Книга Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

— Согласен, — сказал Дамон, стараясь не затрагивать деликатный вопрос о добровольности ухода Стефана. — И я дал обещание защищать тебя настолько, насколько это в моих силах. Елена, я действительно сделаю все возможное, чтобы никто даже близко к тебе не подошел.

— Да, — сказала Елена, — а если вдруг появляется что-нибудь такое, — она сделала рукой жест, который, видимо, должен был обозначать Шиничи и все проблемы, которые вызвало его появление,— и никто не понимает, что с этим делать?

— Это верно, — сказал Дамой. Ему приходилось время от времени встряхиваться и напоминать себе, зачем он на самом деле здесь оказался. А оказался он здесь затем, чтобы... В общем, он был не на стороне святого Стефана. И вся штука в том, что это было очень легко...

— И она была здесь, она расчесывала волосы... прекрасная дева расчесывает свои волосы цвета пшеницы... и ее щеки схожи с цветущими розами... Дамон встряхнул себя как следует. С каких это пор он стал говорить идиотским языком английских народных песен? Что с ним творится?

Он спросил — просто для того, чтобы сказать что нибудь:

— Как ты себя чувствуешь? — И получилось так, что именно в этот миг она поднесла руку к горлу.

Елена состроила гримаску.

— Ничего себе.

И тогда они посмотрели друг на друга. Елена улыбнулась, и ему пришлось улыбнуться в ответ — сперва быстрым движением взметнулись копчики губ, но потом он заулыбался во весь рот.

В ней было... черт возьми, в ней было все. Остроумие, очарование, смелость, мудрость... и красота. И он понимал, что сейчас говорит ей все это своими глазами, — а она не отвернулась.

— Может, мы... немножко погуляем, — сказал он, и зазвенели колокольчики, и оркестр заиграл туш, и сверху посыпались конфетти, и полетели выпущенные голуби...

Иными словами, она ответила:

— Давай.

Они пошли по узкой тропинке, ведущей от поляны, — тропинке довольно удобной, по мнению Дамона, чей взгляд — взгляд вампира — был приучен к темноте. Дамон не хотел, чтобы Елена много ходила. Он знал, что она еще как следует не оправилась, знал, что ей не хотелось, чтобы он понимал это и опекал ее. Внутренний голос сказал ему: «Подожди, пока она скажет, что устала, и тогда помоги ей сесть».

А потом, когда Елена в первый раз чуть-чуть покачнулась, нечто внутри него, нечто, над которым у него не было власти, развернулось, как пружина. И тогда Дамон взял Елену на руки, принося извинения на десятке языков и вообще ведя себя по-идиотски, и усадил ее на изящную деревянную скамью со спинкой, и укутал ноги дорожным пледом. Все это время он приговаривал: «Скажи, ты чего-нибудь — чего угодно — еще хочешь?» Он случайно послал ей обрывок своих мыслей со списком возможных пожеланий, в котором оказались стакан воды, он сам, сидящий рядом с ней, и маленький слоненок. Когда-то он прочитал в ее сознании, что ей очень нравятся слонята.

— Мне очень жаль, но, боюсь, слонят я не делаю, — сказал он, стоя перед ней на коленях, пристраивая поудобнее скамеечку для ног, и ухватил одну из ее мыслей — на самом деле он не так уж и отличается от Стефана».

Никакое другое имя не заставило бы Дамона сделать то, что он сделал после этого. Никакое другое слово не оказало бы на него такого эффекта. В мгновение ока плед был сброшен на землю, скамеечка для ног исчезла, Дамон держал Елену в объятиях, запрокинув ее голову, так что ее нежная шея оказалась полностью обнажена.

— Мое отличие от моего братца, — сказал он ей, — состоит в том, что он все еще надеется через какой-нибудь черный ход пролезть на небеса. А я не нытик, не идиот и воспринимаю свою грядущую судьбу иначе. Я знаю, куда я попаду. И мне, — он улыбнулся, оскалив клыки, — глубоко на это плевать.

Елена смотрела на него расширившимися глазами — она не ожидала такого. И от неожиданности она, сама того не желая, ответила ему искренне. Ее мысли полетели прямо к нему, и их было легко прочитать.

Я знаю. Я сама такая. Если я чего-то хочу — я это получу. Яне такая хорошая, как Стефан. И я не знаю...

Он был заворожен.

Чего ты не знаешь, солнышко?

Но она закрыла глаза и молча покачала головой.

Чтобы выйти из затруднительной ситуации, он зашептал ей на ухо:

— А что ты об этом думаешь:

Когда ты говоришь, что я тщеславный,

Ты меры правоты своей не знаешь,

Ты утверждаешь, что я злой и наглый;

О, как права ты! Ты не представляешь...

Пусть только позволят эринии мне

Елену лобзать наяву, не во сне.

Ее глаза широко распахнулись:

— Нет-нет! Прошу тебя, Дамон, — она говорила шепотом. — Пожалуйста!, Пожалуйста, не сейчас! — Она с несчастным видом сглотнула. — Кстати, ты спрашивал, хочу ли я пить, — а все питье вдруг исчезло. Я не против того, чтобы самой стать питьем, если ты этого хочешь, но сначала... Я ужасно хочу пить — примерно так же, как, наверное, ты.

И она снова легонько постучала пальцами под подбородком.

У Дамона внутри все растаяло.

Он вытянул руку в сторону, и его пальцы сомкнулись вокруг ножки изящного хрустального бокала. Он с видом знатока попробовал букет — весьма изыскан но — и покатал по языку. Это было настоящее питье. Вино «Черная магия» из винограда Черная магия Кларион-Лесс. Это был единственный сорт вина, который пило большинство вампиров, — и среди них ходили легенды о том, как оно помогает продержаться, если нет других способов утолить жажду.

Елена пила из своего бокала, и ее голубые глаза были широко раскрыты над темно-сиреневым вином, пока он рассказывал ей кое-что из истории этого вина. Ему нравилось смотреть на нее в таком состоянии — когда она узнавала что-то новое, и все ее чувства были напряжены. Дамой закрыл глаза и стал вспоминать некоторые эпизоды из прошлого. Когда он открыл их снова, то увидел, что Елена, как ребенок, который хочет пить, жадно глотает...

— Это уже второй?.. — Первый кубок стоял у ее ног. — Елена, где ты его взяла?

— Сделала то же, что и ты. Вытянула руку. Это ведь но очень крепко, правда? По вкусу похоже на виноградный сок, а я умирала от жажды.

Неужели она на самом деле так наивна? Это правда, вино «Черная магия» не обладает резким запахом и вкусом большинства алкогольных напитков. Его тонкий вкус был специально создан для чувствительного нёба вампиров. Дамой знал, что этот виноград выращивается в специальной почве — лессе, — которая остается после того, как измельчаются находившиеся на ней ледники. Разумеется, заниматься этим могли только вампиры-долгожители, ведь для того, чтобы образовалось нужное количество лесса, требовалось несколько столетий. Когда почва была готова, на ней выращивали виноград и обрабатывали его, начиная с подвоя и заканчивая изготовлением сусла, — его отжимали босыми ногами в чанах из железного дерева, и все это без единого луча солнца. Благодаря этому достигался черный, бархатистый, утонченный вкус. И вот...