Книга Перекресток миров. Начало - Павел Кобылянский

У мага мы провели достаточно много времени, на улице уже вечерело. Не то чтобы темнеть начало, так, сумерки. А народ куда-то подевался. Прохожих почти не попадалось. Да и распахнутых на первых этажах дверей стало гораздо меньше. Из открытых же доносился гул голосов, кое-где что-то немелодично орали пьяными голосами, вроде как пели. Кабаки там, что ли, и к вечеру в них переехала большая часть местного населения? Ну, может быть.

Худо-бедно, но дошли-таки. Ресторанчик гостиницы оказался заполнен уже больше чем наполовину, но ожидаемого мной шума не было. Наоборот, все выглядело очень тихим и пристойным, сидели в зале десятка три разумных, со вкусом ужинали. Вот только у входа мы столкнулись с Гархом, тащившим за шкирятники на выход двух ужратых в мясо гномов. Если один из товарищей был уже в кондиции, то есть висел в лапище орка мешком и на происходящее не реагировал, то второй вовсю орал, что он разнесет весь этот притон к Хаосу, что ему сам голова денег должен, а также сравнивал орка с различными видами дерьма. Ну и вообще, вся речь гнома была пересыпана фекальной тематикой, видимо, аналог нашего мата. Вышибала на вопли внимания не обращал, а вот нас заметил и очень добродушно и искренне улыбнулся Шелли. Девушка в ответ помахала ему хвостом. Орк еще шире расплылся в улыбке и вежливо отступил в сторонку, давая нам пройти. Пропустив нас, открыл головой вопящего гнома входную дверь и понес коротышек проветриться.

В гостиной номера царила полная идиллия. Немаленьких размеров стол был уставлен едой. Блюда с какой-то мясной нарезкой, деревянные тарелки с незнакомыми овощами, как порезанными, так и целыми, здоровенная плошка с мелкой местной рыбешкой, похоже, жареной, парочка целиком зажареных птиц, здорово напоминающих наших куриц. На столе все не уместилось. Рядом поставили еще один невысокий столик, на котором располагалось что-то вроде металлической жаровни, заполненной камнями, видимо, раскаленными. Сверху на решетке красовалась здоровенная глиняная миска, прикрытая крышкой, а вокруг нее выстроились семь глиняных же горшочков. Видимо, горячее, запах оттуда шел очень аппетитный. Еще из мебели добавились три бочонка, стоящих на высоких козлах, каждый литров на двадцать пять. Н-да, веселые тут понятия о легкой запивке за ужином.

Всю эту красоту увлеченно уничтожали Стингер с Комаром, парни подтащили к столу скамью-диванчик и с комфортом развалились. Вот только одеты они были… трусы, майки и берцы. Не скажу, что непривычно, но мы же не в казарме. Автоматы, однако, стояли поблизости, прислоненные к диванчику, а все остальное барахло группы было свалено в кучу у стены, другие четыре «калаша» и «Печенег» стояли в ряд у стеночки. Больше в комнате никого не было.

— И в честь чего у нас демонстрация нижнего белья? — спросил я, входя в комнату. Шелли, унюхавшая аппетитные запахи, решительно отпихнула меня с дороги, с каким-то утробным то ли рычанием, то ли урчанием ухватила с жаровни один из горшочков, плюхнулась с ним за стол, сорвала крышку и стала увлеченно орудовать деревянной ложкой.

— Ну извини, командир, каптерки мы тут как-то не нашли, — развел руками Стингер, с каким-то недоумением поглядывая на Шелли. — Гарх сказал, что тут барахло постирать можно, так что мы шмотки в бане оставили, там, на входе, увидишь, на скамье. Вроде к рассвету уже обещали притащить чистое. А чего с Шелли-то? Я и так подозревал, что ее не прокормить, но чтобы настолько…

— Побочный эффект лечения, — вздохнул я, устроившись за столом и на пробу кинув в рот кусочек мяса с ближайшего блюда. А вполне себе ничего. Комар, не задавая вопросов, сгреб со стола две пустые кружки и стал наполнять их из предусмотрительно пододвинутого к столу бочонка. Наполнив, плюхнул по посудине передо мной и девушкой. Я с удовольствием отхлебнул ароматного сидра и зажевал местным овощем, по вкусу напоминавшим болгарский перец. Потом стал с интересом приглядываться к уже обезноженной местной птичке. Последний раз мы перекусывали утром, потом вонь отбила всякую охоту трапезничать, даже мыслей о еде не возникало.

— Так ее что, действительно вылечили? — с некоторым изумлением спросил зам.

— Ты же видел, как она скачет? — вопросом на вопрос ответил я, решив все-таки погодить с птичкой и ограничиться разнообразной мясной нарезкой. О как, а это у нас что-то вроде колбасы, ничего так, вполне, вполне.

— Ну мало ли, накормили какой химической дрянью. — Стингер отхлебнул из своей кружки. — Что, действительно у нее нога здоровая? И все остальное?

— С плечом еще не все, там какая-то отрава была, через четыре дня зайти еще раз придется. А остальное действительно вылечили. Местная медицина — это что-то…

В комнату вошел довольный, распаренный и умиротворенный отец Яков. Одет он был тоже по сегодняшней нашей моде, то есть — берцы, трусы, майка, но… Ну да, его же казенным экипировали. Это мы такие предусмотрительные, что на подобные экстренные вызовы берем по два комплекта камуфляжа и несколько смен белья, жизнь научила, что называется. Сейчас кто-то из ребят поделился с ним бельем, но мы все были несколько крупнее священника. В общем, майка на нем висела мешком, а трусы батюшка прихватил ремнем, чтобы не свалились. Смотрелось забавно.

— С легким паром, — Стингер приветственно приподнял свою кружку, — присаживайся, давай.

— С легким паром, — подхватил Комар, налил сидр в еще одну посудину и кивнул на жаровню. — Бери, давай, горячее, пока не остыло.

— Благодарствую, сыне. — Священник прихватил себе горшочек и стал устраиваться за столом. Взгляд его остановился на усиленно питающейся Шелли. — О, я вижу, девушка себя уже лучше чувствует?

— Да, что насчет местной-то медицины? — повторил вопрос мой зам. Священник тоже заинтересовался, впрочем, не забывая воздавать должное еде.

— Сколько мы отсутствовали, часа три-четыре, — пожал я плечами. — За это время у меня на глазах мужик, помахав над ней руками, полностью вылечил бедро, срастил сломанную руку и затянул новой кожей разорванное плечо. Правда, новые мышцы на плече не вырастил, обещал сделать это через четыре дня. Как — не спрашивай. Результат сам видишь. Общая слабость, вот только жрать так хочет, что как только видит еду, про немощи тут же забывает.

— Не может быть, — помотал головой Стингер. — Не может сломанная со смещением лучевая кость полностью срастись меньше чем за десять дней.

Опровергая его слова, Шелли, уже покончившая со своим горшочком, лихо расчленяла приглянувшуюся мне птичку на составляющие, причем обеими руками. Правда, правой пока двигала довольно неловко, но то, что у нее еще утром была сломана кость, никто не сказал бы.

— Я тоже так думал. Однако здесь это оказалось возможным. Но, как я понял, стоит недешево, очень недешево. Да и о клятве Гиппократа местные лекари никогда не слышали… Пока маг деньги не увидел, даже смотреть ее не собирался. И взял отдельно — за посмотреть, отдельно — за полечить.

— Ну, это как у нас, — хохотнул Стингер. — А недешево — это сколько?

— Почти две тысячи таких монет, каких я вам выдал. Шелли уверяла, что на двадцать медяков тут можно очень неплохо отдохнуть.