Книга Бремя живых - Василий Звягинцев

Разве что дать ему возможность красиво из ситуации выйти?

— Знаете, парни, — очень спокойно сказал Уваров, спрятав пистолет и выбросив из пачки сигарету. Поймал ее губами на лету. — Пожалуй, пойду-ка я своей дорогой. У нас с вами не склеивается. Дай прикурить, — повернулся он к ближайшему, нагнулся к огоньку зажигалки, без страха подставляя возможному удару затылок и спину. Ну, пусть попробуют, если кто смелый найдется.

Не нашлось.

— Что и требовалось доказать, — сказал он, выпуская дым. И все вдруг поняли, что именно имел в виду этот странный канадский поляк.

— Ты это, Мацек, — сказал Кшиштоф, пряча глаза, — ты не обижайся. Мы же не знали, кто ты есть, может, подстава из русского ГБ… Надо ж было проверить.

— Я так похож на русского? — смешок его был слишком уж демонстративным. — Вот уж ничего подобного никогда не слышал…

«Сотник» потянул его за рукав.

— Иди-ка сюда… А вы — подождите, посматривайте, — бросил он своим.

За калиткой в кованых, узорных чугунных воротах оказался уютный дворик. Вытертая до блеска брусчатка под ногами, сухой, заполненный жухлой листвой овал фонтана. Слева — деревянная веранда вдоль второго этажа Г-образного здания в стиле николаевского ампира, справа — нечто вроде каретных сараев и флигелей для прислуги. И давящая на уши тишина после уличного шума. Запертые двери, высокие окна, за которыми не наблюдается ни малейшего шевеления. Когда-то, наверное, это была приличная городская усадьба, сейчас, возможно, небольшая торговая или адвокатская контора, владельцы и персонал которой не решились по случаю «событий» приступить к работе.

Но, чтобы поговорить, лучшего места не придумаешь.

Кшиштоф, похоже, здесь бывал не раз. Указал на одну из двух лавок рядом с фонтаном. Массивные чугунные боковины, изрезанные инициалами бог знает скольких поколений брусья сиденьев.

— Присядем. Послушай. Ты пойми, я от души говорю. Ты, конечно, нас поопытнее, постарше, видел, наверное, чего мы не видели, но командир здесь я. И ребята — мои. А ты здесь — чужой. Гость. Согласен? Или вправду уходи, если не нравится, или будь у нас этим… Советником. Хочешь? Победим — внакладе не останешься…

Прямо на вопрос Валерий отвечать не стал. Демонстративно.

— Победим, победим… В чем побеждать собрались? С армией воевать или карманы набить — и в кусты?

Похоже, Кшиштоф, даже затеяв приватный разговор, все же испытывал сильные сомнения. Человек-то перед ним по всем параметрам чужой, и раскрывать ему секреты, доверенные очень серьезными людьми, негоже. А с другой стороны — единственный ведь, похоже, настоящий боец появился в его разношерстной компании парней, ранее известных только тем, что умели пить, не закусывая, неплохо драться на танцплощадках, отсидеть пару месяцев за подобные шалости. Или — трепаться на студенческих сходках о грядущей «свободе», вообще ничем не рискуя. Тот еще контингент.

Сам Кшиштоф на их фоне казался себе суперменом и интеллектуалом. Еще бы — три курса университета и член сборной по регби, взявшей весной Кубок Польши. Он опять достал фляжку. Сверху медленно сыпались последние алые листья с толстого, старого, что очень смешно — «канадского» клена, наверное, помнившего все четыре раздела Польши.

— Выпьешь?

— Чего ж нет. Мне это — слону дробина. А тебе не хватит ли? — Уваров постарался, чтобы слова прозвучали не обидно.

«Сотник» молча махнул рукой, глотнул сам из горлышка, протянул Валерию. Тот поднес к губам фляжку чисто символически, хотя и замерз уже, и согреться было бы не вредно. Но — не время. Если враг пьет — мы ему назло не станем.

— Понимаешь, старик, — доверительно наклонился к нему Кшиштоф, — я не имею права тебе верить и ничего говорить не имею права, однако — скажу. Потому что судьба Польши решается, и каждый штык нам дорог, а ты — не самый худший штык. Ты мне просто нравишься. Как человек, не подумай чего худого. Так вот — мы сейчас пойдем брать Арсенал!

— Ого! — не стал скрывать удивления Уваров.

— Ты знаешь, где это?

— Откуда ж мне знать? Я в Варшаве первый раз в жизни…

— Так почему — «Ого!»?

— Потому что в любой точке мира столичный Арсенал — это не только «Ого!», а даже намного серьезнее.

Кшиштоф засмеялся, довольный.

— Только не у нас. У нас взять Арсенал — как два пальца… Так идешь с нами?

— Схожу, что же делать…

— Тогда слушай.

Из его слов следовало, что на штурм должно собраться до десятка «сотен» (с поправками на духоподъемную болтовню и неизбежные приписки численности, человек двести-триста наскребут, прикинул Уваров). Охрана Арсенала, по данным разведки инсургентов, не превышает стандартного взвода русской армии, и выбить их оттуда не составит труда. Если они сами предварительно не разбегутся. Зато, захватив объект, можно будет сразу вооружить массу бойцов самым совершенным стрелковым оружием, легким и тяжелым, тут же начать загружать машины и развозить автоматы, пулеметы и патроны по всему городу. А уж тогда…

Кшиштоф прямо изнывал от восторга при мыслях о том, что будет тогда.

— Весь Варшавский округ — пять дивизий. Да и то разбросанных на территории половины Франции. И все учебные или кадрированные[122]. Пока они соберутся… А мы уже сегодня к вечеру поставим под ружье двадцать-тридцать тысяч, ликвидируем или разгоним все органы прежней власти, займем военные городки, станем контролировать все — улицы, заводы, электростанции, вокзалы, а главное — знаешь, в чем наша главная сила?

Парня определенно переполняло чувство причастности к тайнам и грандиознейшим за последние полтора века событиям. А если еще и выпито крепко, и собеседнику хочется понравиться, вернее — блеснуть перед ним своей значимостью и осведомленностью, тут, бывает, такого наплетешь, за что, по-хорошему, расстреливают…

— У нас есть карта каналов… — наклонившись к Валерию, с чрезвычайно загадочным и значительным видом прошептал Кшиштоф.

— Каких каналов? — действительно не понял поручик.

— Ах, ты не знаешь? Да и откуда тебе знать? Каналы — это так у нас называется старая система канализации. Под всем старым городом идут каменные тоннели, в рост человека и даже выше. Страшенный лабиринт, сотни километров, и ответвления в каждый квартал и чуть не к каждому дому. Кто знает эту сеть — хозяин города. А если туда попадешь без карты или без проводника (есть у нас такие, по тридцать лет в этом хозяйстве проработали) — верная смерть. Заблудишься, задохнешься… Потому что воняет там — у-у-й! Я как-то попробовал. Врагу не пожелаешь! Но зато враг и не догадается…