Книга История древней Испании - Юлий Циркин

Фигура Сертория по существу была единственным, что соединяло два лагеря, воюющих против правительственных войск. С гибелью Сертория это связующее звено исчезло и единство распалось (Plut. Sert. 27). Кельтиберы были связаны с Серторием клиентскими отношениями и не имели никаких обязательств по отношению к Перперне; более того, они должны были возненавидеть его за убийство их патрона. Лузитаны, сделавшие Сертория своим стратегом-автократором, отказались подчиняться его преемнику (Арр. Bel. civ. 1, 114). Даже в римском эмигрантском войске убийство Сертория вызвало недовольство. Перперне удалось успокоить армию, но без поддержки испанцев она была обречена на поражение (Арр. Bel. civ. I, 114—115). После разгрома армии Перперны и гибели самого предводителя Помпей, делая шаг к примирению с антисулланцами, помиловал воевавших с ним римских эмигрантов и дал им надежду на спасение (Сiс. II Ver. V, 153). Потерпели поражение и испанские общины, после гибели Сертория еще сопротивлявшиеся римским войскам (Flor. II, 10, 9). Основные силы испанцев были разгромлены Люцием Афранием, которого Помпей оставил во главе армии после своего возвращения в Италию[864]. По-видимому, отзвуками Серторианской войны были военные действия, которые вел против лузитан Цезарь, будучи в 61—60 гг. до н. э. пропретором Дальней Испании (Plut. Caes. 11—12; Suet. Iul. 18). Другими отзвуками были, видимо, события, связанные уже с более поздними гражданскими войнами в Римской республике.

Движение Сертория было одновременно и эпизодом гражданских войн в Риме, и освободительным движением еще не романизованной или мало романизованной Испании против Рима. Поэтому оно стало актом и общеримской, и испанской истории. В чрезвычайных обстоятельствах Серторий создал свое государство нового типа, во многом предвещавшее более позднюю бюрократизацию римского государственного аппарата[865]. В Испании под руководством Сертория возник союз общин, охвативший почти всю нероманизованную зону Пиренейского полуострова, и это стало новым этапом в политической истории страны. Участвуя под руководством Сертория в римской гражданской войне, испанцы ввязывались в политическую жизнь Рима. В серторианской армии они были организованы на римский манер (Plut. Sert. 14). Хотя опыт со школой в Оске окончился трагически, сам факт привлечения испанской аристократии к римской жизни был многозначительным и позже повторен. Серторий раздавал в ряде случае римское гражданство, делая это, видимо, в большем масштабе, чем римские полководцы до него, и это было позже признано римским правительством. В 70 или 69 г. до н. э. по инициативе народного трибуна Плавтия, за спиной которого явно стоял сам Помпей, был принят закон, амнистировавший участников восстаний Лепида, бежавших к Серторию, и самого Сертория (Suet. Iul. 5; Cas. Dio XLIV, 47, 4)[866]. Этим была в значительной степени подведена черта под Серторианской войной.

Что касается Испании, то движение Сертория стало значительным этапом ее романизации. Важным фактом явилось то, что не только Серторий, но и Помпей ради привлечения к себе местного населения давали тем или иным его представителям римское гражданство, которое было утверждено специальным законом Гелия — Корнелия в 72 г. до н. э. (Сiс. Pro Balbo 19, 32). Во время военных действий и после них были разрушены одни города, как, например, Лаврон, но зато возникли другие, как, например, Герунда[867]. Новые города создавались уже сразу по римской системе. И это тоже увеличивало степень романизации Испании. После поражения Сертория исчезают монеты с иберскими легендами, которые заменяются латинскими, а сами монеты отныне выпускаются уже по римскому стандарту. В общинах исчезают также местные магистраты, и управление принимает римский вид[868]. Такая унификация ясно свидетельствует о еще более значительном включении местного населения в римскую административную и экономическую систему.

Цезарь в Испании

В 54 г. до н. э. Помпей, только что отбывший свое второе консульство, был назначен проконсулом обеих испанских провинций. Однако он остался в Риме, а в Испанию послал своих легатов, которые от его имени управляли провинциями и командовали стоявшими там войсками. Афраний находился в Ближней Испании, Петрей — в той части Дальней Испании, которая при империи станет провинцией Лузитанией, а Варрон — в будущей Бетике (Арр. Bel. civ. II, 18; Plut. Pomp. 52; Caes. 28; Liv. per. CV; Vel. Pat. II, 48, 1). Когда в 49 г. до н. э. началась новая гражданская война и Помпей с основными силами перебрался на Балканский полуостров, Цезарь, занявший Рим, не решился преследовать соперника, оставив в тылу помпеянские войска. Поэтому сначала он отправился в Испанию. Афраний и Петрей соединили свои войска, но Цезарь, умело маневрируя, сумел свести на нет их преимущество. Местные жители поддержали Цезаря, и в битве при Илерде помпеянцы были разбиты (Caes. Bel. civ. I, 39-55; 59-87; Арр. Hisp. II, 42-43; Suet. Iul. 34). Третий легат Помпея Варрон, увидя враждебность местного населения, без боя капитулировал (Caes. Bel. civ. II, 17; 19—20).

После этих побед Цезарь мог считать «испанский вопрос» решенным: теперь стоявшие там легионы не могли ударить ему в тыл в разгар решающей схватки с Помпеем. Однако вскоре этот «вопрос» неожиданно возник вновь, причем местом действия стала та часть Испании, которую Цезарь считал наиболее для себя безопасной, — будущая Бетика. Непосредственным виновником этого стал цезаревский наместник Дальней Испании Квинт Кассий. Сравнительно недавно он был квестором Помпея в Дальней Испании (Сiс. Att. VI, 6, 4), но, возвратившись из Испании и став народным трибуном, выступил решительным сторонником Цезаря и врагом Помпея. Его бегство вместе с Марком Антонием из Рима к Цезарю стало для последнего предлогом к началу гражданской войны. С ее началом он принял участие в военных действиях, командуя, по-видимому, отдельным отрядом, с которым захватил Анкону, но был оттуда затем выбит (Сiс. Att. VII, 18, 2). Когда Цезарь занял Рим, Кассий и Антоний созвали заседание сената, на котором Цезарь выступил с речью (Cas. Dio XLI, 15, 2). А затем Кассий отправился с Цезарем в Испанию. После битвы при Илерде, еще не зная, каким будет поведение Варрона, да и провинциальных общин тоже, Цезарь направил Кассия с двумя легионами в Дальнюю Испанию (Caes. Bel. civ. II, 19, 1). Подчинив Дальнюю Испанию, Цезарь назначил Кассия наместником этой провинции (Caes. Bel. civ. II, 21; Cas. Dio XLI, 24, 2) в ранге пропретора[869], причем раньше Кассий претором не был. Назначая его наместником, Цезарь явно рассчитывал на то, что Кассий уже был известен тамошним жителям по своей прошлой должности. Правда, Цезарь не учел, что эта известность была скорее негативна, ибо Кассий с того времени ненавидел эту провинцию, а провинция платила ему взаимной ненавистью, ярким проявлением которой было покушение и ранение квестора (Bel. Alex. 48, 1). Кассия даже пытались привлечь к суду за злоупотребления в провинции (Сiс. Att. V, 20, 8), хотя судя по всему, суд так и не состоялся. Цезарь понимал, что положение в Дальней Испании все же не столь прочно, как ему хотелось бы, и он оставил Кассию четыре легиона, к которым сам Кассий добавил еще один, набранный в провинции (Caes. Bel. Civ. II, 19, 1; 21, 3; Bel. Alex. 50, 3). Были в распоряжении Кассия и другие силы (Bel. Alex. 50, 3; 53, 1), так что всего под его командованием находилось не менее 30000 воинов. Это явно свидетельствует о напряженности положения в провинции.