Книга Рубиновое кольцо - Элизабет Лоуэлл

Страх и ярость охватили Иванова, он задрожал.

– Два, – непреклонно сказал Уокер. Фейт и русский видели решимость Уокера.

– Нет! – сказал Иванов. Он толкнул Фейт от себя так сильно, что она упала на тропинку, ведущую к дому. – Видишь? Она свободна!

Уокер не сводил глаз с русского.

Одно дело сделано, теперь предстоит сделать второе.

Но первое он должен закончить.

– Вставай и иди, милая.

– Но…

– Быстро! – сказал Уокер.

Когда Иванов собрался подойти к Уокеру, Фейт повернулась и побежала к дому. Она знала, где Монтегю хранит их позорный дробовик. Минута добежать, две – чтобы вернуться.

Конечно, Уокер мог продержаться это время. Но она очень переживала. Иванов сильный и пугающе опытный. Он знает все приемы рукопашного боя.

Фейт ворвалась в библиотеку, где Эйприл, Пил и Фарнсуорт обрабатывали Дэвиса, адвокат которого к этому времени отказался вести это дело и ушел.

– Что, черт возьми, случилось? – спросил Фарнсуорт. Она молниеносно сняла ружье с крючков, на которых оно висело.

– С дороги! – Фейт переложила в руках дробовик так, чтобы его ствол смотрел в потолок. Она хорошо усвоила уроки братьев, как обращаться с оружием.

– Иванов держит Уокера. на причале!

Фейт побежала к двери.

Фарнсуорт не задавал больше вопросов. Он помчался за ней. Глаза Фарнсуорта должны были приспособиться к темноте. Фейт надела прибор ночного видения и побежала еще быстрее. Она летела через кустарник, к причалу, и как раз в это время раздался жалобный голосок Плачущей Девочки. Он повис над болотом, как черный туман.

– Уокер! – закричала Фейт.

Причал был пуст, на нем не было ничего, кроме скомканной одежды.

– Уокер!

Плач девочки то становился громче, то затихал, то слегка дрожал, словно темная вода в ночи.

– Уокер, – позвала снова Фейт. – Где ты?

Когда Фарнсуорт взял у нее дробовик, она не сопротивлялась.

Ружье было тяжелое, двуствольное и к тому же заряженное. Оно представляло гораздо более серьезную опасность, чем тот пистолет, который был у него на поясе. Фарнсуорт взвел курок и направил ствол ружья в сторону причала.

– Кто на причале? – спросил он ровным голосом. Фейт боялась, что это был Уокер.

– Осторожнее, – взмолилась она.

– Дайте мне прибор ночного видения.

Фейт пропустила его слова мимо ушей. Ужасный крик разнесся по округе в третий раз.

– Господи, – пробормотал Фарнсуорт.

Вдруг бесформенный силуэт в конце рассохшегося причала начал обретать форму человеческой фигуры. Фейт увидела дикие глаза женщины, сверкающие в темноте.

– Тига, – недоверчиво сказала Фейт. – Это тетка Джеффа.

Словно отвечая ей, Тига закинула голову и завопила. Фейт поняла природу мифа о Плачущей Девочке.

– Вы видите кого-то еще? – спросил Фарнсуорт.

– Нет. – Фейт сняла с себя прибор ночного видения и отдала его агенту. – Я пойду узнаю, не видела ли Тига чего-то.

Фейт осторожно спустилась к причалу, вглядываясь в темноту.

Тига почувствовала, как старые доски закачались, и обернулась.

– Руби? Я думала, что ты ушла. Твоя душа.

Фейт смотрела под ноги Тиге. Содержимое ларца было разбросано вокруг них. Она узнала три свои украденные вещи, но не было ничего похожего на «Сердце полуночи». Взгляд Фейт привлекла лужа. Это не вода. Это кровь.

– Моя душа и я – вместе, – сказала Фейт, стараясь говорить как можно нежнее. – Вы видели Уокера?

Тига села на причал и начала раскладывать рубиновые драгоценности. Она не обращала внимания на лужу крови. Камни хрустально звенели, падая в холодное нутро серебряного ларца.

– Тига, вы видели Уокера?

– Они уехали, драгоценная.

– Куда?

Тига вздрогнула от голоса Фейт.

– Куда? – повторила Фейт мягко.

– Туда, к другим мертвым.

Фейт смотрела сквозь Тигу. Она видела только ночь. Вдруг Фейт отметила, что к причалу привязан всего один ялик.

– Они забрали ялик, – сказала она Фарнсуорту, – Вы можете разглядеть что-нибудь?

– Нет. Но не волнуйтесь. Уокер намного умнее, чем нам кажется.

– Как и Иванов.

– Да, – нехотя согласился Фарнсуорт. – Он профессионал.

– Профессионал в какой сфере?

Фарнсуорт не ответил. Он не думал, что Фейт успокоит его ответ.

Тига перешагнула через ларец и пошла к своему ялику.

– Присмотри за этими душами для меня, моя детка. А я – за твоими.

– Все в порядке, Тига. Уокер охраняет нас.

Старуха колебалась, отвязывая ялик.

– Уокер? Не тот ли это молодой человек, которому нравится моя стряпня?

– Да.

– О! – Тига смотрела на веревку, словно спрашивая себя, что она делает у нее в руке. – Ты уверена, моя драгоценная? Я не могу быть спокойна, если ты несчастна.

– Я уверена, Тига. Идите отдыхать. У меня есть, все, что мне нужно. Спасибо.

Тига длинно выдохнула.

– Я устала. Я не спала долго, очень долго.

– Тогда идите домой и ложитесь спать. Никто никогда не обидит вас. Вы в безопасности, как и я.

Медленная теплая улыбка расползлась по лицу Тиги.

– Спасибо, Руби, любимая. Видеть тебя – такое облегчение для меня. Я знаю, ты не можешь остаться надолго. У Бога есть другие дела для ангелов. Но ты попрощайся со мной, перед тем как уйти, и я не буду больше бродить по болоту и плакать.

– Я приду попрощаться, Тига. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, драгоценная.

Фарнсуорт наблюдал, как старуха сливается с темнотой, шагая по тропе к дому. Он покачал головой, спрашивая себя, что это было. Когда он повернулся к Фейт, чтобы спросить ее, она откинула крышку ларца. Он увидел свет и слезы на ее лице и решил не задавать никаких вопросов. Он просто стоял и смотрел в ночь.

Наконец ялик отделился от причала. Фарнсуорт долго смотрел ему вслед.

– Вытрите слезы, – мягко сказал он. – Ваш любимый возвращается.

– С чего вы взяли, что он мой любимый.

– Если это не так, значит, я слеп.

Ялик причалил.

Фейт знала, что лице ее в слезах. Но это было не важно.

– Где Иванов?

Уокер снял прибор ночного видения и вытер пот, который разъедал глаза.