Книга Маска Дантеса - Роман Буревой

— Идти напрямую в усадьбу — самоубийство, — сказал Марон. — Двинемся по боковой ветке. Там наверняка нет «хлопушек». Они жрут слишком много энергии.

— И куда мы придем? — спросил Флакк.

— Прямиком в игровую.

— Пошли.

Прозрачное осеннее небо над усадьбой расцвело десятками белых бутонов — это спускались защитные коконы, сброшенные с промчавшихся неслышно «Миражей». В каждом — по четыре легионера.

Взвыли сирены. Секунда… две… три… Корвин, сжимая до боли в запястье изготовленный к стрельбе бластер, ожидал, что тут же небо вспыхнет оранжевым огнем, атака захлебнется… Но никто не стрелял. Вот первый кокон коснулся верхней террасы, раскрылся и тут же скукожился, а на камнях расплылась голубоватая липкая лужица. Легионеры кубарем покатились в разные стороны. Двое заняли позиции под прикрытием каменной башни, двое других рванулись к ближайшей двери. Второй кокон лопнул на посадочной площадке — той, которую сотворили, снеся макушку одной из скал. И опять — никакой стрельбы. Тишина. Третий кокон… В третьем спустились Корвин и Флакк, а с ними — двое испытанных бойцов космической когорты. Они выпрыгнули из распавшегося кокона на террасу и рванулись вниз, к лестнице, ведущей к главному зданию усадьбы. Охранники наконец вспомнили, что надо защищаться. Раздались два выстрела — два оранжевых цветка распустились в небе. Один, правда, в стороне от десанта, выпущенный явно наугад, никого не задел и ничего не повредил. Второй угодил в белый бутон, на скалы посыпались комья черного пепла.

В ответ три огненных шнура заструились по скалам и сошлись в одной точке — плазменные заряды уничтожили одну из караульных башен.

Игровую комнату для похищенных ребят устроили в ротонде, окруженной галереей с колоннадой. Снаружи ротонда казалась безвкусным нагромождением частей. Но внутри было уютно, тепло и светло. Пол застлан пестрым светлым ковром, на котором хорошо играть. Никакой мебели. Только игрушки, книжки, и у каждого — волшебный мяч, из которого можно вытрясти до сотни анимированных голограмм. Впрочем, мячом можно играть и по-старому — катать его, бросать друг другу. Очень просто — кидать друг другу мячик. Для этого не нужна память. Ни своя, ни чужая…

Кирка сидела на полу вместе с детьми. Их было четверо. Младший из всех — Гораций — старательно разламывал игрушку. Старший катал мячик. Двое детей дрались. Без злости. Наскакивали друг на друга и разбегались. Кирка им не мешала, она громко и монотонно читала вслух, зная, что ее чтение заглушает голоса малышей. В инфокапсулах запишется ее голос, остальные звуки отойдут на задний план, и во время прослушки не привлекут внимания. Она надеялась, что эти четверо ведут себя глупо. Не просто глупо, а очень глупо…

«Маленький Торкват наверняка успел все рассказать, вигилы должны вот-вот прийти. Должны прийти… должны… должны…» — повторяла про себя как заклинание Кирка.

Никто не спорит, план Светония был хорош. Рискованный, дерзкий, но вполне осуществимый. Они похищают несколько наследников самых влиятельных патрицианских родов, и Гай Флакк, как глава плебейской партии и по крови патриций, выдвигает условия: в сенате половина мест за плебеями, из консулов — один непременно плебей, еще десятки пунктов… Иначе сектанты применят эликсир беспамятства и лишат похищенных памяти. Но Гай отказался от участия. Заявил, что категорически против похищения. Однако уже никто не мог заставить Светония отказаться от задуманного. Напротив, стоило Гаю Флакку отступить, и Светоний решил действовать куда радикальнее. «Уничтожить всех патрициев!» — вот что стало целью «очистителей» — не больше и не меньше. Оставалось три пути: первый — присоединиться к Светонию, второй — отойти в сторону, третий — противодействовать по мере сил. Этот путь был самым опасным. Но Гай Флакк выбрал именно этот третий путь — убить Светония, освободить детей. Не получилось. Светоний во время покушения даже не пострадал. Раненый Гай Флакк бежал. Что с ним теперь? Кирка слышала в новостях, что Флакк арестован и обвинен… смешно сказать — во всех грехах Светония. «Гай не виновен!» — хотелось ей крикнуть так, чтобы камни покатились с гор. Но кто услышит? Эти четверо детей? Она осталась одна. И у нее теперь только два пути: присоединиться к Светонию или противодействовать по мере сил.

В ротонду вели две двери. Одна — с террасы. Вторая — из столовой. И эта вторая дверь открылась. Вошел Светоний.

«Только бы дети не испугались. Потерявшие память не могут знать, что Светоний опасен».

Лучше всех роль сыграл малютка Гораций — он даже головы не поднял. Старший — Гай Юлий — едва заметно вздрогнул, но продолжил тупо катать мяч. Все испортили средние. Братья Клавдии застыли в ужасе, глядя на Светония. А потом младший из них, пятилетний Публий, завыл в голос.

— Хорошая игра, — сказал Светоний.

Старший Клавдий тоже всхлипнул. Кирка смотрела на кузена и пыталась казаться беззаботной:

— Ты их напугал, Свет… Нельзя так врываться в детскую. — Она выговаривала строго, как и положено воспитательнице. — Не плачь, милый, — погладила она по шелковым волосам младшего Клавдия. — На самом деле этот дядя не такой страшный.

— Хорошая игра, — повторил Светоний. — Я почти поверил… Только странно, подумал, почему у одних ребят бывает ломка после приема «Суллы», а другие лежат в кроватках, вытаращив глаза. Или вовсе мирно спят. Может быть, эликсир получился недостаточно крепким? Я привык делать все тщательно, дорогая кузина. И вчера проверил стаканы, из которых дети якобы пили эликсир… Знаешь, что там было? А?

— Что? — спросила Кирка.

Она видела, как за спиной Световия отчаянно мигает красным сигнал тревоги. Но Светоний, чтобы никто не прервал важный разговор, отключил звуковую сигнализацию.

Вигилы уже мчатся на помощь. Через минуту будут здесь. Максимум — через две. Неужели не успеют?!

— Там был молочный коктейль! — рявкнул Светоний.

Младший Клавдий испуганно вскрикнул и затряс ручонками, будто отбивался от неведомого врага.

— Ты предала меня, Кирка! Ты помогла Луцию Флакку бежать! Он где-то спрятался. Недалеко. Я найду мерзавца.

— Это дети, Гай!

— Разве? Разве это ребенок? — Светоний ухватил младшего Клавдия за пухлую щеку и ущипнул. — Это попугай, а не ребенок. Попугай, с пеленок привыкший повторять за папой, мамой, дедушкой и прадедушкой. Он не умеет думать собственной головой, его Капитолий набит всяким хламом, он умеет только повторять, повторять и повторять…

Юлий схватил тяжелый кубик и изо всей силы швырнул в Светония. Но умная игрушка тут же замедлила свой полет. Попади кубик в голову заговорщика — и тогда бы не причинил вреда. Но Светоний сумел уклониться.

— А за такие вещи надо наказывать. Строго наказывать. — Он извлек бластер из кобуры, медленно снял с предохранителя.

— Гай, не смей! Не надо! — Кирка смотрела, как тупое рыло лучемета медленно поднимается. И вот уже смотрит ей в грудь.