Книга Мастер взрывного дела - Андрей Ильин

Каждый вопрос получал свой исчерпывающий ответ и увязывался с ранее полученными ответами.

За многие годы были наработаны свои трафаретные схемы разбора того или иного вида событий. Что позволяло предлагать быстрые рекомендации в ответ даже на самые неожиданно поставленные президентом вопросы. Настоящее событие в трафаретные рамки не вмещалось. Потому что подобных прецедентов еще не было. Никогда до того отдельный человек не получал в свое распоряжение оружие такой мощности. И никогда еще не приходилось решать общемировую проблему на уровне психологии отдельно взятого индивидуума. Владельца того оружия.

Для того чтобы ответить на главный вопрос — возможен ли взрыв, вначале следовало дать ответ на сотни более мелких, касающихся свойств характера, мотивов поведения, состояния психики и прогнозов действия атомного шантажиста.

Что заставило его раздобыть бомбу?

Ограничится ли он только шантажом?

Взорвет ли бомбу при отказе выполнить его требования?

Или взорвет бомбу в любом случае?

Как он поступит?

Что ответить президенту?..

Однозначного ответа на вопрос о возможности или невозможности взрыва эксперты не дали. Они повели себя как хитрые американские психоаналитики, которые, не догадываясь о характере болезни пациента, тем не менее умудряются не упустить своего гонорара. Они сослались на то, что не располагают реальным психологическим портретом шантажиста. Не имеют сведений о его детстве, взаимоотношениях с родителями, одноклассниками, о степени удачливости его первых опытов с противоположным и его же полом, контактах с наркотиками и асоциальными элементами. Без чего нельзя с высокой степенью достоверности моделировать его поступочные реакции.

Но суммарно, исходя из того, что из всех вариантов развития событий разумней всего предполагать худшее, высказались за значительную степень вероятности данного события.

Да, взрыв мог прозвучать.

Расписать последующие за этим события было проще. Потому что они укладывались в общепринятые стандарты.

Наибольшую реакцию на происшествие должны будут высказать европейские страны. Резко негативную — бывшие республики СССР. Нейтрально-настороженную — Китай. И далее в порядке убывания еще тридцать стран и два десятка международных организаций…

Внутри страны факт взрыва будет в наибольшей степени использован политической и военной оппозицией. При этом можно предположить, что правительство, Президент, армия, силовые министерства, лидеры ведущих партий поступят следующим образом…

Президент внимательно прочел представленное советниками заключение. Взрыв не исключался. И этот взрыв должен был стать неизбежным катализатором как внутренней российской, так и общемировой политики.

Или не должен был произойти.

Лучше должен? Или лучше не должен? Какой вариант принесет больше пользы Америке?

Президент думал, взвешивал, советовался. А потом позвал одного из своих помощников.

— Срочно сформулируйте и передайте Президенту России сообщение о том, что согласно сведениям, поступившим по каналам разведуправления США, на территории России не исключен террористический акт, в котором будет использовано похищенное из военных складов атомное оружие.

— Что отвечать, если будет запрошена дополнительная информация по характеру и направленности угрозы?

— Ничего не отвечать. Ссылайтесь на конфиденциальность источников и недостаток фактического материала.

— По каким каналам следует передать сообщение?

— По каналам МИДа.

— Но в этом случае оно может стать известно многим. Если использовать прямую телефонную связь…

— Делайте, что вам сказано…

Президент США сделал первый ход. Очень мудрый ход. Потому что сразу в две стороны. Или, как сказал бы его российский коллега, — убил одним выстрелом двух зайцев. Он предупредил потенциальную жертву о грозящей ему ядерной опасности, но не указал, откуда она исходит. Формально он оказывал помощь. Фактически преследовал свои далеко идущие цели.

Президент проводил глубинную политическую разведку.

Он бросил в и без того враждующую и грызущуюся друг с другом стаю политических противников дополнительный камень раздора, на который они не могли. не прореагировать. Теперь, наблюдая за Россией и возней, поднявшейся вокруг его сообщения, он имел возможность составить мнение о всех существующих на российском игровом поле политических фигурах. Об их реальном, а не декларируемом весе и возможностях. Он мог получить ту информацию, которую никаким иным способом получить бы не мог. И еще он имел возможность влиять на ход внутриполитической борьбы, повышая рейтинги угодных ему лидеров и заворачивая вниз кривую популярности неугодных. Потому что мог прогнозировать ход дальнейших событий. И мог предупреждать о них тех, кого посчитал бы нужным предупредить.

Он получил в свое распоряжение еще не состоявшееся, но очень весомое в ближайшем будущем политическое «событие». И теперь в любой момент имел возможность добавить в и без того разогретую политическую атмосферу чужой страны изрядную порцию скандальных дрожжей. Атом — хорошие дрожжи. Идеальные дрожжи. Были раньше. И остаются теперь. Недаром все так тянутся к атомной бомбе. Как к самому идеальному средству привлечения к себе всеобщего внимания. Даже если ее нет. Даже если ее наличие только подразумевается. При этом не важно, кто инициирует этот рекламный ход, важно, кто его сумеет с наибольшей пользой для себя использовать.

Ну а если вдруг та бомба окажется не блефом, но реальностью…

И если та бомба рванет…

Если погибнут люди…

Если вдруг случится такое несчастье…

То и из этого события можно будет извлечь определенные политические дивиденды. Какие? Как минимум добиться ревизии российских вооружений. Как максимум — склонить союзников и с их помощью мировое сообщество на введение на территорию России миротворческих сил с целью предотвращения дальнейшего расхищения угрожающего населению сопредельных стран и Европе в целом атомного вооружения. И под поднятый мировой общественностью на деньги американского налогоплательщика шумок изъять у них это самое оружие. Ну или хотя бы снять его с боевого дежурства, тем значительно усилив позиции своей страны, которая важнее всех России и Китаев, вместе взятых, которая, если честно, важнее всего прочего мира. Потому что Америка превыше всего.

Президент вызвал директора ЦРУ.

— Запросите по своим каналам дополнительную информацию по приведенному ранее факту. Приложите максимум усилий для встречи с инициатором событий. Постарайтесь установить с ним психологический контакт. Если ваши источники не ошибаются, то в самое ближайшее время он станет ключевой фигурой российской внутренней политики. И если иметь возможность направлять его действия, то мы сможем направлять действия всех прочих лидеров и, значит, страны в целом. Мы сможем диктовать им свою волю, если сумеем приручить «человека с бомбой». Возможно, «человек с бомбой» именно тот дополнительный рычаг, которого нам не хватало для окончательного решения проблемы на евроазиатском политическом поле…