Книга Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

Баграмян так пишет об этом приказе ГШ (для КОВО, пока не опубликован): «В то же утро (19 июня. — Лет.) из Москвы поступила телеграмма Г.К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь…» (ныне Тернополь). Приказ ГШ требовал вывести штаб округа на полевое управление «к 22 июня», т.е. «к 24.00 21 июня» штаб КОВО должен был быть в Тарнополе. Однако в КОВО уже руководство округа поставило задачу оперативному отделу, через который идёт управление войсками, остаться в Киеве и прибыть на полевое управление чуть ли не к обеду 22 июня!

Баграмян, глава «“КОВО-41” вступает в силу»:

22 июня «прибыли мы раньше назначенного срока — в седьмом часу утра. Нас ждали…

На шум подкативших машин выбежал генерал Пуркаев. На лице — величайшее нетерпение и досада. Так и казалось, что сейчас он закричит: “Где вы пропадали?!” Но генерал смолчал; видимо, вспомнил, что сам назначил срок нашего прибытия. Взмахом руки прервал мой рапорт.

— Быстрей разгружайтесь и за работу! Немедленно по всем каналам связи передайте командирам корпусов второго эшелона, чтобы вводили в действие оперативный план “КОВО-41”. Добейтесь подтверждения, что это распоряжение получено. Когда ответы поступят, доложите мне.

Едва Пуркаев ушёл? на пороге появился крайне рассерженный командующий. Начал бурно возмущаться, что мы запоздали. Кирпонос редко терял самообладание. Значит, невыносимо тяжело складывались дела, если он вышел из равновесия.

Сдерживая обиду, я попытался объяснить, что мы прибыли даже раньше назначенного времени… Кирпонос уже более сдержанно бросил на ходу:

— Чтобы через час у меня на столе лежала карта с обстановкой на границе!»

Таким образом, управление войсками КОВО в момент нападения Германии было парализовано, и командующему КОВО пришлось по телефону, «на карандаш», доводить до штабов армий приказ наркома. В ПрибОВО самого командующего Ф.И. Кузнецова, который вроде бы в момент нападения находился на полевом управлении, 22 июня искали почти сутки. А что делал Павлов в Белоруссии? А Павлов пошёл на откровенный саботаж — и дивизии из Бреста не вывел заранее, и штаб округа к 22 июня оставил в Минске (точнее, часть штабных офицеров и служб отправил в Ба-рановичи, а часть в учебный центр Обуз-Лесная, что в 50 км от Барановичей, — об этом пишет в своих воспоминаниях Сандалов).

Но за оставшиеся несколько дней до нападения, о котором он точно знал и из приказов Москвы, и от разведки округа, и от пограничников, которые наверняка докладывали ему о перемещениях немецких войск, о выселении из приграничной полосы поляков и о реквизиции у населения телег, особисты никак не успевали уличить Павлова в саботаже. Да и кто бы его уличил, если начальник связи округа генерал Григорьев, через которого шли директивы и приказы Москвы, никому не докладывал о саботаже командующим этих приказов (если, конечно, он знал их содержание). И начальник штаба округа генерал Климовских, который точно знал о директивах от 11–18 июня, тоже не докладывал «наверх» о «странном» поведении командующего.

А ведь невыполнение прямого приказа ГШ о выводе штаба округа в полевое управление (и последующий поход командующего в театр вместо убытия на новое место) уже есть должностное преступление. Приказ ГШ от 18 июня для ЗапОВО о выводе штаба на «полевой КП» опубликовал впервые президент Российской ассоциации историков Второй мировой войны, доктор исторических наук, академик РАЕН О. Ржешевский:

«Комвойсками ЗапОВО. Лично. Нарком обороны приказал: 1. Выделить управление фронта и к 23 июня с/г перевести его на КП Обуз-Лесная, тщательно организовав управление войсками. В Минске оставить подчинённое Вам управление округа во главе с Курдюмовым. Выделение и переброску управления фронта сохранить в полной тайне, о чём предупредить личный состав штаба округа. 2. Управление 13 армии к 25 июня с/г перевести в Новогрудок. Исполнение телеграф[ируй]те. Жуков» (ЦАМО, ф. 208, оп. 2513, д. 9, л. 170. ВИЖ. 2011 г. № 6, с. 5).

Как вредите, Минску ставится задача вывести штаб не к 22 июня, как для КОВО, а к 23 июня. Не в утверждённые майскими планами прикрытия Барановичи, а в Обуз-Лесную, что в 50 км от Барановичей, ближе к границе… А 13-й армии ЗапОВО, формирование которой началось только в мае 1941 года, Жуков приказал выйти в полевое управление из-под Минска в Новогрудок, западнее Гродно. К самой границе. При том, что 13-я армия по плану прикрытия ЗапОВО должна была закрывать границу между Брестом и Белостоком, в «Белостокском (Белостоцком) выступе», со штабом в Вельске, в районе своих дивизий. Но её выводили западнее Гродно, тоже ближе к границе. А расстояние между Новогрудком, куда должен был отбыть штаб армии по директиве Жукова и Тимошенко, и Вельском — около 100 км:

«а) район прикрытия № 1 — Гродненский, 3-й армии;

б)район прикрытия №2 - Белостокский, 10-й армии;

в) район прикрытия № 3 — Вельский, 13-й армни:

г) район прикрытия № 4 — Брестский, 4-й армии.

3) в состав войск района прикрытия № 3 — Бельского входят:

а) управление 13-й армии; и) 88-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия — командующий 13-й армией. Штарм — Вельск…»

Бельск и район обороны 13-й армии — севернее Бреста, между 3-й и 4-й армиями ЗапОВО. В итоге наших войск в этом районе, на пути удара немцев, где шла танковая группа гудериана, практически не оказалось, хотя эту неполноценную армию перебрасывали вроде как ближе к ПрибОВО, где также были проблемы — на стыке ПрибОВО и ЗапОВО перед этим поставили (по указанию ГШ?) ненадёжные стрелковые корпуса, сформированные из бывших национальных корпусов Литвы и Латвии, в которых додумались именно за несколько дней до 22 июня проводить чистки среди национального командного состава, таким образом оголив район севернее Бреста.

Если Павлов не вывел эти три дивизии из Бреста (а его буквально трясли по этим дивизиям на следствии и в суде), получив приказ об отводе приграничных частей, хотя именно они должны были закрывать брестское направление, держа оборону вокруг города, то он совершил воинское преступление. Либо он делал это по собственной инициативе, как самоубийца, либо по согласованию с Москвой (или втайне от Москвы?). Но во втором случае получается, что вместе с Павловым в измене замешаны и Тимошенко с Жуковым. А если нет, то кто присоветовал Павлову оставить дивизии в городе на убой? Сталин? При повышении боевой готовности командиры всех частей должны собрать технику и личный состав в подразделения, и дивизии второго эшелона должны были возвращать ту же артиллерию в части уже после 11–15 июня. А приграничные дивизии должны были вернуть свои артиллерийские и зенитные подразделения с полигонов и личный состав с занятий и работ в части после 19 июня. Но в Бресте этого сделано не было.

Но есть ещё вопрос: почему Жуков дал команду Павлову выводить штаб не в Барановичи, а в Обуз-Лесная? Ведь Барановичи от границы были почти в 200 км. А Обуз-Лесная — ближе к границе на 40 км! Кстати, и для КОВО Жуков определил полевое управление аж в Тарнополе, что находился всего в 150 км от границы. Был уверен, что при «победоносном» ответном встречном наступлении штабам лучше быть ближе к границе?