Книга Бунт на продажу. Как контркультура создает новую культуру потребления - Эндрю Поттер

* * *

Многие идеалы, мотивировавшие движение за адекватную технологию, имели параллели в компьютерном мире, когда тот находился в зачаточном состоянии. То, что теперь известно как «хакерская этика», зародилось в среде студентов Массачусетского технологического института в 1950-х годах, и ее главным принципом было право всех пользователей на неограниченный доступ к машинам и информации. Будучи анархистской и либертарианской по сути, хакерская этика стремилась к децентрализации компьютеризации и доступа к информации как способу бросить вызов культу компетентности и основанной на информации элитарности, характеризовавшими технократию. Как выразился теоретик культуры Эндрю Росс, «хакерская технология и вирусная партизанская война занимают в контркультурных фантазиях то же место, какое некогда занимал «коктейль Молотова».

Что касается оборудования, то компания Apple прочно заслужила репутацию сторонника AT, когда ее основатели Стив Джобc и Стив Возняк намеренно поставили себя в оппозицию к корпоративным институциональным и построенным на базе универсальных ЭВМ системам IBM и Digital Electronics Corporation (DEC). В отличие от этих массивных и «бессердечных, механизированных мозгов тирании» потенциал персональной обработки данных — от настольного издательства до сетевых операций — выглядел подрывающим «систему» и несущим освобождение людям.

На страницах Whole Earth Catalog Брэнд выражал полное согласие с этим. Он видел компьютеры Apple инструментами, сделанными революционерами для целей революции, и, наряду со статьями о пользе дровяных печей, WEC уделял внимание компании Apple. В 1985 году Брэнд стал сооснователем WELL (Whole Earth 'Lectronic Link) — альтернативного онлайнового форума для авторов и читателей своего журнала Whole Earth Software Review. Этот журнал просуществовал всего несколько лет, но WELL — одна из самых первых попыток создания онлайнового добровольного сообщества — ныне находится в собственности электронного журнала Salon и имеет больше 10 тысяч членов по всему миру.

Используя красивый речевой оборот, Росс замечает: если большая часть контркультуры 1960-х и движения AT были основаны на технологии фольклора, то их версия, которая возникла в конце 1980-х и продолжала развиваться в 1990-х, коренилась в «фольклоре технологии — мифических подвигах сервайвелизма и сопротивления в наполненном информацией мире виртуальных сред и постчеловеков». Именно в киберпространстве многие люди продолжают мечтать об истинно анархическом социальном порядке, в котором все общественные отношения добровольны и непринудительны и которому чужды какого-либо рода иерархии и правила.

Киберлибертарианство — это собрание идей, сочетающих экстатический энтузиазм по поводу электронных форм жизни и радикальные либертарианские идеи об истинном значении понятий «свобода», «экономика» и «сообщество». Ярче всего киберлибертарианская идеология выражена в статье под названием «Киберпространство и американская мечта: хартия вольностей для эры знания» (Cyberspace and the American Dream: A Magna Carta for the Knowledge Age). Она была написана в 1994 году Эстер Дайсон, Джорджем Гилдером, Джорджем Кийвортом и Элви-ном Тоффлером, и после первой публикации в Интернете появилось еще несколько версий.

Киберлибертаринство черпает многие идеи из разработанной Тоффлером волновой теории технологического развития. Экономика первой волны была сельскохозяйственной и сосредотачивалась на человеческом труде, в то время как экономика второй волны была построена на мощном промышленном машинном оборудовании. Развивающаяся экономика третьей волны будет нацелена на знание, особенно учитывая, что знание распространяется через соединенные сетью компьютеры. Массовое общество было порождением технологии второй волны, требовавшей массового производства, громоздкого правительства и централизованных корпоративных бюрократий. В информационную эпоху институты и культура будут «демассифицированы», обрекая на гибель бюрократии и создавая невиданные доселе возможности в плане человеческой свободы, не ограниченной массовым обществом.

В мире третьей волны сообщества людей будут полностью свободны от принуждения. Как считают авторы интернетовской «хартии вольностей», «никто не знает, на что будут похожи сообщества третьей волны или к чему, в конечном итоге, приведет «демассификация». Однако ясно, что киберпространство будет играть важную роль в объединении разнообразных сообществ завтрашнего дня, способствуя созданию электронных поселений, жителей которых объединяет не география, а общность интересов».

Еще одно влиятельное изложение киберлибертарианских принципов было описано Джоном Перри Барлоу. Его «Декларация независимости киберпространства» (Declaration of Independence of Cyberspace) начинается вот с такого объявления: «Правительства индустриального мира, вы бессильные гиганты из плоти и стали. Я пришел из киберпространства — нового дома сознания. Во имя будущего я прошу вас, у которых уже все в прошлом, оставить нас в покое. Вы — незваные гости среди нас. Вы не обладаете властью там, где собираемся мы». Далее он заявляет: «У наших сущностей нет материальных тел, поэтому, в отличие от вас, нами нельзя управлять с помощью физического принуждения. Мы уверены, что наше управление, основанное на этике, осознанном личном интересе и общественной пользе, будет действовать. Наши личности могут быть распределены между многими из ваших областей внимания. Единственный закон, который признан во всех этих составляющих культурах, — это Золотое Правило. Мы надеемся найти собственные решения на этой основе. Но мы не можем принять решения, которые вы пытаетесь нам навязать».

Если от этих строк попахивает марихуаной, то это неудивительно, ведь Барлоу — бывший автор стихов к песням — Grateful Dead. Но Барлоу не первый из бывших хиппи, кого очаровали возможности использовать Интернет для контркультуры. В 1980-х годах Тимоти Лири заявил, что компьютеры пришли на смену ЛСД как инструмент для расширения сознания. «Компьютеры — это самая революционная вещь, которую я когда-либо применял», — сказал он.

Для любого, кто впервые вошел в Интернет после, скажем, 1996 года, такого рода заявления кажутся смехотворными. Даже тем из нас, кто имел электронные адреса еще до рождения всемирной паутины, трудно вспомнить, насколько приятным местом был когда-то Интернет. Телеконференции, новостные бюллетени и рассылки — средоточия онлайнового сообщества — были самоуправляемыми. Люди, подписывавшиеся как их участники, соглашались соблюдать общие правила сетевого этикета, а тех, кто пренебрегал правилами, либо игнорировали, либо посылали куда подальше. Так что, хотя мир раннего Интернета и не был полностью лишен правил, все-таки это было очень свободное и децентрализованное место, и чего-то, имеющего отношение к иерархии или принуждению, там почти не было. Киберлибертарианская мечта заключалась в том, что такая схема социальных взаимоотношений может служить эталоном для всего социально-экономического порядка в целом.

Справедливости ради надо сказать, что последнее десятилетие не очень-то оправдало надежды в отношении электронного сообщества, и по вполне предсказуемым причинам. Когда Барлоу заявлял, что «мы создаем мир, в котором каждый человек где угодно может выразить свои убеждения — не важно, насколько они необычные — и не бояться, что его заставят замолчать», ему, по-видимому, не пришло в голову, что некоторые могут воспользоваться этой свободой выражения именно в целях принуждения других людей, чтобы подвергать их нападкам или затыкать рты. Интернет очень быстро заполонили отвратительные личности из тех, кто существует в реальном мире: расисты, фанатики и сексисты, не говоря уже о придурках и всякой шушере, стремящейся нарушать чью-нибудь конфиденциальность, выкрадывать пароли, изводить бывших подруг или коллег и портить жизнь другим пользователям сети. Что еще хуже, они в состоянии делать это, пользуясь теми самыми элементами, которые, как предполагалось, должны были превратить киберпространство в утопию: никаких законов, барьеров или границ, никакого правительства или полиции и почти полная анонимность. Результаты подтвердили закон Грешама в отношении киберпространства: гнилой базар вытесняет нормальный обмен информацией.