Книга Заступник - Питер Бретт

— Входи же! — приглашал его Аббан. — Отдохни в тени моего жилища и промочи иссохшее горло моей водой!

Он провел Арлена в яркий шатер, разбитый за его тележками с товаром. Хлопнул в ладоши, и тотчас его жены и дочери — Арлен никак не мог понять разницу между ними — стремительно бросились к Рассвету. Арлен с трудом удержал себя от того, чтобы помочь им носить тяжелые переметные сумы, зная, что красианцы отрицательно относятся к работающим мужчинам. Одна из женщин хотела взять защищенное оберегами, завернутое и притороченное к луке седла копье, однако Арлен схватил его, прежде чем она успела к нему прикоснуться. Женщина низко поклонилась, опасаясь, что оскорбила его.

Внутри шатра лежали цветные шелковые подушки и изящно расшитые ковры. Арлен снял пыльные сапоги у входа и с наслаждением вдохнул в себя прохладный и ароматный воздух. Потом опустился на подушки, лежащие на полу, а женщины Аббана стали перед ними на колени, предлагая воду и фрукты.

После того как Арлен освежился, Аббан хлопнул в ладоши, и женщины принесли им чай и печенье с медом.

— Твое путешествие по пустыне прошло благополучно? — спросил Аббан.

— О да, — улыбнулся Арлен. — Просто замечательно.

Они поговорили о том о сем. Аббан всегда соблюдал формальности, однако его взгляд то и дело обращался к переметным сумам товарища. При этом он рассеянно потирал руки.

— Поговорим о деле? — спросил наконец Арлен.

— Ну конечно. Пар’чин деловой человек, — согласился Аббан, щелкая пальцами.

Женщины быстро принесли поднос со специями, духи, шелк, драгоценности, ковры и другие красианские изделия.

Аббан осматривал предметы, привезенные Арленом с севера, а юноша внимательно изучал товары, предложенные для обмена. Аббан хмурился и находил изъяны практически во всем.

— Ты пересек пустыню ради такой ерунды? — в негодовании вопрошал он. — Стоило ли ехать так далеко?

Арлен прятал ухмылку во время чаепития. Торги всегда начинались подобным образом.

— Чепуха, — отвечал он. — Даже слепец увидит, что я привез изумительные сокровища, которые может предложить одна лишь Теса. Они во много раз превосходят те жалкие товары, которые разложили передо мной твои женщины. Надеюсь, ты припрятал кое-что получше, потому что, — он потрогал один ковер, являющийся настоящим произведением искусства, — я видел в руинах гниющие ковры гораздо лучшего качества.

— Ты ранишь меня прямо в сердце! — воскликнул Аббан. — Меня, который дал тебе воду и предоставил отдых в тени! О горе мне, кого оскорбляет гость в моем шатре! — жаловался он. — Мои жены день и ночь ткут из лучшей шерсти такие замечательные ковры, каких ты нигде не найдешь!

После этого они должны начать торговаться. Арлен не забыл уроков, которые получил, наблюдая за старым Боровом и Регеном целую жизнь тому назад. Обычно торги заканчивались тем, что мужчины вели себя так, будто их только что ограбили средь бела дня. Однако в душе каждый считал, что остался в выигрыше.

— Мои дочери упакуют твой товар и приготовят к отправке, — наконец проговорил Аббан. — Ты поужинаешь с нами сегодня вечером? Мои жены накроют такой стол, которого ты не видел на севере!

Арлен с сожалением покачал головой.

— Сегодня вечером я буду сражаться.

— Боюсь, ты слишком хорошо изучил наш образ жизни, Пар’чин, и ищешь смерти.

— Я не намереваюсь умереть и не ищу рая в загробной жизни.

— О, мой друг, никто не хочет идти к Эвераму в расцвете лет, однако такая участь ждет тех, кто участвует в Алагаи’Шарак. Я помню то время, когда нас было так много, как песчинок в песках пустыни, а вот теперь… — Он печально покачал головой. — Город практически пуст. Наши жены постоянно рожают нам детей, однако ночью умирает больше людей, чем рождается днем. Если мы не изменим нашу жизнь, через десять лет песок поглотит Красию.

— Что, если я скажу тебе, что пришел сюда, дабы изменить вашу жизнь? — спросил Арлен.

— Сердце сына Джефа правдиво, — сказал Аббан, — только Дамаджи не будет слушать тебя. Говорят, Эверам настаивает на войне, и никакой шин не заставит передумать наших людей.

Дамаджи — это городской совет, состоящий из высокопоставленных дамэ, представляющих двенадцать красианских кланов. Они служат Андре, наиболее почитаемому дамэ, чье слово является законом.

Арлен улыбнулся.

— Я не могу запретить им вести Алагаи’Шарак, — согласился он, — однако могу помочь победить в ней. — Он вынул свое копье и протянул его Аббану.

Глаза купца слегка округлились при виде такого чудесного оружия, однако он поднял вверх ладонь и покачал головой.

— Я каффит, Пар’чин, и мне запрещено касаться копья нечистой рукой.

Арлен убрал оружие и низко поклонился, извиняясь перед другом.

— Я не хотел обидеть тебя, — проговорил он.

— Ха! — рассмеялся Аббан. — Ты единственный человек, который кланяется мне! Даже Пар’чин может безбоязненно обижать каффита.

Арлен нахмурился.

— Ты такой же человек, как все остальные, — сказал он.

— При таком отношении к людям ты навсегда останешься шином, — промолвил Аббан и улыбнулся. — Ты не первый, кто имеет защищенное оберегами копье. Нам никогда не победить демонов без древних боевых охранных знаков.

— На моем копье нанесены старинные обереги, — заверил его Арлен. — Я нашел его в руинах Анох-Сана.

Аббан побледнел.

— Ты нашел затерянный город? — спросил он. — Карта оказалась точной?

— Почему ты удивляешься? — недоумевал Арлен. — Мне казалось, ты гарантировал ее точность!

Аббан закашлялся.

— Ну да, — подтвердил он. — Разумеется, я доверял нашим источникам, только ведь никто не посещал эти места на протяжении трехсот лет. Кто может сказать, насколько точна эта карта? — Он улыбнулся. — Кроме того, ошибись я, ты вряд ли вернулся бы за оплатой. — Оба рассмеялись. — Клянусь Эверумом, ты рассказал мне занимательную историю, Пар’чин, — заключил Аббан, когда Арлен закончил описание своих приключений в руинах, — однако если ты ценишь свою жизнь, не говори Дамаджи о том, что мародерствовал в священном городе Анох-Сан.

— Не скажу, — пообещал Арлен, — но вне зависимости от этого они должны понять, чего стоит мое копье.

Аббан покачал головой.

— Даже если они соблаговолят принять тебя, Пар’чин, в чем я весьма сомневаюсь, они вряд ли оценят что-либо, принесенное шином.

— Возможно, ты прав, — согласился Арлен, — только все равно стоит попробовать. В любом случае мне нужно доставить послания во дворец Андры. Пойдем со мной.

Аббан поднял вверх костыль.

— До дворца далеко, Пар’чин, — сказал он.

— Я пойду медленно, — пообещал Арлен, понимая, что костыль не имеет никакого отношения к отказу.