Книга Опекун для Золушки - Ева Никольская

Мне почему-то жизненно необходимо было появиться сегодня на балу именно в нем. Войти в зал под руку с мужем, с гордо поднятой головой и без перчаток, чтобы все видели брачные узоры на моих ладонях. Эта идеальная картинка напоминала детскую мечту – ту, что я придумала, слушая песню из музыкальной шкатулки. Сегодня я хотела кружиться в наряде невесты по залу, купаться в восхищении гостей, наслаждаться предвкушением в глазах супруга и ловить завистливые взгляды Глории с Агатой, для которых присутствие на празднике будет настоящей пыткой.

Пусть их и оправдали, выяснив в процессе магического допроса, что они были лишь пешками в чужой игре, моя мачеха и ее дочь по-прежнему не вызывали у меня добрых чувств. Они отравляли мне жизнь, хотя и не убивали папу. Его лошадь понесла из-за внушения Милисенты. Только герцогиня ошиблась, зачаровав не того коня. Ее оплошность стоила отцу жизни, зато спасла мою.

Милисента действительно покушалась на меня трижды. В детстве, когда я увидела вещий сон о ее манипуляциях с магией мужа и, ведомая любопытством, решила проверить правдивость видения. Второй раз она захотела меня уничтожить, когда узнала о том, что сновидческий дар снова проснулся, и ее пасынок собирает обо мне информацию, намереваясь сделать своей невестой. Рано или поздно ко мне бы вернулась и стертая память, а это для «вампирши», умудрявшейся скрывать свои способности долгие годы, высасывая незаметно по крупице силу знакомых ей магов, стало бы приговором.

Третью попытку убить меня предотвратил Ивар. Впрочем, как и первую. Но если бы он не вмешался в затеянный злодейками ритуал, это сделала бы его сестра. Муж был прав, сочувствуя черным леди, зря я сомневалась в его словах. Проснувшаяся в Лизанде сила оказалась настолько мощной, что у Шарлотты с Милисентой не было и шанса. Едва портал отправил меня в бездну, как Лиза, пользуясь растерянностью обеих, пустила в ход свою магию снов. Длительное бездействие дара сыграло ей на руку. Душа чародейки, вырвавшись из ловушки, срослась с новым телом, захват которого произошел быстрее обычного, потому что дух Лилианны покинул бренную плоть, уступив место новой хозяйке. И вся накопленная за годы бездействия сила обрушилась на потерявших бдительность женщин. Поделом!

Цыганка меня по-настоящему разочаровала. Не столько подлыми методами, которые использовала для достижения цели, сколько своим бездействием во время нападения герцогини, с которой, как выяснилось, они были сестрами по отцу. Даже если Шарлотта и не хотела поначалу меня убивать, она ничего не сделала, чтобы остановить сбесившуюся родственницу. Любовь – это прекрасно! За нее действительно надо бороться, но… не ценой чужой жизни!

Про Милисенту и вовсе молчу. Мачеха Ивара в лицемерии, жестокости и артистизме переплюнула даже мою. Ко мне она приходила после отбора вовсе не для того, чтобы подружиться, и даже не затем, чтобы выведать про новолюдов, о которых прекрасно была осведомлена, получая информацию от Тары. Герцогиня хотела втереться в доверие, чтобы выяснить, помню ли я ее, а еще узнать, в каком состоянии мой дар. Ну и скомпрометировать меня перед Иваром, отослав на секс-вечеринку Дария, тоже возможности не упустила. Эта подлая женщина и оказалась настоящим хамелеоном. Только меняла она не цвета, а маски, адаптируясь под любую ситуацию.

Не знаю, причастна Милисента к гибели мужа или нет, но в том, что случилось с Лилианной, моим отцом и со мной, она точно виновата. И за это ей придется понести заслуженное наказание. Не в тюрьме, конечно, а в закрытом монастыре, где темницей для высокородной преступницы станет маленькая келья, а кандалами – блокирующее дар клеймо. Ее не повесят, но лишат свободы и роскоши, заставят трудиться во славу божественной четы, отрабатывая свои грехи. Для женщины, привыкшей к могуществу, это хуже смерти.

Младшей сестре герцогини повезло куда больше. Шарлотту в их тандеме сочли ведомой, в чем лично я сильно сомневалась, потому что такая дерзкая особа вряд ли позволила бы кому-то управлять собой. Тем не менее принц решил даровать ей прощение в обмен на чистку памяти и магически заверенный договор с длинным списком запретов и обязанностей. Вопреки надеждам леди Грувер, контракт был отнюдь не брачный. Дарий увидел в ее редких способностях большие перспективы для короны и… взял девушку на работу. Подозреваю, что и в постель он ее тоже возьмет, учитывая чувства Шарлотты к принцу и его возросший интерес к ней.

Белую Лилию после перерождения его высочество, напротив, обходил стороной. С Лизандой он был знаком не понаслышке и жениться на ней не хотел даже с учетом новой внешности. Правильно, конечно: кому охота вместо послушной простушки связать жизнь с прожженной интриганкой, которой даже смерть нипочем? Но я, если честно, и прежнюю Лилю покорной овечкой считать перестала. Шарлотта права: она была пираньей, маскирующейся под безобидного карасика.

Жизнь научила ее приспосабливаться, манипулируя людьми исподтишка. Несколько часов назад она мечтала о благосклонности принца, а едва попала в царство мертвых, как сразу же нашла себе нового кавалера. Не удивлюсь, если на этот раз маленькая скромница нацелилась на самого бога смерти – вполне в ее духе. И все же было приятно узнать, что ей там хорошо. Чувство вины, давившее на меня, ушло без следа после нашей короткой встречи. И даже то, что Лиза захватила ее тело, мне перестало казаться кощунством.

А еще несказанно радовала мысль, что новоявленная графиня Лоурэнс после чудесного выздоровления и полной потери памяти вернется к родителям, чтобы навести там свои порядки. Может, Лилианна и не была идеальной, но такого отношения с их стороны она точно не заслуживала. К счастью, доказать подмену души практически невозможно, потому что на стене храма высвечивается имя живого человека с магическим даром, а не духа. Поэтому там не было Лизанды, когда она блуждала привидением по подземельям замка. Но едва обрела тело – и на волшебном панно появилась новая золотая надпись: «Лилианна Офелия Лоурэнс».

– Мышка, ты что-то замечталась, – отвлек меня от размышлений супруг. – И улыбка у тебя такая…

Я смотрела на наши отражения в зеркале, с удовольствием отмечая, что мы просто созданы друг для друга. Высокий брюнет в черном камзоле, расшитом серебром, и невысокая на его фоне шатенка в бело-лиловом платье. Волосы мои светлеть отказывались, несмотря на пробуждение дара, с потерей которого я связывала их потемнение. Зато седая прядь наметилась… даже две. Вероятно, такое произошло из-за сочетания способностей сновидца и снотворца. Правда, пока эти пряди были тоненькие и почти незаметные в общей массе каштановых волос, но я все равно радовалась, что мой дар набирает силу.

Благодаря маме, подарившей ему искру новой жизни, хотя все, наоборот, считали, что она его уничтожила. И благодаря бездне, сделавшей меня проводником тьмы. Приятно все-таки было узнать, что не мамочка выжгла мою магию в детстве, а герцогиня. А еще у меня от сердца отлегло, когда Ивар выяснил, что его сестру с моей матерью пыталась скомпрометировать все та же Милисента, дабы вынудить наше семейство убраться подальше. Запретной любви между подругами не было, что вовсе не отменяло дружескую привязанность на грани одержимости, которую Лиза испытывала к моей маме.