Книга Разведчик пустоты - Аарон Дембски-Боуден

Несколько секунд Делтриан каталогизировал список внешних мутаций, поразивших сидевшую перед ним женщину. По некоторым стандартам варп был к ней еще милосерден, однако общий эффект впечатлял: под тонкой пленкой плоти видны были очертания костей, вен, мышц и даже сердца, бьющегося вразнобой с судорожной работой отекших легких.

— Ты не Октавия, — вокализировал он.

Вуларай усмехнулась, обнажив изъязвленные десны, утыканные дешевыми железными зубами.

— И как же ты догадался?

Талос вошел в зал первым. Пророк осмотрел пустую комнату, и взгляд его задержался на единственных живых существах в ней, не считая его самого. Пятнадцать сервиторов стояли, отвесив челюсти, слишком безмозглые, чтобы их назвать терпеливыми. Почти у всех вместо рук были инструменты или грузовые манипуляторы.

Первый Коготь подошел к ящикам, которые доставили в глубины лабиринта лоботомированные рабы. Талос первым вытащил оружие. В его перчатках оказалась массивная пушка — длинное многоствольное орудие, редко использовавшееся в Восьмом легионе.

Кинув взгляд на ближайших сервиторов, он бросил пушку обратно в ящик. Орудие упало на керамитовый нагрудник с толстым слоем брони и гордым символом аквилы, разбитым ударом ритуального молота.

— У нас мало времени, — сказал пророк. — Давайте начнем.

XXV

ТЕНИ

Чернее прятавших их теней, они крались по коридору. Зрение у него уже было не то, что прежде, — приходилось полагаться не только на очертания предметов, но и на движение, — но он видел, как враги приближаются. Их шаги были плавными, призрачно-легкими, удивительно согласованными и… единственное слово, пришедшее ему на ум, было «чужими». Чужие. Несмотря на точность определения, всматриваясь в приближающихся созданий, он чувствовал, что слово недостаточно поэтично.

Он мало знал об этой расе ксеносов. Безжалостный град снарядов его автопушки разрывал их плоть, как и человеческую. Это не удивляло, хотя и внушало уверенность. Глядя, как чужаки мокрыми кусками мяса падают к его ногам, воин вряд ли бы пополнил запас сведений о них.

Если бы он мог, то склонился бы над трупами, сорвал пробитые доспехи и узнал бы все необходимое, отведав их плоть. Как только вражеская кровь коснулась бы его губ, генетически измененный метаболизм снабдил бы его интуитивными знаниями о павшей добыче. В нынешнем существовании, до сих пор непонятном, это входило в число тех вещей, которых ему больше всего не хватало, — возможности распробовать отнятую жизнь на вкус.

Эльдары. Их выдержка и молчание восхищали его так же сильно, как отвращала скользящая грация движений. Один из них, беззащитный в своей хрупкой броне из перекрывающихся пластин, размазался по левой стене влажным кровавым пятном. Осколки его доспехов залязгали об пол.

Он не мог прикончить их всех с помощью медлительной пушки, заменявшей ему руку. Несколько чужаков, ловко петляя и уворачиваясь, вытащили цепные мечи. Клинки как будто возникли из воздуха в их руках.

Повелитель Ночи расхохотался. По крайней мере, сделал такую попытку. Он давился трубками и проводами, имплантированными в глотку и горло, а на выходе получался скрежещущий звук смены передач.

Убежать от них он не мог, но все равно требовалось отступить и собраться. Ощущение цепных мечей, рубящих и кромсающих уязвимые сочленения доспеха, было странным — в отсутствие боли и кожи это превратилось в почти забавную чесотку. Теперь, когда они стояли почти вплотную, он не мог различить отдельных фигур, но клинки чужаков, вгрызшиеся в сервосуставы дредноута, освещали коридор снопами искр.

— С меня хватит! — прорычал он и обрушил вниз второй кулак.

Сервомоторы и мышечные волокна нового тела одарили воина силой и скоростью, далеко превосходящей его возможности при жизни. Кулак врезался в каменный пол. Коридор содрогнулся, с потолка посыпалась пыль. Злосчастный ксенос, угодивший под удар, кровавой кашей размазался по полу.

Малкарион развернулся вдоль поясной оси и снова размахнулся. Кулак продолжал дробить и крушить, а установленный на нем огнемет изрыгнул струю жидкого пламени. Чужаки отпрянули, но недостаточно быстро. Двое погибли под его кулаком, а один, взвыв, растворился в потоке едкого огня.

Дредноут глубоко вдохнул в себя запах вновь опустевшего коридора. Вместо ледяного воздуха, пахнущего убийством, его легкие наполнились обогащенной кислородом жидкостью, наполнявшей саркофаг. Единственным запахом была химическая вонь тепловатого содержимого его узилища.

Когда он вздрогнул, металлическое тело дернулось, с автоматическим щелчком перезарядив автопушку. Когда вздохнул, из саркофага вырвался лишь механический рык.

Он почти поддался искушению снова войти в вокс-сеть, но раболепное внимание тех, кем он когда-то командовал, было ему сейчас ни к чему. Вместо этого, он продолжил охоту в одиночестве, стараясь выжать максимум удовольствия из своего нового тела.

Малкарион прошел мимо худосочных трупов убитых им чужаков. Коридор вздрагивал при каждом его грузном шаге. Без всякого шанса подкрасться незаметно он вынужден был играть в другую игру.

— Эльдары, — прорычал он, — я иду за вами!

Люкориф, скорчившись на стене с обрушившимися зубцами, следил за небом. Он слышал, как братья за спиной пожирали эльдаров, но сам не принял участия в их пиршестве. Прежде он пробовал плоть чужаков и желания повторить этот опыт не имел. Их кровь была жидкой и кислой, а кожа пресной, без того солоноватого, богатого вкуса, что ласкал язык с каждым глотком человеческого мяса.

Вождь Кровоточащих Глаз не мог определить, откуда появлялись эльдары. Несмотря на то что он упрямо наблюдал за небом и отказывался спускаться в катакомбы, никаких признаков вражеских кораблей он не замечал. И все же они откуда-то возникали: все новые и новые чужаки выходили из-за обвалившихся стен или вырисовывались на верхушках рухнувших шпилей.

Руины крепости раскинулись на много километров во всех направлениях. Люкориф знал, что его рапторы не смогут оборонять весь этот периметр, хотя заставлял их выложиться по полной. Больше всего его удивляла численность отрядов противника, идущая вразрез со всеми ожиданиями. У них было достаточно кораблей на орбите, чтобы высадить целую армию. Вместо этого он видел, как в лабиринт спускаются небольшие группы стрелков и разведчиков, и расправлялся с теми немногими, что оставались на поверхности.

Словно подслушав мысли раптора, двигатели за его спиной сочувственно взвыли.

— Корабли-призраки, — произнес он.

Лишь один из Кровоточащих Глаз поднял голову от своей трапезы.

— Ты что-то сказал? — прошипел Вораша.

Люкориф ткнул в небо отключенными когтями-молниями.

— Корабли-призраки. Суда из кости и мертвые души, дрейфующие в пустоте. Вместо команды там призраки эльдаров.

— Ультве, — сказал Вораша, словно другого подтверждения и не требовалось.