Книга Пепелище славы - Ярослав Денисенко

Пока товарищи занимались раной (по счастью, легкой), Тандегрэн поймал себя на том, что оценивает сочного мага с откровенно гастрономических позиций.

Утром эльфы в тихой ярости наблюдали, как орки разбивают у брода палатки, притащенные из их оставленного лагеря. Когда процесс был окончен, особо отчаянный урук-хай демонстративно вылил на землю ковшик воды, ткнув пальцем сначала на небо, затем на палатки.

Трое эльфов схватились за луки, но наглец уже успел улизнуть, а повыскакивавшие из укрытий вражеские стрелки мгновенно наградили лучников тучей ответных стрел. Еще двое раненых и один убитый.

- Они стреляют лишь по тем, кто предпринимает действия, - заметил один из эльфов. К счастью Элгиласта, опередив его с этим заявлением на доли секунды. Иначе недосчитаться бы магу парочки-другой зубов.

- Они вынуждают нас сдаться, - мрачно пояснил Тандегрэн.

- Я знаю, что делать, - отрезал маг. - Мне нужно время и силы на подготовку. И эти твари отправятся прямиком к своему Темному Покойнику.

С этими словами он схватил последнюю лепешку из общих запасов и в три жадных укуса сожрал ее до крошки, даже не прожевав.

Все надежды Орога удержать брата на отдыхе хоть на некоторое время пошли прахом. Стоило тому окончательно получшать, как неугомонный охотник немедленно примчался к центру событий.

Последняя размолвка проложила хорошую трещину в многолетней бескорыстной дружбе. Оба брата это понимали - и избегали бесед на тяжкую тему. Но разговоры на другие не клеились тем более. Когда молчание стало совсем уж невыносимым, Орог осторожно начал:

- По поводу Черного Солнца…

- Мы уже договорились, - бросил в ответ Шенгар. - Это будет мой клан, мои старейшины и мое место в Совете. И мое мнение на происходящее. Все. А теперь, брат… Давай-ка думать, что ничего не было.

- Давай, - согласился Орог.

Шенгар обратил взгляд к пещере.

- Выдохлись, похоже, ушастые? - предположил он. - Пора бы тебе разворачивать тряпочку.

Под "тряпочкой" имелось в виду очередное сокровище из запасов Ришнара. Не много, не мало, личный стяг Талемайра, нашедшего смерть под сводами гномьих пещер. Вместо того, чтобы отправиться за черным рыцарем, ближайшим подручным Владыки, в могилу, каким-то неведомым чудом стяг перекочевал в один из многочисленных тайников предусмотрительного сотника. Шенгар бы не слишком удивился, если в скором времени в придачу к стягу обнаружились меч, вороненый панцирь, перстень с личной печатью и парочка темномагических страшилок до кучи.

"На славе великих предков можно многого добиться, если правильно подойти к вопросу, - наставлял старый орк. - Кого волнует какой-то там лохматый урук-хай с северных пустошей? Наследник великих деяний, на которого снизошел дух отважного воина - вот с кем надо считаться!"

"Кто поверит в подобную ахинею?!" - возмутился Шенгар. Ришнар хитро прищурил глаза и усмехнулся:

"Вот именно в ахинею лучше всего и поверят".

- Еще не пора, - ответил Орог. - По-моему, затишье временное.

- А я поспорить готов, что длинноухие уже на подходе. Вечером они начнут переговоры.

- Не так рано.

- Так что, будем спорить?

- Отстань.

Шенгар расплылся в хищной улыбке:

- Нет, брат. Ты сначала выслушай, на что я предлагаю спорить.

- Ну и на что же?

- На голосование в Совете. Если ушастые ломаются до вечера, то я имею право требовать у тебя голос по любому одному вопросу. А если нет, я голосую в твою пользу. Идет?

- Слушай, брат, почему тебя еще никто не прибил, а?

- Потому что я хорошо дерусь и быстро бегаю, - довольно объявил Шенгар.

Братья так увлеклись процессом примирения, что едва было не пропустили самое интересное.

Бледное свечение, исходящее из пещеры, набирало силу с каждым мгновением. Как будто бы за камнем, прикрывающим вход, появилось второе солнце.

- Чтоб им провалиться, глаза-то как режет! - вскричал Шенгар, прикрывая лицо руками и отворачиваясь.

Но то были еще цветочки. Резало не только глаза. Вся кожа горела огнем от этого неведомого света, и одежда едва спасала от страшных лучей.

Любому из старых орков, хоть раз заставшему день вне укрытия, такие ощущения были хорошо знакомы, но урук-хаи понятия не имели, что с ними происходит.

Вялые мышцы отказывались повиноваться, кости ломило, а виски раскалывались неимоверной болью.

Орог с трудом огляделся по сторонам и увидел, что все орки, оказавшиеся вблизи этого странного явления, чувствуют себя не лучше.

- Что это за свет такой?! - беспокойно воскликнул он.

Рядом возник взбудораженный Ривендор. Кажется, на него лучи не оказывали никакого влияния.

- Это не свет, это Свет! - ответил эльф.

Шенгар поднял на него мутные глаза.

- Спасибо, объяснил! Сам-то понял, чего сказал?

- Элгиласт призывает великие силы, нужно срочно уходить, пока его магия не начала действовать!

- Вот и уходи, если можешь, - прохрипел Орог, корчась от боли.

В бессильном отчаянии эльф всплеснул руками.

Свечение достигло своего пика, и в странной неестественной тишине разнесся эхом чистый высокий голос, нараспев произносящий слова.

Дрожащими руками Шенгар сунул Ривендору лук.

- Стреляй, дурачье длинноухое! - взвыл урук-хай не своим голосом. - Ты один можешь его сейчас достать!

Эльф принял оружие и понял, что пальцы у него трясутся не хуже, чем у орка. Физических страданий исходящий от мага Свет ему не причинял, но мелодика заклинания повергала разум в странное оцепенение. Вместо привычных картин и предметов перед ним вставала суть мироздания. Он видел, как рождаются горы из раскаленных потоков лавы. Он видел каждую роговую пластину лука и оленей, которым эти рога когда-то принадлежали. При желании, он мог проследить их жизнь, от маленького олененка до могучего взрослого зверя… Увидеть их предков. И предков их предков. И предков их предков… Он был вороном, теряющим перо над бескрайними просторами тундры. Он был одной из крошечных Вселенных в наконечнике стрелы, выстроившихся рядами, как воины в парадном строю - одной-единственной и всеми сразу.

Он был бурным потоком горной реки, выворачивающим с корнем деревья, сметающим все преграды на своем пути…

- Навесом! - стонал Шенгар. - Ты что, лук в первый раз видишь?!

- Таким - в первый… - пробормотал Ривендор, сознавая, сколь странно выглядит сейчас со стороны. Голос орка помог ему вырваться из череды завораживающих видений. Многомерный мир, бесконечный во всех направлениях, перестал уносить его неуправляемым калейдоскопом в свои глубины.