Книга Восхождение - Денис Ратманов

по Карталонии.

— Даже если так, и Карталония у него не в приоритете, — проговариваю больше для себя, — мне нужно отрицательное решение по ядерным ударам, чтобы развиться до максимума, это главное.

— Делаю все, что в моих силах. Извини, надо подготовить пунийцев к переговорам, смонтировать качественную запись, сагитировать карталонских генералов говорить на Совете трехсот.

— Отбой. Держи меня в курсе.

Тело оттаивает, и понимаю, что ребра сломаны, программа выдает подтверждение, дышать больно, глаз заплыл и видит хреново, от недосыпа я туплю, мне нужно восстановиться перед финальным противостоянием и во что-т вложить нераспределенное очко характеристик. Пока буду лететь, восстановлюсь и наберусь сил. Все равно я не могу ни на что повлиять, пока нахожусь здесь.

Вот только во что его вкинуть? В физическое развитие, техномагию или интеллект?

Закрыв глаза, прислушиваюсь к интуиции, колеблюсь несколько секунд и повышаю техномагию до 7, теперь я могу инициировать кратковременные сбои в работе электронных систем и дистанционно устранять огрехи, не связанные с механическим повреждением машин. Надеюсь, я сделал правильный выбор.

— Вэра, мне нужно четыре часа на регенерацию. — Нажимаю на кнопку подлокотника напротив рисунка банки с питательной смесью, и она падает мне в руку. Выпиваю витаминно-питательный раствор и опускаю спинку кресла в горизонтальное положение.

— Понял, — рокочет Вэра. — Четыре часа тебя не беспокоить.

* * *

Пробуждаюсь от дикого голода, достаю еще одну банку, опустошаю и только тогда начинаю реагировать на окружающее. Вэра поглядывает на меня, ждет, пока я приду в норму, и говорит:

— Выглядишь ты лучше, но дела у нас, мягко говоря, полная задница.

Сон улетучивается мгновенно. Спрашиваю:

— Что случилось?

— Да звездец полный. Но есть и хорошие новости, с них и начну. Генералы договорились с нашими пунийцами и те, что были против, вроде довольны. Эйзер оставил тебе голо-запись. Лови.

Передо мной появляется Гискон. Губы его сжаты, глаза горят.

— В Новом Карфагене происходит что-то немыслимое. На всех ступенях люди сошли с ума. Уходят с рабочих мест, на речь не реагируют, громят магазины, телецентры, храмы Танит. Нападают на тех, кто сохранил рассудок. Внизу меньше сумасшедших, но чем выше, тем их больше. Удивительно, но пятый уровень безумием не затронут.

Длинно и витиевато ругаюсь, пытаюсь с ним связаться, чтоб уточнить, как давно это началось, но вижу сообщения от Лекса, нажимаю «принять», и вместо Эйзера появляется голограмма Лекса. Парень взволнован, слышны хлопки выстрелов.

— Леон, у нас ЧП! — он нервно усмехается. — Народ превратился в каких-то бездумных тварей, напирает на базу-2. Поначалу они просто шли, как под гипнозом, турели их срезали, но теперь они как будто обрели разум. Среди них есть вооруженные. Мы не отобьемся, их слишком много, что делать? — Голограмма мигает, один Лекс исчезает, появляется другой, интервал между сообщениями — пятнадцать минут. — База-1 захвачена, некому было ее оборонять! Что делать? Эйзер предлагает перебазироваться к нему.

— Полтора часа лету, — отчитывается Вэра, перевожу взгляд на изображения с камер — вдалеке появляется полоска земли, мы приближаемся к материку.

Следующие сообщения от Гискона — кадры из передачи, где в метро — кровавое месиво и давка, драка всех против всех, визг, детский плач, паника, то же самое — на площади, в фонтане плавает труп, окрашивая воду алым, фоном вещает диктор, призывает людей забаррикадироваться дома «до выяснения обстоятельств».

Послание от Лекса: запись с камер внешнего обзора: трехметровые бетонные блоки, окружающие базу-2, вокруг колышущееся море людей. Они раскачиваются, движутся синхронно, лезут на забор, гибнут, но напирающие сзади карабкаются по трупам. Бросают камни, чтобы сбить турели. Одна повреждена. Охранных дронов тоже поубавилось. С другой стороны то же самое. Камера приближает агрессоров: у всех безэмоциональные лица, остекленевшие глаза, у некоторых открыты рты и бежит слюна.

Набираю Лекса, он отвечает сразу же — нервно, одышливо:

— Леон, мать твою! Регенерирует он! Что нам делать? Они скоро будут во дворе! Оставлять базу? Я не могу принять такое решение!

Смотрю на его взволнованное лицо и говорю:

— Эйзер предлагает лететь в его резиденцию на пятый уровень? Берите самое необходимое — и к нему. Я скоро буду. — Приходят мысли о Надане, подключенной к аппарату ИВЛ, но не уточняю, что с ней, чтоб еще больше не раздергивать Лекса. Скорее всего, сегодняшний день она не переживет.

— Что происходит, Леон? — Он разводит руками.

— Видимо, прорыв. Это делает Боэтарх. Адепты Ваала перешли под его управление, как марионетки. Если его прикончить, разум к ним, думаю, вернется… Хотя не факт. Что делать вам? Всем «Оплотом» — к Гискону. Вместе легче держать оборону…

— Леон… — в голосе Лекса проскальзывает надежда. — Есть еще вариант: Сабанский полуостров. Люди обезумели только в Новом Карфагене, в остальных местах спокойно.

Его слова вгоняют меня в ступор. Очевидно, Боэтарх так усилился, что способен влиять на простой народ, верных адептов Ваала, но его власть не распространяется на весь мир. Подконтрольные ему марионетки пытаются уничтожить всех атеистов, иноверцев и проливают кровь, усиливая божество. Почему пятый уровень не затронут? Боэтарх хочет собрать пунийцев в одном месте, продавить ядерный удар и разделаться с моими союзниками, всеми и сразу? Или представители древнейших родов имеют защиту? Некому ответить на мой вопрос, а мне нужно принять решение, от которого будут зависеть жизни и моих соратников, и — миллионов других людей. Ха — миллионов! Восьми миллиардов, населяющих землю.

Да, на Сабанском полуострове моя команда будет в безопасности. Мало того, я могу и союзников-пунийцев убедить, чтоб они бежали туда. Но что дальше?

Боэтарх шарахнет по Карталонии, Ваал придет в нашу реальность, воцарится и распространит свое влияние на весь мир, ведь ни у кого нет ядерного оружия, чтоб ударить по Новому Карфагену и покончить с Боэтархом. Итог — все мои соратники все равно умрут, но не быстро, а медленно и мучительно, напитав свою жизнь безысходностью и страхом.

Мы должны использовать последний шанс, значит, я пойду на совет. Если надо — буду туда пробиваться с боем. Возможно, мы поляжем один за другим. Но существование без надежды — разве жизнь? Медленное умирание.

— Нет, Лекс, делай, как я сказал. Это приказ. Мы остаемся и будем драться, отступить — значит проиграть. Грузите ценное оборудование на флаеры… хотя хрен с ним! Грузитесь сами — и к Эйзеру, то есть к Ра. Я полечу на Совет, и оттуда дам команду, что делать