Книга Сто Тысяч Королевств - Н. К. Джемисин

— Дарр сейчас заботит меня более всего, — сказала я. — Симина предложила мне жизни наших людей. А что предлагаешь мне ты?

— Побольше, чем просто жизни.

Релад шагнул вниз, на блестящую мозаику карты. И подошел прямо к Дальнему Северу, встав ровно в середине моря Раскаяния, — м-да, смешно. И некоторым образом символично.

— Белые камушки — это ваши враги. Но ты и сама уже догадалась. Они на стороне Симины. А те, — и он ткнул пальцем в желтые камни, — они на моей стороне.

Я нахмурилась, но Сиэй не дал мне ответить — он громко и нагло фыркнул:

— Да ладно тебе, Релад. Откуда у тебя союзники на Дальнем Севере? Тебе на этот континент плевать было — всегда. Так что победа Симины — результат твоего небрежения!

— Без тебя знаю! — огрызнулся Релад, но все-таки повернулся и посмотрел мне в лицо. — Да, у меня нет друзей на Дальнем Севере. Это правда. И даже если бы были — без разницы, все тамошние королевства — враги Дарра. Они вас ненавидят, кузина. Симина просто разрешила им сделать то, что они и так порывались устроить в течение столетий.

Я лишь пожала плечами:

— Дальний Север когда-то был варварским краем, а мы, дарре, из варваров славились как самые варварские. С тех пор прошло много времени, и жрецы приложили массу усилий, чтобы нас цивилизовать, но прошлое так легко не забудешь…

Релад рассеянно кивнул — ему все равно, это очевидно. Да уж, очаровывать он умел посредственно. Но он снова уткнул палец в желтые камни.

— Наемники, — сообщил он, — кенские и минские пираты — в основном. Ну и еще ночные ястребы Гора, плюс отряд из Журема — отборные головорезы. И я им могу приказать сражаться на стороне Дарра.

Я долго смотрела на желтые камушки и вдруг вспомнила — а не ты ли, Йейнэ, недавно думала про смертных и про силу надежды? Так вот она, надежда.

Сиэй спрыгнул к карте и уставился на желтые камни так, словно мог за ними разглядеть настоящие армии. И присвистнул.

— Релад, да ты, небось, разорился! Сколько людей нанял, да еще и аж на Дальний Север их перебросил! Не знал, не знал, что ты столько деньжат успел скопить…

И он повернул головку и посмотрел на Релада, а потом на меня.

— Но все равно — они далеко от Дарра. К завтрашнему дню не успеют. А люди Симины уже выступили.

Релад кивнул, не отводя глаз от меня.

— Мои силы на достаточно близком расстоянии, чтобы атаковать столицу Менчей. Прямо сегодня ночью. А завтра они могут ворваться в Ток. Они хорошо отдохнули, у них полно вооружения и припасов. А планы боя разрабатывал не кто-нибудь, а сама Чжаккарн.

И он сложил руки на груди с несколько обиженным видом — мол, зря вы меня недооценили.

— Когда на Менчей нападут, половина наступающей армии развернется и не пойдет на Дарр. Так что в бой пойдут лишь заренне и мятежники из Атира. Конечно, на их стороне будет двойной численный перевес, но так у даррцев будет хотя бы шанс отбиться.

А ведь он хорошо меня изучил — и все, что он сказал, было в точку. Прямо вот в точку. Он каким-то образом сумел понять, что меня пугает не сама война — я же воин, в конце-то концов. А вот безнадежную войну, в которую враги ввязываются не ради добычи, а чтобы растоптать мой народ… о нет, этого я бы вынести не смогла.

Два к одному — да, у нас есть шанс победить. Победа достанется нелегко, но она возможна.

Я посмотрела на Сиэя — тот кивнул. Релад говорил дело — это я чувствовала всеми фибрами души. Но Сиэй знал его лучше и предупредил бы, если бы что-то было не так. А вообще, мы оба изрядно удивились, что тюфяк-Релад оказался способен на такое предприятие.

— Тебе нужно чаще воздерживаться от употребления спиртных напитков, кузен, — тихо сказала я.

Релад улыбнулся очень невеселой улыбкой:

— Не то что бы я очень старался. Просто, видишь ли, кузина, когда смерть дышит в затылок, вино меняет вкус и горчит. Увы.

Я его очень хорошо понимала.

Настало неловкое молчание. Релад шагнул вперед и протянул мне руку. Я удивилась, но взяла ее. Ну что ж, мы пришли к соглашению.

* * *

А потом мы с Сиэем медленно шли ко мне. Он повел меня по новому маршруту — решил показать те части дворца, в которых я так и не удосужилась побывать за две недели. Среди прочих достопримечательностей выделялась узкая комнатка с высоким потолком — нет, не мертвое пространство, просто запертое и почему-то всеми позабытое помещение. Потолок выглядел странной ошибкой божественного архитектора. С него свисали сосульки из бледного перламутра, из которого изваян весь дворец, некоторые длинные, почти до пола, а некоторые едва намечались. Я не могла понять, кому и зачем понадобилась такая комната, — и тут Сиэй подвел меня к панели в стене.

Я дотронулась до нее, и в потолке открылась щель. В нее ворвался ледяной воздух, я поежилась, но сразу позабыла о холоде: сосульки и сталагмиты на потолке запели под ударами ветра. Странная, неведомая мне дотоле музыка исполнялась на этих длинных перламутровых пальцах — дрожащие, чуждые человеческому слуху звуки. Какофония, да — но слишком прекрасная для того, чтобы счесть ее просто лишенным гармонии шумом. Я не разрешала Сиэю закрыть панель, пока пальцы не онемели.

В последовавшем за этим молчании я сидела у стены и дышала на пальцы, пытаясь согреть их. Сиэй присел на корточки напротив и внимательно меня разглядывал. Сначала мне было холодно — и не до него, а потом он вдруг наклонился ко мне и поцеловал. Я вздрогнула и замерла, но оказалось, в этом нет ничего ужасного. Так целуются дети — от полноты души. Правда, Сиэй — не ребенок, и мне не следовало забывать об этом.

Он отстранился и горько вздохнул — увидел, каким у меня стало лицо.

— Извини, — пробормотал он и передвинулся поближе.

— Не нужно просить у меня прощения, — ответила я. — Просто скажи, зачем ты это сделал.

Я поняла, что невольно отдала ему приказ. И добавила:

— Я тебя прошу.

Он покачал головой, делая вид, что смущен, а потом уткнулся носом мне в плечо. Мне нравилось чувствовать под боком его тепло, но вот молчание не нравилось вовсе. Я отодвинулась — или падай, дорогой, или садись прямо.

— Йейнэ, ну что такое!

— Сиэй?..

Он вздохнул — теперь с показной сердитостью, а потом сел, скрестив ноги. Я даже решила — ну все, теперь так и будет сидеть букой и молчать. Но Сиэй заговорил:

— Просто… я думаю, что это несправедливо. Наха — он ведь с тобой попробовал, правда? А я — нет.

Вот это да… Ничего себе…

— Значит, так. Чтоб ты знал, даже в моей варварской, дикой стране женщины не спят с маленькими детьми!

Тут он разозлился окончательно:

— А я тебе уже говорил — мне не это надо! Я вот о чем!