Книга Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

– Чего проще… – Дрозд скупо улыбнулся. – Ветров Евгений Николаевич. Надеюсь, что память все-таки вернется к тебе когда-нибудь.

– Я тоже… надеюсь…

Дрозд ушел, ступая все так же легко и бесшумно. Его фигура словно растаяла в дверном проеме. А остолбеневший Паленый потерял на некоторое время и дар речи, и способность двигаться.

Ветров!!! Нет, не может этого быть! Паленый вспомнил отчет детектива Чимши, в котором говорилось, что у Князева был БРАТ от другого отца, Евгений Ветров, который воспитывался в детском доме.

Выходит, Князев ему брат? Потому они были так сильно похожи друг на друга… "С ума сойти! – подумал ошеломленный Паленый и на неверных направился к бару, чтобы встряхнуть себя рюмкой коньяка. – Как прихотливо и непредсказуемо раскидывает судьба свои сети. Чтобы встретиться двум братьям, одному из них пришлось умереть, а второй должен был облачиться в рубище бомжа со свалки…"

Когда приехала Анна Григорьевна, Паленый уже прикончил бутылку коньяка. На удивление, он был не пьян, но мрачен и настроен весьма решительно. "Сейчас или никогда, – думал Паленый, наблюдая из окна за женой своего брата. – Теперь моя ложь просто преступна. Я все расскажу и уйду… куда угодно. В никуда. Как-нибудь все образуется…"

– У нас плохие новости, – сказала Анна Григорьевна.

Но в ее голосе Паленый почему-то не уловил ни одной трагической нотки.

– Ты о чем? – спросил он, глядя в сторону.

– Убиты Семен Маркович, Жорж и Щуров.

– Баба с воза, кобыле легче, – буркнул Паленый.

– Разве тебе их не жалко?

– Ничуть. – Паленый наконец нашел в себе силы посмотреть ей в глаза. – Возможно, ты пока не знаешь, но я выяснил, что эта троица как раз и была тем таинственным "заказчиком", который спустил на нас с цепи своих псов.

– Я догадывалась… – Анна Григорьевна побледнела. – Боже мой…

– Не переживай, все уже позади. Разборки закончились. Можно спокойно жить и работать.

– Но почему, почему они это делали!?

– Долго рассказывать. Да и не стоит. Меньше знаешь, крепче спишь… – Паленый немного помедлил и продолжил: – Нам нужно с тобой попрощаться. Я ухожу из твоей жизни навсегда. Я больше тебе не нужен. Прости, если что было не так.

– Не говори глупости! – рассердилась Анна Григорьевна. – Ты просто пьян.

– Это не глупости. Я не твой муж. Я не Князев.

Анна Григорьевна в один миг превратилась в мраморную статую. Паленый даже испугался, что она может упасть и разбиться на мелкие кусочки. Пауза продолжалась, как ему показалось, целую вечность.

Но вот она разомкнула уста и с удивительным спокойствием сказала:

– Я это знаю.

– Ты… знаешь!?

– Внешность человека – это еще не все. Я прожила с Александром достаточно времени, чтобы узнать его даже по запаху. Что ты – не он, я поняла в первый же день. Правда, я некоторое время всетаки сомневалась…

– Тогда не о чем и говорить. Я попал в переплет нечаянно. У меня даже в мыслях не было занять место твоего мужа. Если бы меня не сняли с поезда, я сегодня жил бы где-нибудь в Сибири.

– Об этом потом… – Она с силой тряхнула головой, словно хотела таким образом сбить в комок мятущиеся мысли. – Мне это нужно сказать, и я скажу. Да, скажу! Я не любила Князева. Никогда не любила. Это было… скажем так, увлечение. Или необходимость срочно выскочить замуж… не знаю. Молодая была, глупая… Потом мы жили, он постоянно изменял мне… Я терпела. Да, терпела! Все это было, было… – Анна Григорьевна подняла на Паленого глаза, в которых стояли слезы. – Но тебя я… ЛЮБЛЮ. Люблю! Как это ни странно может показаться на первый взгляд.

– Это…правда? – глухо спросил Паленый, который не поверил свои ушам.

– Могу поклясться чем угодно. Я не смогу без тебя… Не смогу! Ты мне очень нужен. Не уходи. Пожалуйста… Я люблю тебя, люблю, люблю!..

Паленому показалось, что от переполнившего душу счастья он взорвется как граната. Его любят!!! Ему не нужно уходить из этого дома! И эта женщина, лучше которой и желать невозможно, будет его женой!

… В окна заглянула ночь. И, мудро улыбнувшись, унеслась на своих бесшумных крыльях дальше, чтобы связывать нити судеб других людей.