Книга Ночная охота - Юрий Козлов

«А на первом месте?» — поинтересовался Антон.

«На первом? — удивленно посмотрели на него бизнесмены. — На первом вот уже десять лет каракалпакский рубль. Один кара-рубль, — быстро сверился с пейджером Флориан, — идет с сегодняшнего утра за пять с половиной тысяч паннонских форинтов. Но у вас здесь нет обмена. Счета «Богад-банка» арестованы. Нам некуда девать форинты, начальник. Какой нам в них интерес?»

«Какой?» — тупо уточнил Антон. Он был согласен на все.

«А вот какой, начальник. В Паннонии есть нетронутый музей. Мы точно знаем. Там были старинные драгоценности. Деньги обменяем на них. Все будет по-честному. Денег будет выше любой твоей цены. Как, начальник?»

Антон молчал. Если он сразу согласится; бандиты насторожатся. Если испросит время подумать — уйдут, ищи-свищи их по лесам. Реинсталляция накрывается. Он на ниточке. Капитан может в любое мгновение щелкнуть ножницами. Но где он возьмет драгоценности?

«Драгоценности у твоей бабы, — словно прочитали его мысли бандиты. — Баба за тебя в огонь и в воду. Отнимешь у нее побрякушки, и рассчитаемся».

«Вы не простые ребята», — рассмеялся Антон.

«Простые, начальник, в земле лежат».

«Расчет зимой», — твердо произнес Антон, абсолютно уверенный, что кто-нибудь из участников соглашения не доживет до зимы: он сам, Виги и Флориан, а скорее всего, программа реинсталляции.

«Идет, — согласились Виги и Флориан, — только не шути, начальник, нас нельзя обмануть. И убежать нельзя. Достанем хоть в Нукусе».

«Где?» — удивился Антон.

«В столице, — объяснили бандиты. — Столица страны сейчас находится в городе Нукусе».

«Когда пустите первый помпит?»

«На следующей неделе. У нас все готово. Можешь дать рекламу в газете».

Антон, впрочем, не осмелился. Слишком уж все это было похоже на сказку.

Поделился новостью с одним лишь Конявичусом.

— Как их зовут? — спросил главнокомандующий. — Откуда у них свиньи? Где они их прячут?

Антон повторил.

— Скорее всего, прибыли в провинцию нелегально, — констатировал главнокомандующий. — К нам лезут, чтобы украсть, а эти пригнали с собой свиней, привезли продовольствие? Ха-ха-ха, не верю! Все равно соглашайся. Пусть открывают помпиты. Чего ты теряешь?

— Так ведь придется рассчитываться, — заметил Антон.

— О драгоценностях забудь, — сразу предупредил главнокомандующий. — Ланкастер ни за что не отдаст. Они все еще у Золы? — быстро посмотрел на Антона.

— Понятия не имею, — честно ответил Антон. — Чем же тогда рассчитываться?

— Как чем? — усмехнулся главнокомандующий. — Известно чем. Другими драгоценностями — пулями! Знаешь, какие это драгоценности? От них никто и никогда не отказывался! А самое главное, — понизил голос, — их, как правило, хватает на всех… Никто не обижается.

— Я так не могу, — покачал головой Антон.

— Мне непонятна их игра, — задумчиво произнес Конявичус, — но я постараюсь понять…

Тем разговор и кончился.

— Сдается мне, — сказала Зола, — ты теряешь время. Деду сто лет в обед. Помрет — тогда совсем плохо.

— Да-да, — поднялся Антон. — Еду.

Судьба реинеталляции оказалась в руках двух бандитов, будто бы возжелавших накормить голодный народ, и пьяницы деда, будто бы разбирающегося в компьютерах.

37

Антон ударом ноги распахнул дверь, миновал холл, вышел в сад. Слуга сачком вылавливал из бассейна опавшие листья. Антон, памятуя о том, что слуга доносчик, хотел наказать его дверью в ухо. Все логические и прочие цепи были разорваны. Оставалось надеяться только на собственную интуицию. Она не подсказывала Антону, что слуга доносчик, как, впрочем, и не особенно в этом разубеждала.

Антон был совершенно согласен с Золой, что к деду в библиотеку надо ехать немедленно. Но понимал: мало что изменится, если он сначала наведается в город, посмотрит, выполнили ли свое обещание открыть помпит Виги и Флориан.

Неподалеку от площади, где совсем недавно озверевшая толпа била продавцов векселей «Жизнь-2210» и хачиков, — никто, включая главу администрации капитана Ланкастера и главнокомандующего Конявичуса, не мог ответить, кто такие хачики, — Антон увидел огромный фанерный щит, на котором была изображена вцепившаяся зубами в жареный кусок мяса небритая усатая физиономия в огромной кепке: «Приглашаем вас в помпит! Цена приятно удивит!»

Обычно Антон старался не ездить по городу на машине с правительственными номерами. Прохожие смотрели с ненавистью, из подворотен летели камни. Щитки, металлические сетки на фарах не выручали — стекла машины были в трещинах, бока во вмятинах. Однако сегодня на улице, ведущей к площади, было непривычно пустынно и тихо. Улица, перед тем как влиться в площадь, делала широкий изгиб. Водитель вдруг дал по тормозам. Машина чуть не врубилась утяжеленным для преодоления легких баррикад носом в хвост огромной плотной очереди, тянущейся в сторону площади. Антон не сомневался: сейчас очередь поднимет машину в воздух и шмякнет о выщербленный асфальт. Но обошлось. Антон, стараясь не привлекать к себе внимания, выбрался из машины, пошел дальше пешком.

Его поразили спокойствие и организованность очереди. Примерно через каждые двадцать метров стоял вооруженный человек с мегафоном, наблюдавший за порядком. Пробираясь к площади, Антон насчитал их три десятка. Да, Виги и Флориан были серьезными ребятами. Антон вспомнил про драгоценности и затосковал. Еще неизвестно, кто с кем будет рассчитываться литыми и разрывными пулями.

На площади очередь разветвлялась на десять, наверное, ручейков, каждый из которых тек к определенному окошечку в гигантском деревянном павильоне. Неделю назад его не было и в помине. Силами муниципалитета или правительства такой павильон было не построить и за месяц. Внутри павильона рядами тянулись длинные столы со скамейками, за которыми сосредоточенно хлебали суп, ели мясо голодные люди. Многие пришли с детьми. Их умные тоскливые большие глаза в сеточках морщин жгли Антона. Он удивился: площадь была полна детей, но ни один не плакал. Это было новое поколение, с рождения приученное к смерти. Жизнь, должно быть, казалась им всего лишь нелепой мучительной отсрочкой на пути к неизбежному. «Детям в первый день бесплатно!» — свирепо неслось из всех мегафонов. Подходившие к окошкам получали еду на детей и тут же пригибали им головы, перепихивали к тем, кто стоял позади, чтобы и тем досталась бесплатная порция. Сноровистые — все, как один, в кепках с надписью на козырьках «Помпит» — раздавалыцики и раздавалыцицы видели это, но не препятствовали. Только брезгливо усмехались.

— Вкусно? — сунулся Антон к едоку с черным от копоти лицом. Тот только что покончил с супом, приступил к мясу.

— Отлезь, падла! — мотнул головой едок, сжал в руке вилку. Но убедившись, что Антон не покушается на мясо, задумался: — Как ты сказал, падла? Вкусно? Помню такое слово… Жрать можно!