Книга Колумбы иных миров - Юлия Федотова

Меж тем и дама, и ее неудачный спасатель начинали пускать пузыри…

— Да сделайте же что-нибудь, ради всех богов!!! — в отчаянии взмолился рыцарь, судорожно нащупывая ускользающую пряжку. — Спасите этого урода! Как я стану тетке в глаза смотреть?!

Что после этого оставалось Хельги? Ему была глубоко безразлична участь скандальной лесовицы, да и Улль-Бри-ана, что греха таить. Но он единственный оставался непривязанным, не был дамой и плавал как акула.

— Только ради тебя! — Он всучил Рагнару свой дневник со словами: — Храни пуще жизни! — и нырнул.

А когда вынырнул, волоча за шиворот обмякшего Улль-Бриана, то нос к носу столкнулся с Аоленом. Эльф тоже не мог оставить даму в беде. А потом всех четверых еще раз притопила тяжелая туша. Это Рагнар наконец избавился от своих пут.

— Тебя-то куда демоны понесли?! — отплевываясь, ругался Хельги. — И без тебя прекрасно справились бы! Дневник мой где?! Самое ценное тебе доверили, а ты!

— У Ильзы! — поспешил успокоить рыцарь.

— Берегу пуще глаза! — гордо заверила та.

— Ну все! Доигрались! Теперь они у нас непременно простудятся! Заболеют и умрут! — каркал Орвуд, глядя на лязгающую зубами компанию.

Опасения гнома были вполне объективны: сидя на дубе, костер не разведешь, не обсохнешь, да и ходьбой не согреешься… А тут еще сырой ветер свистал в ветвях удалым разбойничьим посвистом, забирался под мокрые одежды. Холод становился невыносимым. Улль-Бриан, буквально минуту назад истерически взбудораженный, сник на глазах, стал сонным и вялым. Именно так люди и замерзают…

Сотник Энкалетте поняла — пора брать ситуацию в свои руки, спасать положение.

— Ну вот что, красавица, — она наотмашь хлестнула полуобморочную деву по щеке, — ты это купание устроила, тебе и расплачиваться! Отворяй свое дерево, нам надо согреться!

— Да уж! Тебе это необходимо в первую очередь! — хихикнула Меридит.

— Мне, в отличие от некоторых бесчувственных особ, свойственно проявлять заботу о ближних! — с достоинством парировала сильфида.

Тут от удара, от возмущения ли очнулась лесовица.

— Нет! — вскричала она раненой птицей. — Не бывать этому! Чужая нога не ступит в мой дом!

— Ах вот как?! — Отступать дочь сенатора Валериания была не намерена. Рагнар, поддерживавший полуобморочную деву, и глазом не успел моргнуть, как Энка схватила ее за шиворот и рывком сдернула с ветки. Несчастная повисла в воздухе, маленькие босые ножки ее едва не касались воды. — Не хочешь выразить благодарность за спасение — отправляйся обратно!

— С ума сошла?! — вскричал Аолен. — Ты ее уронишь!

Сильфида мстительно усмехнулась.

— Ясно, уроню! У меня уже вся рука затекла! Того гляди, пальцы разожмутся!.. Ну что, бросаю? О, смотри-ка, прямо на покойника плюхнешься!

— Нет!!! — сдалась бедняжка, подчиняясь грубой силе. — Я проведу вас в свой дом! Только пощади!

Это был ярчайший пример действия принципа разделенного пространства. Лесовице удалось разместить внутри обычного древесного ствола довольно просторное жилое помещение, с кладовой в придачу. Обставлено оно было просто, но не без изящества. Из мебели имелось: большой старинный ларь, современный столик на гнутых ножках, украшенный искусной резьбой, и кованая кровать под шелковым сехальским покрывалом цвета моржовой кости. Пол, стены, потолок — все было деревянным, вернее, древесным, поскольку являлось частью дерева, ведь само жилище располагалось в стволе и даже не имело входного отверстия. Хозяйка проникала внутрь сквозь стены. Солнечный свет в комнату не попадал никогда, но под потолком висел шар, и от него исходил приятный для глаз матовый свет. Огонь в маленьком очаге тоже был магическим, бездымным. Хельги невольно поморщился — одежда на таком будет сто лет сохнуть.

— А мы никуда не торопимся! — угадала его мысли Энка. — Лично я не ворона, чтобы на ветвях сидеть. Переждем здесь, пока разлив не кончится.

— Пустили козла в огород! — заметила Меридит.

А лесовица всхлипнула, закрыла личико руками и обреченно затихла в углу. Только острые ушки нервно подрагивали, да из груди время от времени вырывался сдавленный, жалобный писк — таким манером бедняжка стонала.

— Давайте спать! — предложил Рагнар. — Один демон, делать нечего.

Так они и поступили. А когда проснулись, увидели совсем иную картину. Лесовица вылезла из своего угла. Теперь они с Улль-Брианом сидели за столиком, ели варенье и любезничали напропалую! Р'Оверин читал ей стихи, дева восхищенно внимала — полное взаимопонимание и гармония!

— Ни хр… себе, что делается! А как же пастушка?! — возмутился Рагнар.

Собеседники разом обернулись.

— Но мы же просто разговариваем! — воскликнули они в один голос.

— Знаю я такие разговоры! Сначала стишки, варенье всякое. А потом у моей снохи рога вырастут! И что ты за человек?! — напустился он на кузена. — То морганы, то лесовица! Так и глядишь налево, так и глядишь!

Обвинение было таким неожиданным и несправедливым, что Улль-Бриан задохнулся и не нашел, что ответить. Спасибо, Энка вступилась.

— А ты что за человек?! Во всем видишь одни пороки! Сидят два существа, целомудренно едят варенье — а ты уже готов обвинить их в разврате! Извращенец!

Рагнар сокрушенно развел руками.

— Ну вот! Я же еще и виноватым остался… — и раскатисто расхохотался.

18 марта.

Третьи сутки сидим у лесовицы, скучаем. Самая большая проблема здесь — это естественные нужды. Уж не знаю, какая у лесовиц физиология, но никакого специального места или хотя бы сосуда для этого дела у них в жилище не предусмотрено. Потому всякий раз, как у кого-то возникает потребность, он вынужден объявлять о ней во всеуслышание и просить хозяйку проводить его на улицу. Фиона (так зовут лесовицу) страдальчески вздыхает и выполняет просьбу, но на лице у нее появляется выражение типа "как вы мне надоели"… Ее тоже можно понять. Нас, как-никак, десять существ. И если дамы умеют для этого занятия как-то кооперироваться, то некоторым, вроде эльфов и гномов, требуется абсолютное уединение. Но Орвуд по крайней мере говорить на эту тему не стесняется, Аолен же очень страдает.

Снаружи всем тоже приходится сложно, потому что все надо проделать, не слезая с дуба. Хвала Судьбе, создавшей меня спригганом! У нас, у спригганов, процессы выделения сведены к минимуму и подконтрольны разуму. Энка завидует и злится — можно подумать, это от меня зависит!

Энка вообще уже начинает беситься от безделья и требовать, чтобы я прекратил наводнение. Точно, смерти моей хочет! Спасибо, Меридит защищает. А сильфида уже и к Балдуру стала приставать, но он сразу отвертелся: мол, я колдун черный, Силами Стихий оперирую с трудом, нужно специальное оборудование. Энка поворчала-поворчала и отстала…