Книга Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - Джордж Манро

Проведённый В.В. Покшишевским анализ размещения промышленности во многом представляется обоснованным, но существовали и другие факторы, определявшие местоположение предприятий, помимо близости к рынку. Если объяснение Покшишевского выделяет потребителя как главный фактор, то не менее важно исследовать роль, которую играли специфические потребности каждого производства, по крайней мере в некоторых отраслях. Например, в середине 1770-х гг. предприятия по выделке кож и изготовлению кожаных изделий всё ещё были разбросаны по всему городу, причём несколько их скопилось там, где заканчивались скотопригонные пути в столицу – близ скотобоен в Московской части. Но два десятилетия спустя уже ни одного из них возле боен не было. Необходимость в больших количествах пресной воды для процесса выделки кож, наряду со зловонием от отходов производства, заставили перенести почти все кожевенные предприятия на тот или другой берег реки, вниз по течению от тех мест, где город забирал воду. Таким образом, кожевенные производства сконцентрировались по берегам Большой и Малой Невы, а также по Невке, в их нижнем течении[581].

По аналогичным соображениям перемещали и другие промышленные предприятия или сразу выбирали для них удобные места. Так, производства, требовавшие крайне высоких температур, были сосланы в окрестности города, что ослабило угрозу пожаров. Кроме того, эти предприятия ставили вблизи от водных путей, чтобы недорого и удобно было доставлять на них дрова, необходимые в больших количествах. Пороховой завод перенесли на самую дальнюю окраину Петербургской стороны, когда территория вокруг его прежнего местоположения застроилась домами. Стеклянный завод переместился вверх по Неве, где рядом не было никаких строений, способных загореться. Несколько раньше, в 1759 г., императрица Елизавета была вынуждена запретить на будущее строительство заводов в Петербурге и в его окрестностях. Её решение основывалось на докладе, гласившем, что лес – буквально единственный тогда источник топлива для предприятий – основательно редеет в окрестностях столицы. Государыня опасалась, что рост потребления дров на промышленные нужды способен полностью истребить оставшиеся леса и повысить цены на топливо для домашнего хозяйства. Проблему сочли столь серьёзной, что некоторые из существующих предприятий было велено убрать из столицы, хотя нет подтверждений тому, что это было исполнено, так что указ остался на бумаге[582].

Тем не менее промышленные предприятия всё же начинали покидать центральную часть города, где высокие цены на землю требовали максимально интенсивного использования площадей. Правда, новая фабрика игральных карт, открыть которую разрешили в 1770-е гг., поместилась именно там, в центре, наряду с другими производствами, либо производившими товары высокой стоимости по отношению к их объёму, либо занимавшими мало места. Канатные производства были перенесены в такие районы, где они никому, в сущности, не мешали, – в основном на Выборгскую сторону[583]. Новые предприятия открывались главным образом за пределами центра. В результате этой тенденции относительная доля предприятий в центре снизилась, несмотря на увеличение абсолютных показателей, потому что наибольший рост пришелся на пригороды. В 1789 г. во всех трёх Адмиралтейских частях вместе взятых находилось всего 17 предприятий, согласно списку, составленному Городской думой. Для сравнения укажем, что в Литейной части их было 13, в Московской – 30, на Васильевском острове – 29, а на Выборгской стороне – 15[584]. Итак, размеры производственных площадей, масштаб необходимых вложений, воздействие производственного процесса на окружающую среду, уровень технического оснащения – всё это играло роль в выборе места для предприятий. Их размещение явно зависело не только от рыночных соображений[585].

Помимо отмеченных выше тенденций промышленные районы города мало отличались от непромышленных. Согласованной политики, нацеленной на изоляцию растущей промышленности в определенных зонах или территориях, конечно, не существовало. Предприятия разрешали открывать буквально где угодно, и лишь в немногих очевидных случаях свобода выбора места ограничивалась. Очевидно то, что число предприятий, независимо от их местоположения, резко увеличилось. Если сравнить списки 1775 и 1794 гг. и при этом отсутствующие в первом списке предприятия (пивоваренные, винокуренные, свечные и проч.) вычеркнуть из второго, то обнаружится рост их числа от 64 предприятий (причём известно, что в 1775 г. работало из них 58) до 90 – это существенная перемена за два десятка лет. Рост числа предприятий произошел во всех городских частях, кроме Выборгской стороны (см. график 7.1). Географическое распределение предприятий осталось удивительно пропорциональным, особенно на Санкт-Петербургской стороне и в Литейной части, а относительный рост, как и следовало ожидать, оказался наибольшим вдоль южного периметра города, в стороне, обращённой к внутренним областям страны (график 7.2). Единственный район, показавший убыль числа промышленных предприятий в этот период, – Выборгская сторона, где естественное опустошение, вызванное смертями или банкротствами владельцев, не восполнялось появлением новых заводов и фабрик[586].