Книга Воронята - Мэгги Стивотер

Землетрясение было таким жутким, таким… неправильным. Казалось вполне возможным, что мир сейчас расколется пополам и никогда уже не исцелится.

Когда земля заколебалась и застонала вокруг, Пуп с трудом поднялся на ноги, держа в руке пистолет. Оружие выглядело черней и уродливей, чем раньше. Это была вещь из того мира, где смерть несправедлива и мгновенна.

Пуп удержал равновесие. Камни постепенно переставали качаться, хотя всё вокруг еще кренилось, как в «чертовой комнате».

– Откуда тебе знать, зачем нужна сила! – крикнул он Адаму. – Ты выложился даром. Черт тебя возьми…

Пуп навел пистолет на Адама и без дальнейших слов спустил курок.

И мир затих. Листья дрожали, вода тихонько плескалась в пруду… но в остальном стояла тишина.

Блу закричала.

Все глаза устремились на Адама, который продолжал стоять в центре пентаграммы. Лицо у него было растерянное. Он обвел взглядом грудь и руки. Ни дыры, ни крови.

Пуп не промахнулся, но он и не попал в Адама. То и другое каким-то образом соединилось.

На лице Ганси, когда он посмотрел на Адама, была всеобъемлющая печаль. И тогда Блу впервые поняла: что-то изменилось, сделалось непоправимо другим. Если не в мире, то в Кабесуотере. А если не в Кабесуотере, то в Адаме.

– Зачем? – спросил Ганси. – Я так ужасен?

Адам ответил:

– Ты здесь вообще ни при чем.

– Адам, что ты сделал? – крикнула Блу.

– То, что было нужно, – ответил он.

Стоя в нескольких шагах от них, Пуп издал сдавленный звук. Когда ему не удалось ранить Адама, он уронил пистолет, как ребенок, играющий в войну.

– Лучше дай его мне, – сказал Адам.

Он дрожал. Слегка.

– Кажется, Кабесуотер не хочет, чтобы пистолет был у тебя. Если ты не отдашь оружие мне, он заберет его…

Вдруг деревья принялись шелестеть, как будто их раскачивал ветер, хотя Блу не чувствовала на коже ни единого дуновения. На лицах Ронана и Адама появилось одинаковое потрясенное выражение. В следующую секунду Блу поняла, что это не шелест, а голоса. Деревья говорили – и теперь она тоже их слышала.

– В укрытие! – заорал Ронан.

Послышался еще один звук. Сначала он походил на шелест, но очень быстро перерос в нечто конкретное. Что-то массивное продиралось сквозь заросли, ломая ветки и топча кустарник.

Блу крикнула:

– Кто-то сюда бежит!

Она ухватилась одновременно за Ронана и Ганси и потащила их за собой. Всего в нескольких метрах позади зияла неровная пасть дерева видений, и именно туда Блу втянула обоих. На мгновение, прежде чем магия дерева окутала их, они успели увидеть то, что приближалось, – огромное колышущееся стадо белорогих зверей. Их шкуры сверкали от снега, воздух сотрясали крики и фырканье. Они неслись плечом к плечу, беспорядочно, напролом. Эти существа с запрокинутыми головами напомнили Блу ворона, вырезанного на склоне холма, и статуэтку собачки, которую она некогда держала в руках, странную и изгибистую. Топот ног и тяжесть тел сотрясали землю. Стадо, фыркая, разделилось, чтобы обогнуть пентаграмму.

Стоя рядом с Блу, Ронан тихонько выругался, а Ганси, прижавшись к теплой стенке дупла, отвернулся, как будто ему было нестерпимо на это смотреть.

Дерево погрузило их в видение.

Разноцветные ночные огни смутно отражались на мокром, исходящем паром тротуаре. Светофор переключился с зеленого на красный. «Камаро» стоял у обочины, Блу сидела за рулем. Сильно пахло бензином. Она мельком заметила рубашку с воротничком; рядом сидел Ганси. Он наклонился к ней и коснулся пальцами ключицы. Его дыхание обожгло шею Блу.

«Ганси», – предупредила она, чувствуя себя одновременно хрупкой и очень опасной.

«Я просто хочу сделать вид, – сказал он, и его слова испариной осели у нее на коже. – Просто хочу сделать вид, что это можно».

Блу, сидевшая в машине, закрыла глаза.

«А вдруг ничего не случится, если я поцелую тебя, – продолжал Ганси. – Может быть, только если ты поцелуешь…»

Стоявшую в дупле Блу кто-то подтолкнул сзади, вырвав из грез. Она едва успела увидеть Ганси – реального Ганси, – который с вытаращенными глазами протиснулся мимо нее и вышел из дупла.

47

Ганси позволил себе увидеть лишь один неловкий момент – его пальцы отчего-то касались лица Блу. Затем он выскочил из дерева, оттолкнув реальную Блу с дороги. Ему нужно было знать, что случилось с Адамом, хотя его томило жуткое предчувствие, что он и так знает.

Разумеется, Адам по-прежнему стоял в центре пентаграммы, целый и невредимый, опустив руки по швам. В одной руке свисал пистолет. Всего в нескольких шагах, за пределами круга, лежал мертвый Пуп. Его тело было засыпано листвой, словно он пролежал там несколько лет, а не минут. Крови оказалось меньше, чем ожидаешь, когда видишь затоптанного насмерть человека, но всё равно Пуп выглядел сломанным. Каким-то скомканным.

Адам просто смотрел на мертвого. Его неровные волосы были растрепаны на затылке – единственный признак, что Адам двигался, после того как началось… это.

– Адам, – выдохнул Ганси. – Как ты достал пистолет?

– Деревья, – ответил тот.

В его голосе звучала ледяная отстраненность, и Ганси понял, что человек, которого он знал, был загнан куда-то очень далеко вглубь.

– Деревья? Господи. Ты в него стрелял?

– Нет, конечно, – сказал Адам.

Он осторожно положил пистолет на землю.

– Я просто не дал ему зайти в круг.

Ганси ощутил, как в нем поднимается ужас.

– Ты позволил ему погибнуть?

– Он убил Ноя, – ответил Адам. – Он это заслужил.

– Нет.

Ганси прижал руки к лицу. Здесь лежал труп, труп, который раньше был живым человеком. А они еще даже не имели права покупать себе алкоголь. Они не могли решать, кто должен жить, а кто умереть.

– Ты действительно хотел, чтобы я впустил в круг убийцу? – уточнил Адам.

Ганси не знал, как объяснить масштабы своего ужаса. Он понимал лишь, что ужас вспыхивал в нем снова и снова, каждый раз, когда он задумывался о случившемся.

– Он был жив совсем недавно, – беспомощно сказал Ганси. – Всего лишь на прошлой неделе он дал нам четыре неправильных глагола. А ты его убил.

– Перестань. Я его не спас. Хватит твердить мне, что, по-твоему, правильно, а что нет! – крикнул Адам, хотя вид у него был глубоко несчастный. – Теперь силовая линия пробудилась, и мы найдем Глендауэра, и всё будет, как должно быть!

– Нужно вызвать полицию. Нужно…

– Ничего не нужно. Оставим Пупа тлеть здесь, точно так же, как он оставил Ноя.