Книга Быть драконом - Андрей Стерхов

И поклонился в пояс.

— Не спеши благодарность ронять, — ответствовал монах, — будет труден твой Путь и полон опасностей.

— Знаю. Но что поделать? Судьба.

— Помогу я тебе, Хурэн Хун. Чем могу, помогу. Дам кувшин с водой, уголёк из костра, осколок зеркала и хабао — прут шерстобитный. Всё остальное, что нужно для завершения Пути, ищи Хурэн Хун в себе самом.

И не замедлив, одарил меня старик всем обещанным, а напоследок спросил:

— Готов ли ты, Хурэн Хун? Полон ли сил и решимости сделать первый свой шаг по пути, что длиннее всех дорог на свете?

Я кивнул.

— Да, Сагаан Толгой, я готов. Только — вот незадача — не знаю, в какую сторону шагать.

Старик протянул невесть откуда взявшуюся пиалу.

— Выпей, Хурэн Хун, архи из этой старой чашки. Выпьешь до дна — увидишь звезду, следуй за ней. Надеюсь, Хурэн Хун, что в пути растеряешь, жгущее тебя изнутри, желание мести. И прощай. Всё, что хотел сказать, сказал.

После этих слов подпрыгнул старик на месте и куда-то исчез. Вот так вот: прыг-скок — и будто и не было его.

Ну а я досчитал до девяти, собираясь с духом, потом ещё до пяти, вздохнул, задержал дыхание и выпил залпом горько-тягучее варево.

Не успел отбросить чашку в сторону, а та белая мохнатая муть, что до сих пор окружала меня, начала медленно (вот и появилось, наконец, ощущение времени) растворяться сама в себе. Новая реальность проявлялась, словно изображение на фотобумаге, опущенной в посудину с проявителем, а когда всё закончилось, я увидел, что стою в долине, окруженной горами с заснеженными вершинами. Над одной из вершин сияла путеводная звезда.

«Делать нечего, — подумал я чужими словами, — нужно идти».

Подумал так и пошёл.

Долго шёл. Так долго, что стал выбиваться из сил. И после этого ещё долго шёл. И ещё столько же. А когда почувствовал, что вот-вот упаду, нежданно-негаданно вышел к бронзовой юрте.

В юрту вошёл, полог откинув, и увидел внутри юную девушку красоты несказанной.

— Не Агуу Ногон ли ты, милая, — спросил у неё.

— Может быть, — смутившись, ответила девушка. — А я знаю, кто ты. — Она коснулась рукой моей родинки на правой щеке. — Говорили мне про это тамгу. Ты — Хашхи Бухэ.

— Пусть для тебя я буду Хашхи Бухэ, — легко согласился я.

— Вижу, как сильно устал ты, батыр, — сказала девушка и протянула мне большую пиалу. — Выпей молоко звёздной моей кобылицы, и силы вернуться к тебе.

Чуя сердцем подвох, кинул я тлеющий уголёк в очаг, а когда затрещал-разгорелся сухой хворост, плеснул в пламя молоко из поданной пиалы. И вспыхнуло молоко ярко-ярко, будто не молоко то было, а высокооктановый бензин марки АИ-98.

— Ай, как нехорошо! — стал укорять я девушку. — Живёшь на дороге тридцати ханов, а мне молоко подаёшь червивое.

Высказал обиду и коснулся её плеча шерстобитным прутиком. В тот же миг исчезла девушка, а вместе с ней исчезла и бронзовая юрта.

«Удивляться некогда, — подумал я чужими словами, — нужно дальше идти».

Подумал так и пошёл.

Долго шёл. Так долго, что стал выбиваться из сил. И после этого ещё долго шёл. И ещё столько же. А когда почувствовал, что вот-вот упаду и уже не встану, нежданно-негаданно вышел к серебряной юрте.

Полог откинув, вошёл и увидел внутри прекрасную женщину.

— Не Анма Мэргэн ли ты, хозяюшка? — спросил у неё.

— Может быть, — уклончиво ответила женщина. — А я знаю кто ты. Я видела эту тамгу. — Она ласково коснулась моей родинки на правой щеке. — Ты Гаагай Мэргэн.

Я не стал спорить:

— Пусть для тебя я буду Гаагай Мэргэн.

— Вижу, отдых нужен тебе, батыр после трудной и долгой дороги. — Женщина махнула рукой на манящее ложе. — Приляг на постель мою, усни сном, возвращающим силы.

Сердцем чуя недоброе, вылил я всю воду из кувшина старика на мягкие тёплые шкуры, и — оба-на! — в то же миг взлетело вверх облако пара.

— Ай, нехорошо, хозяйка! — возмутился я. — Живёшь под тропой семи аргамаков, а меня в пекло толкаешь. Изжарить заживо хочешь.

Сказал и коснулся её плеча шерстобитным прутиком. В тот же миг исчезла женщина и серебряная юрта вместе с ней.

«Сокрушаться некогда, — подумал я чужими словами, — нужно дальше идти».

Подумал так и пошёл.

Долго шёл. Так долго, что стал выбиваться из сил. И после этого ещё долго шёл. И ещё столько же. А когда почувствовал, что вот-вот упаду и умру, нежданно-негаданно вышел к золотой юрте.

Вошёл внутрь, решительно откинув полог, и увидел древнюю-предревнюю старуху.

— Не Манзан Гурмэй ли ты, бабушка? — спросил у неё.

— Может быть, — загадочно прошепелявила старуха. — А я знаю кто ты. — Она грубо ткнула сухим корявым пальцем в мою родинку на правом щеке. — Я помню эту тамгу. Ты — Шобоол Бухэ.

Я не стал возражать:

— Пусть для вас, бабушка, я буду Шобоол Бухэ.

— Вижу, батыр, что боишься чего-то, что-то пугает тебя. Ну, так знай: то, чего ты боишься, стоит у тебя за спиной.

Сказала и ткнула пальцем во что-то за моим плечом. А как только я развернулся, дабы встретить врага лицом к лицу, врезала мне по затылку хэдэрггэ-кожемялкой.

«Game over», — догадался я и потерял сознание.

Очнулся, почувствовав лёгкий аромат жасмина, и первым делом подумал: «Что украли?»

Даже не сомневался, что весь этот магический улёт был устроен ради одной цели — проникнуть в офис и что-нибудь спереть. Только таким способом — лишив меня сознания — и можно это учудить. Если меня в офисе нет, проникнуть в него невозможно без последствий для здоровья. Если я есть — такая же ерунда. Значит нужно сделать так, чтобы одновременно и был, и не был. Сделали.

Поднявшись с ковра, отряхнулся и пошёл в кабинет подсчитать потери.

Как это ни странно, все вещи — книги, оружие, артефакты — оказались на своих местах. Во всяком случае, на первый взгляд.

«Тогда какого чёрта? — подумал я, приложив пеликана к шишке на затылке. — Что за дурацкие шутки?» Но уже через секунду пришла грамотная мысль: «Если ничего не взяли, значит, что-то подкинули». Подумав так, обеспокоился. Порою лучше потерять что-то родное, чем приобрести что-то чужое. Особенно, если это чужое — «кот в мешке».

Минут десять я искал «подарок», но ничего не нашёл, собирался предпринять ещё одну попытку, но тут позвонила Лера.

— Шеф, задание выполнено, — доложила она.

— Много набралось?

— Децул.

— Ну, выкладывай что есть.

И Лера начала:

— Так… Пункт раз. 11 марта сего года. Квартирная кража. Вынесли кучу барахла, помимо прочего фарфоровую вазу середины 19-го века, изготовленную предположительно на Севрской мануфактуре, а ещё — мраморные каминные часы. Кража раскрыта. Похищенные вещи возвращены владельцам.