Книга Развод и девичья фамилия - Натаэль Зика

Виновата, скрыла от него наличие сына и дочери, а почему? Во-первых, потому что никаких разговоров о чувствах и совместной жизни у них с Виктором ещё не было. Она не обязана вываливать своё нижнее бельё перед каждым, с кем вместе обедает, на кого работает или с кем провела одну ночь. Во-вторых, промолчала, потому что нечем гордиться — Воротаев её выгнал из дома, а детей отобрал. Помочь Витя не поможет, так зачем воздух и свои нервы лишний раз сотрясать?

Прокрутила в голове и похолодела — а если Виктор спросит — за что её Александр выгнал? Не хотелось бы, чтобы всплыла тема её измены с садовником…

Нет, она перебарщивает — Доминин успешный бизнесмен, а не агент 007! Ну, выяснил, кто её муж, так это было совсем несложно! В отеле она под своим именем жила, билет на самолёт покупала, на работу устроилась — паспорт предоставляла. Нужно быть совсем невнимательным, чтобы не запомнить фамилию, а она у неё не самая распространённая. Не так уж и трудно было связать концы.

Женщина перекатилась на другой бок, перевернула нагревшуюся подушку на другую, прохладную сторону.

Муж решил с ней развестись потому что…. Потому что… Нет, это было её решение! Не Александр её выгнал, а она сама от него ушла, потому что он ей изменял направо и налево, в дом приводил одну за другой своих любовниц, приставил их нянями к детям. Да, так лучше!

И вот она, не вынеся такого унижения, кое-какие деньги у неё есть, уехала в Израиль, чтобы прийти в себя и решить, как жить дальше.

Всё правильно — в Тель-Авиве она была печальна, грустна и одинока, а когда Виктор обратил на это внимание, объяснила, что переживает расставание с мужем и его измены.

Пока ход мыслей двигался в правильном направлении.

Потихоньку, незаметно для неё самой, Доминин стал ей близок, прорезались чувства. Она боролась с чувствами, да. Но проиграла, и чтобы не ранить себя ещё больше, постаралась дистанцироваться от Виктора. Ну, зачем ему проблемная разведёнка? А ещё за это время она окончательно утвердилась в мысли, что должна уехать из Москвы, чтобы Воротаев её не нашёл, и предложение Доминина переехать в Красноярск и найти там жильё и работу оказалось как нельзя кстати.

Дальше: деньги у неё есть, но не настолько большие, чтобы она могла отсудить у мужа детей, а гад Воротаев их добром не отдал. Ей пришлось с этим ей смириться, как бы ни было больно от мысли, что её крошки так далеко от мамы. Но что может сделать слабая женщина? Разве она может противостоять Александру с его деньгами, связями и ручными юристами? Ясен пень, он раскатает её, как блин. А ещё суды и всё такое — это травма для малышей. Поэтому она наступила себе на горло, и ради сына с дочкой, ради их спокойствия, обливаясь слезами, написала отказную. Виктору не хотела ничего говорить, потому что это её горе, к чему вмешивать постороннего?

Нет, это звучит неприятно. Витя никакой не посторонний! И тут главное не перестараться с горем, чтобы совестливый Витя не подключил своих юристов и не вздумал помочь ей отобрать у Сашки детей!

Продолжаем.

Итак, она ничего ему не рассказала, потому что знала — он, как благородный человек, за неё заступится и ввяжется в затяжную войну с Воротаевым. Кроме того, что это может слишком дорого ему обойтись, могут пострадать дети, ведь Воротаев — страшный человек! Нет, пусть лучше больно будет ей одной, а малыши скоро забудут свою мать. Главное, чтобы они были счастливы!

И Стелла даже всплакнула, проникшись к себе жалостью — что за жизнь у неё? Детей отняли, из дома вышвырнули…

Кое-как найдя компромисс с совестью, она задремала и закономерный результат — проспала. В аэропорт собиралась, как на пожар, еле-еле успела на регистрацию!

Планировала поразить Виктора, что бы он увидел её и остолбенел, пуская слюни. Но из самолёта она вышла — краше в гроб кладут: на голове воронье гнездо, под глазами синяки, бледная, как бумага. И одета как попало — в джинсы и майку. С вечера не приготовила платье, а после звонка Доминина у неё все другие мысли из головы вылетели, про одежду даже не вспомнила. Вот и пришлось утром в состоянии цейтнота надевать то, что не нужно гладить.

— Как долетела? — Виктор обнял и поцеловал. — Что-то ты плохо выглядишь. Здорова?

— Витя, я, — и из глаз сами собой полились слёзы.

Вот же дура! Заготовила речь, а увидела его и разревелась.

Мужчина притянул её к себе, не жалея рубашки, в которую впитывались подкрашенные косметикой слёзы женщины.

— Ну-ну, что ты? Всё так плохо? Вчера вроде бы в хорошем настроении была. Ты здорова?

— Здорова, — всхлипнула Стелла. — Я… Держалась. Но сейчас… больше нет сил.

— Пошли в машину, дома поговорим, — Виктор приобнял её и повёл к выходу.

— Вещи, — встрепенулась она, вспомнив о багаже.

— Т-шш! Не дёргайся, сейчас всё принесут!

Оказалось, Виктор приехал за ней на машине с водителем. Последний и отправился за её чемоданами, и пока Доминин успокаивал плачущую Стеллу, поил её минералкой, передавал салфетки и ласково поглаживал по спине, водитель уже погрузил вещи в багажник и занял своё место.

Сквозь туман в голове она услышала, как Виктор назвал адрес её новой квартиры и тихо вздохнула. С одной стороны, хорошо, что она сможет побыть одна, успокоиться, обдумать всё хорошенько. С другой стороны, она надеялась, что Витя привезёт её к себе, и они проведут вместе ночь. За всё время, что они знакомы, у него точно нет другой женщины, а мужика надолго на голодный паёк сажать нельзя — эту истину она хорошо усвоила после ошибки, допущенной с Воротаевым. Потом, ей и самой хотелось ласки и секса — с Витей. Да и обсуждать проблемы и искать решения гораздо удобнее и продуктивнее, лёжа в обнимку после восхитительного марафона. Чтоб тело пело, а по организму гуляли отголоски оргазма…

Но Виктор везёт её на съёмную квартиру…

Доехали без проблем. Водитель внёс чемоданы, затем перекинулся несколькими словами с Домининым, и ушёл, громко щёлкнув замком входной двери.

Стелла как вошла, так села на диван, уставившись на выключенный телевизор. И замерла, прокручивая в голове придуманные за ночь оправдания, умирая от страха, что Виктор её отвергнет.

— Стелл, ну, нельзя же так, — мягко упрекнул вернувшийся Доминин. — Ты себя так до болезни доведёшь. Давай-ка, сходи в душ, переоденься, а я пока посмотрю, чем тебя порадовать. Я, признаться, и сам с удовольствием перекусил бы.

Женщина встрепенулась.

— Но у меня ничего нет! Я же думала, что уезжаю надолго, поэтому освободила холодильник, он совершенно пуст!

— Уже нет, — подмигнул Виктор. — В душ!

Её подмывало пройти на кухню и посмотреть, чем он там занимается, но она заставила себя встать и уйти в ванную. Зеркало показывало родную дочь Бабы Яги и Лешего. Нет, не Лешего, а изголодавшегося вампира — белая, будто никогда не видела солнца, кожа, неопрятная копна чёрных волос, синяки вокруг глаз и кроваво-красные, пухлые губы, которые и без помады всегда выглядели ярко. Боже, и вот это великолепие она продемонстрировала Вите?