Книга Войско грозного царя. Том 2 - Владимир Алексеевич Волков

виде круга, а в прошлом году некий римский архитектор окружил его валом и заключил близлежащий монастырь в новые укрепления. Выдающиеся вперед из этого вала укрепления, расположенные на соответствующих местах для того, чтобы помешать врагам взобраться [на вал], могут выдержать натиск больших осадных орудий.

В Пскове есть, во-первых, стена из камня, добываемого из русла реки, во-вторых, стена с башнями, проходящая по середине города, который имеет форму как бы вытянутого треугольника. Примыкающие к этой стене три ряда укреплений представляют собой необычный способ защиты и, как мы могли это наблюдать временами, находясь в лагере польского короля, давали осажденным силу, а осаждающим приносили заботы и беспокойство. Осаждающие сбивали только зубцы, а стену, выступавшую из пола от самого основания, не смогли повредить ни молотками, ни кирками настолько, чтобы ее разрушить. Тем, кто по своей предприимчивости взобрался на высокие стены, предстоял еще спуск, где московиты встречали их ударами. Если осаждающие пытались спрыгнуть, то оказывались отрезанными от остального войска городскими стенами, так что все должны были погибнуть. Хотя вторжение на первых порах могло показаться успешным, однако солдаты, если им и удавалось спуститься, оказывались настолько запертыми среди деревянных домов, которыми сплошь застроен город, что стоило появиться огню, как они сами должны были бы сгореть. Московиты же оказались бы в безопасности в окруженных стенами крепостцах. Кроме того, воевода этого города позаботился построить повсюду среди крепостных башен другие, тоже деревянные, предназначенные для того, чтобы поставить на них более крупные орудия, из которых можно было бы вести постоянный обстрел.

Таким же образом московиты построили из бревен большую башню в Полоцке, которая почти не давала возможности приблизиться в каком бы то ни было месте со стороны лагеря или с любой другой стороны. Между прочим, несмотря на ожесточенный обстрел польскими ядрами, она почти не покосилась. Тем не менее, в конце концов она была взята благодаря мужеству короля Стефана, усилиям и храбрости королевских войск.

В Порхове, кроме башни, под которой находятся единственные ворота и крепость и откуда можно подняться куда угодно по лестницам, нет никакого другого оборонительного сооружения, поражающего врагов при их приближении. Московиты отражают врагов от стен или в рукопашном сражении, или отгоняют их на расстоянии пиками и ядрами.

Способ крепления других крепостей почти такой же. В Смоленске крепостные валы, которые с одной стороны омывает река Днепр, тройное укрепление такого рода и крепость, расположенная на вершине холма вместе с храмом, могли бы доставить много хлопот осаждающим. Вал имеет на небольшом расстоянии друг от друга отверстия, где можно разместить для защиты небольшие пушки, если бы кто-нибудь попытался начать штурм.

Вот что можно сказать о способах укрепления крепостей.

Насколько слабо защитники сопротивляются полякам в открытом бою или в поле, настолько решительно они защищают крепости и города. Даже женщины часто выполняют обязанности солдат: приносят воду заливать начавшийся пожар, бросают со стены собранные в кучи камни или скатывают бревна, заранее приготовленные для этого. Этим они приносят большую пользу своим, а врагам наносят большой урон. Если кого-нибудь из защитников при натиске врагов разрывает при взрыве на части, его место занимает другой, второго – третий. В конце концов никто не щадит ни сил, ни жизни.

Они привычны к холоду, часто защищаются от дождей, снега и ветра только лишь с помощью какого-нибудь плетня из веток или плаща, натянутого на вбитые колья. Кроме того, они очень терпеливо переносят голод, довольствуясь намешанной в воде овсяной мукой, куда добавляют немного уксуса – вместо питья, и хлебом в качестве пищи. Польский король рассказал мне, что в ливонских крепостях находились такие, которые питались таким образом очень долго, так что почти все уже пали. Оставшиеся же в живых, хотя чуть дышали, держались до последнего момента, беспокоясь лишь о том, как бы не сдаться осаждающим, по-видимому, чтобы хранить верность своему государю до самой смерти. Именно поэтому они стремятся своей храбростью одолеть более многочисленных врагов или по крайней мере обессилить их своей выносливостью и терпением.

Но это в разных местах бывает по-разному.

Другие силы московского князя.

Великий князь все держит в своих руках: города, крепости, села, дома, поместья, леса, озера, реки, честь и достоинство. На столь обширном пространстве земель, по-видимому, ничто не может быть значительнее тех сил и богатств, которыми он владеет. Они были гораздо больше, когда мир давал возможность шире развиваться торговле, когда процветала Ливония, а плавание по Балтийскому морю было очень оживленным. Но когда все это было разрушено и ослаблено, силы его тоже должны были уменьшиться, хотя внешний вид княжеского величия не изменился.

Считают, что князь обладает огромными сокровищами: сколько бы ни ввозилось в Московию обработанного или необработанного золота, все это, насколько возможно, он собирает и почти никогда не разрешает вывозить. Даже серебро едва ли когда-нибудь вывозится, разве только для выкупа пленных или при наборе иноземных солдат, что, однако, бывает редко.

При обмене московиты часто пользуются мехами и шкурами вместо денег, а если отправляются куда-нибудь, по большей части и самую пищу берут с собой. Талеры (германские монеты) они обменивают на «деньги» и «московки»[31] (этими словами они называют свои монеты). Их теперь гораздо реже, чем раньше, чеканят из чистого золота, так как любой золотых дел мастер изготовляет их по своему усмотрению, не заботясь о том, что было до него. Если, возвращаясь откуда-нибудь, послы привозят золотые или серебряные дары, московский князь отбирает их в свою казну, причем может выплатить им в серебряных монетах какую-нибудь сумму, а может и не выплатить. Отец его, разграбив ливонские города и храмы,[32] вывез на тяжело груженных повозках сколько мог богатств, золота, серебряных и золотых сосудов, чаш и других вещей такого же рода. Поэтому нет сомнения, что у великого князя скопилось огромное количество этих вещей. После татарского набега и сожжения Москвы он разместил их в трех крепостях: Москве, Ярославле и Белом озере.

В городах и княжествах нет таких самостоятельных правителей, которых у нас принято называть князьями. [В Московии] это – почетный титул, которым они пользуются, чтобы придать себе, а скорее своему государю больше чести, а также для обозначения наместничества.

Правда некий татарин, доказавший верность нынешнему государю при взятии Казани и перешедший в русскую веру и схиму, получил город Коломну и некоторые другие города.[33] Кроме того, за ним осталась и часть его владений. Тем не менее полная власть принадлежит московскому князю, кроме некоторых доходов, идущих татарину, и те князь