Книга Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства - Елена Коровина

Двигать мир по-своему усмотрению, держать в своих руках — вот о чем на самом деле мечтала Гетти Грин. Деньги заменили ей все — семью, чувства, реальные страсти. Гетти начала жить в призрачном мире, где одни деньги делают другие. Где власть хоть и есть (на счетах же куча денег!), но даже и власть уже не нужна в реальности, ведь в уме Гетти владела Вселенной, где шла великая игра.

Однако люди живут в реальном мире. И если человек переходит вдруг на жизнь в мире виртуальном, реальный мир напоминает о себе неотвратимо и грубо.

И вот посреди финансовых побед Гетти выяснилось, что ее муженек начал беззастенчиво обворовывать удачливую женушку через подставные фирмы. Впрочем, на этот первый звоночек судьбы Гетти не обратила внимание. Ведь в свое время она настояла на брачном контракте, по которому муж не имел право на ее деньги. Так что, узнав о воровстве, Гетти в 1885 году просто развелась с обманщиком. Дочь осталась с отцом, Гетти же забрала сына.

Однако, и «получив на руки» сына, Гетти не изменила своего образа жизни. Она делала деньги. А на обстоятельства бренной жизни ей было наплевать. Жила она в самых дешевых пансионах, приговаривая, что денег на жуткий налог на недвижимость у нее не имеется. Она не пользовалась ни газом, ни горячей водой. Десятилетиями ходила в одном и том же черном платье, грязном и нечищеном. Да она и сама редко мылась, вместо посуды обедала на вчерашней газете, подобранной после того, как кто-то из жильцов ее выбросил. Питалась позавчерашними пирожками за 15 центов или овсянкой, которую заливала водой, а потом «варила», выставляя на общую батарею в коридоре.

В качестве офиса она снимала самые дешевые подвалы или мансарды. Зато на бирже Грин щедрой рукой скупала акции на миллионы долларов. Часто изобретала собственные биржевые системы и не жалела денег, чтобы опробовать их на практике. Иногда это приносило убыток, но увлеченная своими опытами Гетти мало расстраивалась. «Завтра возьму втрое!» — говорила она — и брала!

Теперь ее уже ничуть не коробило, что ее называли Ведьмой с Уолл-стрит. Она только ухмылялась, вспоминая, что и папашка называл ее так же. Но тогда это прозвище было неким авансом — теперь же она его вполне оправдала. Да Гетти и сама стала называть себя так!

Однако ведьмы вынуждены приносить жертвы. И Гетти пришлось начать «выплаты». От нее отвернулись партнеры («Ее жадность невозможно преодолеть!» — сказал однажды сам миллионер Карнеги). Хозяйки пансионов старались не сдавать скаредной жиличке комнат, а хозяева дешевых лавчонок закрывали двери прямо у нее под носом. Гетти подумала и переехала жить в самый… нищий район. От компаньонов, как и от офисов, Ведьма вообще отказалась. Для работы стала использовать те места, куда ее пускали посидеть. Часто в банках, где хранились ее миллионные счета, Гетти садилась прямо на пол, раскладывала бумаги и… делала миллионы. Кстати, о бумаге — в магазинах и на улицах Грин подбирала бумажки, чтобы на обороте их записывать свои денежные расчеты.

Сама она также прикрывалась нищетой. Обычно, когда очередной делец, которого она обобрала, подавал на нее в суд, Гетти Грин являлась на разбирательство в драных чулках и, демонстрируя их присяжным, говорила: «Вот в чем хожу! Откуда ж мне взять деньги, что с меня требует этот лощеный господин?» И она делала указующий жест в сторону хорошо одетого истца. Дело, ясно, решали в ее пользу. И только адвокаты истца шипели вслед: «Ведьма!» Не потому ли Гетти так ненавидела адвокатов? Однажды, когда ее спросили, зачем ей нужна лицензия на ношение оружия, Гетти решительно ответила: «Чтобы отстреливаться от адвокатов. А разбойников и грабителей я не боюсь».

«Сэкономить цент — значит заработать его!» — наставляла она теперь сына Эдварда. Тому, конечно, хотелось хорошей еды, одежды и игрушек. Но он даже не смел попросить их у неистовой биржевой фанатки. «У меня нет ни цента! Все вложено в бизнес!» — заявила она, когда Эдвард сильно поранился. Заботливая мамаша завернула ребенка в рваные тряпки и отвела в больницу для нищих. И случилось ужасное: бедному ребенку отрезали нагноившуюся ногу. Всю жизнь Эдварду пришлось проходить на протезе…

Но и это не отрезвило Ведьму с Уолл-стрит. Да и могла ли она жить иначе? Большая Игра требовала огромных денег. Пришлось отказать и дочери, когда та однажды обратилась к матери, прося денег на лечение. Дочь, слава богу, вылечилась и без ее поддержки. Но от матери отвернулась навсегда и даже заявила, что сходила к цыганке, чтобы та навела порчу на Ведьму с Уолл-стрит.

Неизвестно, смогла цыганка осилить желтого дьявола, коему фанатично служила Гетти Грин, или просто ее сразил бич трудоголиков — синдром хронической усталости (тогда, правда, неизвестный науке), но здоровье биржевич-ки пошатнулось. Ее охватила бессонница, начались головные боли. Но Гетти держалась. Однако начала подумывать о преемнике. Только оглянувшись вокруг, никого рядом не обнаружила. Пришлось сделать ставку на сына Эдварда. Мать объявила ему, что оплатит его обучение в хорошем финансовом колледже, если сынок даст обещание по окончании обучения полностью посвятить себя биржевому бизнесу. И даже жениться по этому уговору Эдуард мог бы только через двадцать лет.

Бесчеловечные условия. Но он, подумав, согласился. А на что еще он мог бы рассчитывать, передвигаясь на протезе?! Однако после окончания колледжа Ведьма все равно не допустила сына к самостоятельной деятельности. Зачем? Ей выгодно было платить ему как… ученику — всего 3 доллара в неделю.

Впрочем, и у Ведьмы была Любовь. Серенькая, беспородная и плохо остриженная крохотная собачонка, часто кусавшая всех без разбору. Немудрено, что Гетти посоветовали выбросить животное вон. Но Ведьма только головой покачала: «Никогда! Она единственная любит меня, не думая о том, бедна я или богата». Так что на свою собачку Гетти денег не жалела. А вот себе самой отказала в средствах на операцию. Понадеялась, что само пройдет. Не прошло. Еще бы — ей же было 82 года. И, умирая, она страшно мучилась. Врачи взывали: «Купите хоть морфий, чтобы унять боль!» Гетти кряхтела: «Денег жалко!»

После нее осталось 100 миллионов. И что же стало с ними? Принесли эти деньги хоть кому-то радость жизни или облегчение? Увы, нет. Пришедшие из воздуха, они и испарились как дым. Эдвард хоть и женился после смерти матери, но детей не имел. Сам потратить деньги не посмел, жил, как завещала матушка, хоть не в ужасной, но бедности. Семейные миллионы он завещал сестре, ставшей к тому времени мисс Мэтью Астор Вилкс. Но и той деньги не принесли радости — за долгие годы их просто съела инфляция и огромные налоги. Дочь Гетти умерла в 1951 году — и у нее тоже не было детей! Так что остатки денег биржевой фанатички перешли к… благотворительным организациям. Наверно, патологическая жадина Гетти перевернулась в гробу!

«Великий Конде»

Этот алмаз в сравнении с «Куллинаном», «Кух-и-Нуром» или «Санси» — просто кроха. В нем всего 9,01 карата. Правда, иногда говорят, что его масса 50 каратов, но это явное недоразумение. Он был таким только до огранки. Впрочем, огранка оказалась не слишком удачной, была проведена по старинке, а не по правилам бриллиантового искусства. Так что «Конде» принято называть алмазом. Это камень грушевидной формы и прозрачного тонко-розового отлива. Отсюда его часто называют «Розовым Конде» или «Великим Розовым».