Книга Камень - Станислав Минин

— Алексей, вы с Ингой должны помириться! — заявила мне с ходу Аня крайне серьёзным тоном. — Она же не со зла! Просто такой уродилась…

— Я ни с кем и не ссорился. — ответил я. — Просто понял, с кем можно дружить, а с кем нет.

А про себя подумал: «Этот разговор точно Инге передадут, пусть подольше помучается, дальше общаться легче будет. В том числе и с Натальей и Аней…»

— Это жестоко! — сказала мне Долгорукая. — Инга хорошая, просто тогда не поняла, к каким последствиям может привести распространение этой видеозаписи.

— Алексей, ещё раз повторяю, это я виноват! — вмешался её брат. — На меня и злись!

— Хватит! — чуть повысил я голос. — Давайте это всё завтра обсудим! Дайте время успокоится!

— Хорошо, Лёша! — спокойно сказала Анна. — Но обещай больше на Ингу не злиться!

— Обещаю. — кивнул я.

Мы просидели в кафе ещё минут тридцать, темы моего конфликта с Юсуповой больше не касались, попрощались на крыльце, и я направился домой. Когда вышел из парка на тротуар, заметил «Волгу» с гербами Юсуповых, припаркованную с противоположной стороны проезжей части. Задняя дверь машины открылась, и наружу вылезла Инга. Я остановился, и не стал переходить дорогу.

— Я просто хотела извиниться. — громко сказала Юсупова. — Ты подойдёшь, или мне самой?..

— Пошли. — сказал я, перешёл дорогу, дождался, когда Инга догонит меня, и направился в «Русскую избу», её машина следовала за нами.

— Мы рады приветствовать в нашем скромном заведении представительницу столь славного Рода… — начал вещать метрдотель на входе, но был остановлен властным жестом Юсуповой, которая на полную врубила режим «Снежная Королева», на что я только усмехнулся.

Пропустив девушку вперёд, предоставил ей право выбора места для выяснения отношений, метрдотель за нами не пошёл. Она меня не подвела — сознательно или нет, но Инга выбрала столик, рядом с которым на стене висели ухват и кочерга.

— Пожарский, извини! — первым делом сказала она, усевшись за стол, но глаза так и не подняла, продолжая пялиться в скатерть. — Да, грешна! Решила воспользоваться представившимся шансом! И обиделась на тебя, после того как ты перестал отвечать на звонки! — она, наконец, подняла на меня свои карие глаза, в которых я прочитал, что делала она это всё, как и говорила Долгорукая, не со зла, а просто потому, что такой уродилась.

Маячивший в отдалении официант получил, наконец, от меня команду на приближение.

— Чего изволите? — весь изогнулся он, явно получив накрутку от метрдотеля и администратора.

— Два двойных пломбира с шоколадной крошкой. — озвучил я ему заказ, выучив за это время вкусы всех своих университетских друзей.

— Сей момент! — официант шустро удалился.

— А ты запомнил, что я люблю! — улыбнулась наконец Юсупова. — Мириться будем? — она смотрела на меня чистым и незамутнённым взглядом.

Я протянул ей руку с оттопыренным мизинчиком. Скрепив договор ответным жестом, Инга не удержалась:

— Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись! — разорвала она, наконец, сцепку из наших пальцев. — Пожарский, ты злой! — заявила она мне, как ни в чём не бывало.

— И в чём конкретно это проявилось, Инга? — поинтересовался я.

— Проблема не стоила и выеденного яйца, а ты мне на целый день игнор устроил! — воскликнула она. — Да ещё Наташка с Анькой мне вчера весь день претензии высказывали и жизни учили, глупые!

«Да, бесполезно с Ингой ругаться! Это не лечится…» — подумал я, и спросил:

— А ты не задумывалась, что если все вокруг тебе говорят, что ты неправа, скорей всего, это так и есть?

— Не-а… — девушка отмахнулась от меня. — Я о таких глупостях не задумываюсь.

— Как же я тебе завидую! — улыбнулся я.

Уже за мороженым Инга поинтересовалась моими планами на вечер.

— За мной скоро дед заедет, надо скататься по делам.

— Звони, если что… — очаровательно улыбнулась девушка. — Можно в кино сходить, или на выставку какую-нибудь… Александра бы с собой взяли…

— Ага. — ухмыльнулся я. — Он вас, итак, как огня боится! А я, со своей стороны, сделаю всё возможное, чтобы Петров как можно реже попадал под ваше очарование!

— Ты злой, Пожарский! Повторяю это ещё раз! — Инга «в гневе» ударила кулачком по столу. — Первый портрет всё равно будет мой!

* * *

В поместье Пожарских в Жуковке, на полигоне площадью больше ста гектар, упражнялся Прохор Белобородов. Начал он с плетей, каждая из которых в длину была не меньше пятисот метров и являлась как бы продолжением руки. Со стороны казалось, что плети были как живые, и полностью подчинялись воле хозяина. Двум наблюдателям был продемонстрирован высший пилотаж — приёмы из арсенала коровьих мальчиков Североамериканских Штатов. Плети легко трансформировались в лассо, и фигура Белобородова стала едва видна в мелькании огненных кругов. Когда эти круги распались, к одному из столбов, вкопанных в километре от того места, где стоял Прохор, на огромной скорости устремилась одна большая плеть, обвила столб, вырвала его из земли и поволокла к огневику. Примерно на середине пути предмет был подкинут высоко в воздух, плеть разделилась на две, и обе эти плети в бешенном темпе стали рубить деревяшку. На выжженную землю полигона упали лишь тлеющие щепки. Следующим «номером программы» стала огненная стена — шириной больше километра и высотой около пятнадцати метров, на очень приличной скорости она устремилась от Прохора на дальний край полигона и вернулась обратно, послушная воле хозяина. Дальше была продемонстрирована «огненная ловушка» — стена начала изгибаться по краям, пока эти края не соединились друг с другом. Как только это произошло, диаметр «ловушки» начал уменьшаться, пока не достиг десятка метров. Прохор не успокоился и, оставив «ловушку» на месте, рванул на темпе в дальнюю часть полигона, причём, во время броска, на расстоянии пары метров, со всех сторон его прикрывали пять «огненных щитов» — один спереди, один сзади, один сверху, и два по бокам. Пробежав метров пятьсот, Белобородов остановился, и, соединив «щиты» между собой, оказался в полупрозрачном «огненном покрове». Дальше он обратил своё внимание на «ловушку», переместив ближе к себе, и превратил её в четыре «огненных стены» не очень большого размера, всего-то метров по двести, под прикрытием которых, не снимая «покрова», вернулся на исходную позицию. Завершением выступления был полноценный «огненный шторм» — техника, применяемая «абсолютами» только в крайних случаях. Практически всё свободное пространство полигона заполнило море ревущего огня. Со стороны могло показаться, что открылись врата ада, а из плавящейся земли сейчас начнут выпрыгивать черти! Тем более, что причудливо переплетавшиеся между собой языки огня, поднимавшиеся в высоту более чем на пару десятков метров, порой и создавали именно такую иллюзию. Огненная стихия бушевала больше минуты, и оставила после себя оплавленную, местами горящую и дымящуюся, землю полигона.