Книга Путь Никколо - Дороти Даннет

Она полагала, что Феликс всю ночь провел со своей новой подружкой. Теперь, когда он всерьез увлекся женским полом, вероятно, ей следует серьезно поговорить с ним, иначе половина служанок в Брюгге скоро станут утверждать, что понесли от него. В отсутствие отца лучшим ограничителем в такой ситуации могла стать жена.

С Феликсом ей необходима была помощь. Но у жен имеются отцы. А пока она на каждом шагу натыкается на ростовщика Уденена. Вернувшись домой после обеда, для ежегодной проверки весов и мер, она обнаружила, что Клаас опередил ее и уже возится во дворе, облаченный в одну лишь рубаху и очень старый дублет. Не беспокоя его, она направилась на кухню, где обнаружила Феликса, пристававшего к одной из горничных. Он выиграл мешок колокольчиков в лотерею и хотел, чтобы их пришили на одежду Клааса.

Вещи Клааса уже были здесь, и служанка гладила их, после того как зашила огромную прореху. Его столкнули в канал, заявила та и явно верила в это. Феликс, у которого от недосыпания блестели глаза, явно придерживался иного мнения. Марианна де Шаретти — тоже. Клаас выглядел не лучше Феликса; красный шрам у него на щеке почти совсем затянулся, и блестел, как смазанный маслом.

Пепельная Среда. Она всегда ненавидела этот день.

Чуть позже последовало короткое представление, когда Клаас вернулся за своими вещами и обнаружил колокольцы на дублете и куртке. Феликс с приятелями заставили его одеться. Он направился прямиком к дверям, и вскоре вернулся с целым стадом коз, которых со звоном провел по всему дому прямиком в комнату Феликса, где они принялись блеять и гадить с перепугу. Феликс был очень зол, но его дружки, захлебываясь от хохота, пришли в восторг от этой шутки. Человек, услуги которого позже, несомненно, будут внесены в список расходов на обучение Феликса, явился чуть позже, дабы убрать в комнате, в то время как кто-то срезал все колокольчики, и Клаас, вновь в своей обычной одежде, взял ключи от одного из подвалов и принялся снаряжать подводу.

Чуть погодя вдова увидела, как телега с грохотом выезжает со двора вместе с Клаасом и одним из младших подмастерьев.

Феликс ушел из дома, не повидавшись с матерью и не спросив у нее дозволения. Хеннинк, также видевший, как уехала повозка, заявил, что ничего хорошего не выйдет, когда из подмастерья пытаются сделать солдата. Полгода назад у них был славный паренек, которому бы никогда и в голову не пришло уехать из дому на хозяйской подводе в рабочее время без всякого разрешения.

— Но зачем это ему? — спросила Марианна де Шаретти.

— Отправился забирать свой выигрыш, — пояснил Хеннинк. — Он получил латную перчатку, но это только залог. Может, там еще щит или шлем.

— Или просто вторая перчатка, — предположила Марианна де Шаретти. — В таком случае, со своей подводой он будет выглядеть дураком, не так ли? Ладно, у нас есть заботы поважнее. Покажи мне весы, которые нужно подправить.

Подвода вернулась нескоро. За это время Катерина успела пойти прогуляться с друзьями и позднее вернулась, чтобы сообщить, что в шатрах на рыночной площади продавались сушеные фрукты, и там была эта девчонка ван Борселен, еще более угрюмая, чем обычно. Толстушка Гелис. По поводу того, как они с Клаасом провели время на Карнавале, ей было ровным счетом нечего сказать, кроме того, что ей никогда в жизни не было так скучно, и она вернулась домой сама по себе. Она не сообщила, с кем ушел Клаас. Но — угадай? — у Гелис новая грелка для рук. И знаешь, какая?

Разумеется, серебряное яблочко.

Марианна де Шаретти устало задалась вопросом, подарил ли ей его Клаас до или после того, как ему нашили колокольчики на одежду. Или, возможно, он брал его с собой накануне вечером На Карнавале никогда не знаешь, кого придется подкупить… или вознаградить.

Ближе к сумеркам, когда все уже собрались в доме, во двор вновь вкатила подвода, и Марианна де Шаретти слышала, как открывается дверь подвала. Топот и хождения туда-сюда продолжались довольно долго. Затем младший подмастерье с широкой улыбкой постучался к ней в дверь и сообщил, что они доставили кое-какие припасы и, возможно, демуазель пожелает лично взглянуть на них?

Накинув шаль на плечи, она взяла лампу и вышла, позвякивая связкой ключей. Ветер задувал под вдовий чепец с гофрированными складками, играл лентами под подбородком. В подвале Клаас оказался один; он стоял на коленях среди каких-то мешков и расставлял зажженные свечи. Она закрыла дверь.

Он обернулся.

— Я взял с собой этого мальчишку, потому что он довольно глуповат. Он уверен, что половина из этого — пряжа. Взгляните.

Подойдя ближе, она нагнулась. Часть мешков уже были развязаны. За ними стояли ящики с приоткрытыми крышками. Сперва она заметила солому, затем слабо блеснул металл Стальная кираса и еще одна под ней. Наплечники, уложенные один в другой. Поножи и налокотники. Мешок, в котором могла бы быть капуста, но на самом деле оказались стальные шлемы в немецком стиле. Еще один ящик массивных доспехов. Марианна де Шаретти с шумом опустила крышку и молча уселась сверху.

Клаас, быстро переходя от одного мешка к другому, развязал горловину последнего и проверил содержимое. Затем, подхватив свечу, широко взмахнул ею и наконец уселся рядом.

— Ну что?

— Я слышала, ты выиграл латную перчатку, — заметила она.

Оттого, что он столько нагибался, его лицо раскраснелось, но больше никто на свете не мог улыбаться так широко, как Клаас. Костяшками пальцев он постучал по одному из ящиков.

— Две дюжины от госпитальеров святого Иоанна. Если кто-то будет интересоваться, то я все это выиграл. Вы купили у меня латы, а Томас отвезет их на юг к Асторре. Разумеется, он заберет также и все, что мы купили по пути на север. Это позволит нам снарядить на пятьдесят человек больше, чем указано в контракте. Они дают лошадей, а мы — доспехи.

Он говорил с ней, как мужчина с мужчиной, — все чаще в последнее время. Она отвела взгляд от его закатанных рукавов и багровых кровоподтеков на предплечье.

— И сколько же я тебе заплатила за все это? Полагаю, мне лучше узнать об этом заранее.

— Не слишком дорого. Они все старые. Я запишу в расходную книгу. Разумеется, на самом деле, вам не нужно ничего платить. Это все из арсенала госпитальеров, по соглашению с семейством Адорне. Но официально нет никаких записей, и никто из нас ничего об этом не слышал, если не считать латных перчаток.

В подвале было холодно, и горевшие свечи почти не согревали. Но она была слишком упряма, чтобы отпустить его так запросто. Сложив руки на коленях, Марианна де Шаретти поинтересовалась:

— И чем же ты за это заплатил?

— Обещаниями, — отозвался тот. — Я расскажу обо всем после нашей встречи с мессером Адорне. Я наткнулся на нечто любопытное в Милане. Это может принести выгоду и Адорне, и компании Шаретти. Мессер Адорне еще не знает всех деталей, но он готов сделать первое вложение. Как я уже сказал, мы сумеем выставить еще полсотни наемников, вне зависимости от того, сработает мой замысел или нет.