Книга Паломничество в Святую Землю Египетскую - Томаш Миркович

Виктор потемнел лицом.

– Сейчас?! Слишком поздно! Сейчас мои исследования финансирует Египет. Мы, ученые, зависим от денег. А у Египта их вагон! Кошелек Насера подпитывают деньги за саудовскую и кувейтскую нефть. И он готов финансировать мои исследования при условии, что я буду строить ему ракеты.

– А тебе не важно, где эти ракеты упадут, не важно, что они будут убивать людей? Что они уничтожат Израиль? Ты антисемит?

Виктор с отвращением скривился.

– С чего бы это? Я ученый, у меня нет никаких расовых или религиозных предрассудков. Мне все равно, куда Насер захочет направить свои ракеты – на Израиль, Англию или Италию. Фон Браун научил меня этому еще в Пенемюнде. У нас, ученых, нет национальности. Я работал сначала для поляков, потом для немцев, потом для американцев, а теперь для Египта. Мне совершенно безразлично, кто дает мне работу, лишь бы я достиг своих целей.

– Но ты же предал Польшу, войдя в команду фон Брауна!

– Когда я добьюсь успеха, никто об этом и не вспомнит. На родине меня с той же готовностью будут признавать своим, как признали Коперника, Шопена, Склодовскую. Впрочем, мне на все это плевать. Для ученого величайшая ценность – наука, а главная питательная среда для науки – война. Ты знаешь, чем мы обязаны Второй мировой войне, этой страшнейшей из войн, в которой погибло столько людей? Благодаря ей появились радар, реактивный двигатель, пластмассы, атомная энергия, ракеты, компьютеры, развилась автоматизация. Сотни лет мира не принесли бы таких достижений! И поэтому я готов помочь Насеру. За его деньги моя Ракета полетит на Марс и дальше.

– Твоя ракета? На Марс? – удивилась Алиса.

– Ну конечно!

– Но ведь ни американцы, ни русские, несмотря на свой огромный потенциал, не сумели еще даже отправить человека на Луну!

– Если бы Королев не умер в январе прошлого года на операционном столе, русские уже давно были бы на Луне. Этот идиот уперся, чтобы его оперировал сам министр здравоохранения; ему и в голову не пришло, что это аппаратчик, у которого руки – крюки. Теперь американцы будут первыми, потому что после смерти Королева у программы, которой он руководил, осталось мало шансов на успех. Ну и что? Полет на Луну и постройка там баз были возможны еще десять лет назад. Только фон Браун, когда оказался в Америке, совсем спятил. Он думал, что американцы будут смотреть на него как на бога и финансировать все его идеи. И вылез с проектом – отправить на Марс флотилию из десяти кораблей, каждый с экипажем из семи человек. Мечтатель! Я говорил, что скорее у меня кактус вырастет, чем ему дадут денег, но он не хотел ничего слушать, только строил один за другим воздушные замки – например, фантазировал о путешествиях на звезды в огромных космических кораблях, в которых целые поколения астронавтов жили бы и умирали, пока не долетят до цели. Несчастный безумец! Он даже на Луну до сих пор никого отправить не сумел. Меня надо было слушать!

– И отправлять в космос этих твоих киберлюдей, астронавтов с ампутированными конечностями, о которых мне рассказывал американский вице-консул? – спросила Алиса.

– Ну конечно! Знаешь, ведь если бы мы хотели полететь к Альфе Центавра, ближайшей к нам звезде, то даже если воспользоваться атомным двигателем, который требует немного топлива, стартовая масса ракеты должна была бы составить несколько сотен тысяч тонн, чтобы доставить туда и обратно капсулу с оборудованием весом в триста кило. Более того, даже при использовании атомного двигателя, которого к тому же пока не существует, путешествие в оба конца заняло бы сорок лет. Попробуй себе представить, каким огромным должен быть корабль, если мы захотим отправить не только оборудование, а еще и экипаж! Подумай, сколько места надо обеспечить людям, просто чтобы они не спятили. Моя идея с киборгами была шагом в верном направлении; но у меня уже давно есть план получше. И ты тоже можешь в нем поучаствовать. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Он провел Алису в соседний зал – это явно была гробница, поскольку в середине стоял каменный саркофаг, накрытый массивной крышкой. Кроме того, в зале виднелось множество приборов, в том числе металлический шкаф с рычажками и индикаторами, на котором стоял стеклянный колпак со стальной крышкой. Под колпаком была голова молодого мужчины, напоминавшая весьма реалистичную восковую скульптуру. Длинные волосы, усы и борода делали ее похожей на голову Иоанна Крестителя на иконах в Коптском музее.

– Это голова Ежи, – пояснил Виктор.

– Что?!

– Голова Ежи, – повторил он.

– То есть восковой слепок с его головы?

– Нет-нет. Настоящая голова.

Алису передернуло, она отвернулась.

– Забальзамированная? – спросила она.

– Нет, живая.

– Как так – живая?!

– Сейчас объясню. Как ты, наверное, знаешь от Хелены, вскоре после начала Корейской войны мы с Ежи поссорились из-за создания новых ракет для армии. Ежи кинулся на меня с кулаками, а я толкнул его, и так неудачно, что он упал с лестницы и сломал позвоночник. Я знал, что он умрет, что спасения для него нет. И тогда я решился на то, чего еще никто никогда не делал. Думая о киборгах-астронавтах, я экспериментировал на собаках и шимпанзе – ампутировал им конечности, удалял разные органы и заменял искусственными. У меня была вся необходимая аппаратура. Трудность состояла в том, что Ежи сломал себе шейные позвонки, так что спасти я мог только голову. Поверь мне, это было нелегко. Надо было отделить голову от тела, перехватывая все кровеносные сосуды и следя, чтобы приток свежей крови к мозгу не прекращался больше чем на несколько секунд. К счастью; как я тебе уже сказал, у меня была соответствующая аппаратура, в основном собственной конструкции. Искусственное легкое, искусственная почка, искусственное сердце – все необходимое. Операция продолжалась много часов, но закончилась успехом. Голова Ежи живет до сих пор.

– Живет?

– Да. Но Ежи решил, что для всех будет лучше, если мы скажем, что он умер. Для Хелены, для тебя. Поэтому я солгал твоей матери, что в больнице его не сумели спасти. Ежи решил, что его тело надо кремировать и устроить похороны, чтобы весь мир считал его умершим. Но Хелена и Теодор, которому мы сообщили о смерти Ежи, настаивали на том, чтобы похоронить его в Сецехове. Так что я отправил тело в Польшу, но, конечно, без головы. Голова осталась в Нью-Мексико, в моей лаборатории. Первые дни были для Ежи ужасны. Он страдал от фантомных болей, от зуда. Ему хотелось ходить, вставать. Но позже он привык к своему новому существованию.

– Бедный! Это, должно быть, ужасно! – воскликнула Алиса. – А он что-нибудь видит? Слышит?

– Ну конечно! Сейчас я его разбужу, и ты сможешь с ним поговорить. В рамках подготовки в полету я его периодически ввожу в состояние анабиоза.

– К какому полету?

– Как, ты все еще не понимаешь? – Виктор рассмеялся. – Да ведь Ежи – идеальный пилот космического корабля! Одна голова не требует ни большого пространства, ни значительных запасов еды, воды, кислорода. Она не двигается, так что все расходуется гораздо медленнее. Небольшой порции глюкозы хватает на целый обед. Необходима конечно, сложная аппаратура, но поскольку речь идет о поддержании жизнедеятельности одной только головы, а не целого организма, то необходимые устройства удалось миниатюризовать; все они умещаются в ящике, к которому подсоединен колпак. Я всегда говорил, что киборги – будущее астронавтики; сейчас я тебе это докажу. Подумай, насколько легче уберечь от космических излучений одну только голову: достаточно окружить ее свинцовым экраном размером в пляжный мяч, вместо того чтобы облицовывать толстым слоем свинца весь корабль. Ежи, как ты наверняка знаешь, одарен феноменальной памятью, а кроме того, владеет редким искусством молниеносно производить в уме сложнейшие вычисления. Он напоминает компьютер, на на самом деле он лучше любого компьютера, созданного до сих пор. Сейчас проектируется электроника с очень высоким быстродействием, но это все равно огромные махины. Что с того, что они могли бы управлять ракетой, если сама капсула должна при этом быть размером с небоскреб! Компьютеры могут исправно функционировать десятки лет, но в этом смысле Ежи тоже отличается от других людей. Присмотрись к его лицу: разве он не выглядит гораздо моложе меня? Это заслуга отфильтрованного стерильного воздуха, в котором он находится. Поэтому я редко брею и стригу его; не хочу, чтобы туда попали бактерии. Сначала я хотел держать голову в физиологическом растворе, но скоро убедился, что сухая стерильная среда – лучше всего. И нормальное давление, никакого вакуума. Голова Ежи будет жить гораздо дольше, чем ты или я, потому что для нее созданы идеальные условия, а кроме того, механические приспособления, которые поддерживают в ней жизнь, неуничтожимы. Более того, на время многолетних полетов такого пилота можно вводить в анабиоз, не опасаясь, что его мышцы сделаются дряблыми. Поэтому моя ракета, управляемая мозгом Ежи, долетит не только до Марса, а до границ Вселенной. Я планирую запустить ее совсем скоро, через год-другой. В связи с этим у меня есть для тебя одно предложение, но об этом потом. Сначала познакомься с Ежи.