние недели «Мегамайнд» уже неоднократно выпускал передачи о других мирах, созданные с моей помощью, и даже сделал целый фильм непосредственно обо мне, так что я успел стать знаменитостью. Но я даже не подозревал, что самый главный человек в этой организации — внук Императора.

— Вон там вроде дымок, — указал пальцем принц. — Пойдем посмотрим?

Я молча двинулся в указанном направлении. Мне просто было все равно.

— Эй, патрон, я сориентировался, — минут через пять похвастал Рабан. — Это вариант Земли. Форма материков немного другая — Южная Америка вдвое уже, Гренландия на тысячу километров южнее, Новой Зеландии нет вообще, зато в Индийском океане два больших острова… Время —конец одиннадцатого века. Европейская история практически повторяет историю твоего мира, хотя есть и исключения.

— Одиннадцатый век… — задумался я, старательно припоминая историю Средних веков. — А Крестовые походы уже начались?

— Пару лет назад начался первый. И мы сейчас как раз в самом центре событий — на востоке Средиземного моря, чуть севернее Иерусалима. Палестина здесь называется Палестой, а войсками из Южной Франции командует не Раймонд Тулузский, а Пипин Воин Божий, но все остальное никто не отменял. Крестоносцы пока что в полном триумфе — всех побеждают. Если все будет продолжаться так же, как в твоем мире, — через несколько лет здесь возникнут их провинции, а всех сарацинов конкретно прижмут к ногтю…

Но тут я и сам увидел, как местных сарацинов «прижимают к ногтю». Дымки, замеченные зорким принцем, исходили от подожженной деревни. Той ее части, что могла гореть. При постройке здешних зданий в основном использовались камень и глина, но имелось и несколько деревянных строений.

А на улочках вовсю полыхало сражение. Несколько десятков деревенских ополченцев, вооруженных в основном мотыгами и топорами, кое-как махались с доброй сотней закованных в броню ландскнехтов. Европейские воины по большей части были пешими, хотя кое-где гарцевали несколько конных рыцарей. Вооружены они тоже были намного лучше своих противников — среди них попадались и лучники, и меченосцы, а уж рыцари и вовсе представляли собой нечто вроде миниатюрных танков средневекового масштаба. Даже не будучи специалистом, нетрудно было предугадать, чем эта битва закончится. И ждать явно оставалось недолго.

— Надо им помочь! — немедленно вскинулся Сигизмунд, опуская шлем скафандра на его законное место и вытягивая из кармана испаритель.

— Кому именно? — с легкой долей сарказма уточнил я.

Мне простительно — я уже привык, что в древние эпохи грабежи и убийства — дело житейское. Сегодня европейцы арабов потерроризируют, завтра арабы европейцев… Иногда бывает, что кто-нибудь перегибает палку — и тогда целый народ исчезает с лица земли, но это событие сравнительно редкое. В более поздние эпохи войны тоже дело нормальное. Только там они либо настолько всесокрушающие, что становятся настоящим бедствием, либо тщательно маскируются, называясь как-нибудь вроде «миротворческой миссии». В мире Сигизмунда они не исчезли, просто переместились в космос.