Книга Досье Дракулы - Джеймс Риз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инспектор, — сказал на этот раз Кейн, — я полагаю, вы согласитесь со мной, что в Лондоне можно найти уйму… окровавленных плащей.
— Не совсем так, мистер Кейн. Не совсем. Не стоит смешивать ваши литературные вымыслы с реальным миром.
Я встрял прежде, чем Кейн успел отреагировать на этот укол:
— Неважно, инспектор. Суть в другом: какое отношение этот плащ может иметь к нам? Ибо, если не ошибаюсь, вы прибыли именно затем, чтобы поделиться с нами этой новостью.
— Новость, которой я хотел поделиться с вами, состоит не в том, что где-то нашли какой-то плащ, а в том, что к подкладке этого плаща пришит ярлык с надписью: «Собственность театра „Лицеум“».
— Вы… вы уверены, инспектор?
Вопрос вырвался у Кейна. Я ошеломленно молчал.
Перед тем как ответить, Эбберлайн вздохнул и иронически хмыкнул.
— Как это по-писательски, мистер Кейн, сформулировать вопрос так ясно, четко и умно — уверен ли инспектор? Да, мистер Кейн, я уверен.
Он повернулся ко мне и продолжил:
— Однако, мистер Стокер, я вовсе не так уверен в том, будто вы можете знать что-то об этом предмете гардероба.
— Это мужской плащ?
Уж не потерял ли Кейн плащ из «Купца» с нашивкой «Джессика», который надел в ту ночь, когда я был в таком смятении чувств?
Эбберлайн, однако, опроверг это предположение:
— Да, мужской. Черный, из шерстяной материи.
И как-то ехидно добавил:
— С шелковой отделкой по рукавам и вороту.
Неужели Генри? Похоже на его запачканный слюной плащ Шейлока. Уж не тот ли самый, в котором он был, когда я впервые встретил Тамблти на Бэтти-стрит?
— Я… Мне нужно будет узнать у Генри. Он порой имеет обыкновение прогуливаться в нарядах из нашей костюмерной, которые, разумеется, берет когда ему заблагорассудится.
— Да уж, разузнайте у мистера Ирвинга, будьте любезны, — сказал инспектор. — Буду с нетерпением ждать от вас известий.
— И непременно их дождетесь, — заверил я его и, уже когда Эбберлайн ступил на боковую дорожку, окликнул: — Инспектор… А пресса? Мне кажется, нет никакой необходимости…
— Ни малейшей, мистер Стокер. Ищейки — вот кто они. Ищейки без чутья.
— Как это верно, — подтвердил я с вымученной улыбкой, но едва открыл дверь на Парк-стрит, как услышал позади оклик:
— Мистер Стокер, и еще…
— Сэр? — промолвил я, оборачиваясь.
— Поскольку это касается ищеек внутри самого «Лицеума», — тут он понизил голос, словно мы оба были заговорщиками, — то не поднимался ли в этой связи вопрос об исчезновении примерно в это же время каких-либо предметов из вашей обширной костюмерной?
Ответ он, разумеется, прекрасно знал заранее.
— К величайшему сожалению, сэр, наша костюмерная действительно столь велика, что ее хранительница не смогла бы ответить на этот вопрос определенно.
— Понимаю, — отозвался он, и я со страхом подумал, что он действительно все понимает. — И вы, насколько я могу судить, не имеете никаких вестей от мистера Тамблти?
Я покачал головой. Кейн тоже.
— Странно это, — сказал Эбберлайн, — очень странно. Не припомню случая, чтобы состоятельный человек исчезал… вот так.
И он щелкнул пальцами, перед тем как поднести их к полям своего котелка и раскланяться.
— Ну и что нам делать с этими последними? — спросила Сперанца примерно полчаса спустя, когда ее салон практически опустел, если не считать пары льстивых французов, мечтавших повидать ее второго, отсутствующего сына.
— Понятия не имею, — ответил я, что соответствовало действительности. — Разве что…
— Пожалуйста, подождите, мистер Стокер.
Сперанца жестом подманила французов поближе и переговорила с ними на их языке. После этого они удалились, причем вид у них был не слишком радостный.
— Если они надеялись увидеть Ас-кара, — усмехнулась Сперанца, — то лучше бы поискали его в своей собственной столице. Я ведь всего лишь его мать и в качестве таковой утратила всякую надежду на проявление сыновних чувств. Неужели я не вправе рассчитывать хотя бы на пару-тройку слов в телеграмме? Полагаю, мистер Стокер, это не так уж и много?
Я кивнул головой в знак сочувствия и солидарности.
— Продолжайте, мистер Стокер, — произнесла со вздохом Сперанца. — Насчет плаща, пожалуйста.
— Как я и заявил инспектору, я ничего об этом не знаю, действительно ничего. Ну разве что… Вполне возможно, Генри просто потерял его, обронил где-то на улицах Уайтчепела.
— Но он вполне мог его украсть!
Кейн, разумеется, имел в виду Тамблти, но так давно перестал называть его Фрэнсисом, что теперь вообще не был способен как-то его именовать.
— Мне надо будет проверить это. Я расспрошу Генри и миссис Шпильку, — сказал я и, чувствуя себя прямо-таки каббалистом, добавил: — Если плащ не в «Лицеуме» и если Генри не сможет вспомнить, что терял его, я просто наведу его на нужную мысль, ибо в подобных случаях я и есть его память, разве не так? И тогда инспектор Эбберлайн получит заявление, подписанное Генри Ирвингом.
— Хорошая мысль, мистер Стокер, — сказала Сперанца, — очень хорошая. Но мне лично этот Эбберлайн не нравится, и я очень надеюсь, что никто из моих сегодняшних гостей не знает, что он из Скотленд-Ярда.
— Да хоть бы и знали, — сказал Кейн, — никто ведь не подумает, что он мог прийти к вам по официальному поводу.
— Вы не уловили сути моего высказывания, — сказала Сперанца и заговорила проще: — Если станет известно, что в моем салоне бывает полиция, преступники сюда носа не сунут. И с кем бы тогда вы, мистер Кейн, общались в субботу?
Я предложил вернуться к более важным вопросам, и Сперанца тут же, как и следовало ожидать, заговорила о том, что нужно призвать Сета, чтобы таким образом побудить ставшего его орудием Тамблти к действию.
— Но когда он начинает действовать, проливается кровь, — сказал я.
— Это правда, — согласилась Сперанца, — доказательств на сей счет у нас хоть отбавляй. — Но мне кажется, снова мы с этим не столкнемся.
— Как вы можете быть в этом уверены? — спросил я.
— Ну, уверенности тут, разумеется, быть не может. А допустить ошибку — значит обречь на смерть еще кого-то из этих несчастных женщин. Это я понимаю очень хорошо. Но прошу вас, давайте рассуждать. Первое: вам, мистер Стокер, он не навредит, ибо вы ему нужны. Точнее, он верит, будто вы ему нужны.
— А как насчет меня? — спросил Кейн.
— В вашей безопасности, мистер Кейн, я так не уверена. Второе: если он полагает, что ему нужны вы, Брэм, то считает ли он, что вы нужны ему сейчас? Человеческое сердце у него уже есть, не так ли? Сердце, извлеченное из трупа, который он усадил за ваш обеденный стол.