Книга Боги вне подозрений - Елизавета Шумская

Нарра не раз указывала на то, что даже религия должна меняться, ведь мир находится в бесконечном движении. Разумеется, не нужно предавать богов, но служба им вполне может трансформироваться. Так, несколько веков назад люди трепетали от одной музыки, сейчас же их дыхание перехватывает от совсем иной. Стихи и танцы одного времени не всегда впечатлят людей другого. Многое – чувства, стремления, большинство ценностей – на протяжении всей истории не оставляют человечество, всегда волнуют его. Люди как любили, так и будут любить. Как ненавидели, завидовали и предавали, так и будут это делать. Как стремились к лучшему, как жаждали признания, как заботились о близких, так и продолжают. Это часто наводит на мысль, что ничто не меняется. Но это не всегда верно. Можно сказать, что в общем картина не поменялась, но в частностях различия огромны. Если в одно время наличие трех платьев и набора для вышивания считалось вполне достаточным для приданого, то через какое-то количество десятилетий стало недостаточно и ларца с серебром. А еще спустя век девушке потребовалось образование и знание этикета, чтобы считаться завидной невестой. Дальше – больше, и так во всем. Зачастую меняются и цели, к которым стремятся. Не всегда кардинально, но тем не менее. Если оставить все тот же пример с невестой: когда-то выйти замуж почиталось для молодой женщины главным достижением, а в какой-то момент брак превратился просто в одну из ступеней жизненного пути, не всем даже необходимую.

Окружающий мир уже не такой, каким был. Даже представления о добре и зле корректируются. И как бы ни пытались пессимисты утверждать обратное, мораль становится гуманнее, ведь оружие все совершеннее, а конец света все-таки не наступил. В любом случае изменения происходят, и это неизбежно. Сердца людей сейчас волнует совсем иное, что тревожило раньше. А для молитвы нет ничего важнее именно вот этого волнения сердец.

Музыка же и танец, слова и движения не только способствуют ему, не только позволяют душам острее чувствовать, но и сами меняют энергию мира, трансформируют ее. Ритуалы нужны в том числе и для этого. А значит, порой нужно корректировать и их. Нарра всегда любила тех, кто не только знает технику церемоний, но и умеет чувствовать настроение мира, дабы не пропустить момент, когда нужно принять новое.

Находясь в храме, напоенном молитвами, большинство людей инстинктивно понимает, что нужно делать. Но ритуалы такого уровня может направлять лишь опытный жрец. Нынешним руководила одна из самых одаренных жриц. Льот смотрел на нее и думал, что для него она всегда олицетворяла Богиню, хотя прекрасно понимал, насколько Нарра другая. Но ему так и не удалось отделаться от этого представления.

– Льот. – Шаи осторожно тронул начальника за рукав. Фарклайд непонимающе посмотрел на адъютанта. – Мы должны пройти вперед, мы же почетные гости.

Старший протектор выругался про себя. Вся эта миссия – одно сплошное недоразумение, неудивительно, что ум за разум заходит. Льот заметил, что на них уже обращено несколько взглядов. Раздумывают, почему они медлят? Или уже сделали свои выводы?

Фарклайд невозмутимо продолжил стоять прямо напротив старшей жрицы. Их разделяло пространство целого храма, но всем почему-то казалось, что на самом деле они находятся наедине. Промедление уже становилось неприличным. Обычно такая пауза означала, что гости желают оскорбить хозяев, святилище и Богиню. Заподозрить в последнем ее старшего протектора было невозможно, но все знали, что когда-то Орнелла предпочла ему другого. Неужели Фарклайд решил нанести ей удар в бесконечно важное для нее – ее храм, ее работу, ее предназначение? Проклятие протектора такой силы в эту ночь навсегда убьет святость этого места.

Льот неторопливо поднял руку. Присутствующие замерли на полувздохе. На лице старшей жрицы не дрогнуло ничего. Она знала.

Энергия завертелась вокруг мужчины, отдаваясь ему с жаждой истосковавшейся женщины. Воздух вокруг задрожал от напряжения. Потом Льот поднял вторую руку, прижав ее пальцы к ладони другой. Сконцентрировался.

В следующий момент в зале стало заметно светлее. Но это заметили не сразу. Все внимание притянула вспышка, всплеск энергии. Через мгновение стало понятно, что огонь загорелся в оставшихся незажженными полукруглых чашах. Обычно сделать это удавалось в лучшем случае к середине церемонии. К тому моменту они достаточно напитывались энергией, чтобы заполыхал их жаркий оранжево-желтый огонь. Когда он просыпался, храм тоже приобретал новые силы. Как и все присутствующие.

Никто из них, кроме разве что пары-тройки человек, не мог проделать то же, что Льот мгновение назад. И зал замер в невольном восхищении. В глазах старшей жрицы на миг скользнуло что-то похожее на гордость. Потом они вновь приняли свое обычное приветливо-внимательное выражение, сама женщина улыбнулась, благодаря за помощь, выражая свое уважение, и продолжила церемонию.

Фарклайд повернулся к Шаи и легко уточнил:

– Мы просто выжидали момент.

И первый направился по проходу, чтобы занять свое место справа в пяти-шести шагах от возвышения, на котором стоял алтарь. Его спутники уселись рядом, по выработанной за долгие годы привычке принимая молитвенную позу. Каждый из них чувствовал, что с каждой минутой все больше и больше наполняется силами. Обычно для такого эффекта требовалось куда больше времени. Не зря этот храм и эта церемония считались столь важными.

Ритуал шел своим ходом. Льот вновь прикрыл глаза. Слишком ярко. Сумерки даже при таком количестве огней отступали, но не исчезали полностью, прячась под потолками и по углам. Мужчине казалось, что он чувствует эти островки ночной черноты. Почему-то хотелось окунуться в них, завернуться в эту мягкую манящую темноту. Он слишком устал, а люди вокруг, пусть это даже соратники и единоверцы, раздражали. Да, нужно пополнить запас энергии. Если не ему, то членам его отряда. Не у всех же такой потенциал… Но разве нельзя было это сделать иначе? Ночи полноценного сна вполне хватило бы. А сейчас они несколько часов убьют на церемонию. Конечно, почтить Богиню необходимо, но протекторам вполне позволено сократить эту процедуру. Тем более что, если они останутся до завершения ритуала, наверняка множество из присутствующих посчитают своим долгом подойти, поздороваться, поговорить, пожелать удачи, втихаря выведывая сведения, а может, и злорадствуя. «Не люблю людей», – неожиданно для себя подумал старший протектор.

Льот открыл глаза. Орнелла стояла в нескольких шагах от него, как и положено, в нужный момент передоверив руководство церемонией другим жрицам. Тени причудливо играли на стене позади женщины. От множества огней они изгибались, кривились и метались по поверхности, словно в танце или агонии. Совсем молодая девушка перед самым алтарем высоким пронзительным голосом взывала к Богине. Ее слова отдавались в ушах каким-то неясным беспокойством, вызывая стойкое желание как-то отгородиться от них, от этого царапающего тембра. Старшего протектора невольно раздражало еще и то, что приходилось сидеть спиной к стольким людям. Не то чтобы он ожидал от них нападения, но некоторые привычки не вытравишь, как ни старайся.

Фарклайд снова посмотрел вперед. Ему показалось, что Орнелла стоит слишком близко к огню, а ее одеяние очень воздушное. От любого ветерка может взметнуться и загореться. «Надо как-то указать ей на это». Стоило мужчине об этом подумать, как от боковой стены отделился один из молодых помощников, что до этого момента незаметными тенями стояли в нескольких шагах от алтаря.