Книга Ловец огней на звездном поле - Чарльз Мартин

Дядя повертел карточку в руках, и глаза у него стали большими и круглыми, как полудолларовые монеты.

– Ух ты! – воскликнул он. – Где ты ее взял?

Майки пожал плечами, достал из коробки шахматного слона и точно таким же манером отполировал запыленную фигурку о нагрудный карман. Внимательно рассмотрев еще несколько пешек, он убрал их обратно в коробку и решительным жестом захлопнул крышку.

– Убери и ее тоже. – Дядя вернул мальчугану карточку. – Да смотри не потеряй. Лет через восемь эта карточка обеспечит тебе половину стоимости обучения в любом колледже.

Но Майки карточку не взял. Покачав головой, он поднялся на ноги и, сунув ее в карман дядиной рубашки, похлопал по нему ладонью.

– Нет, сынок, я не могу… – пробормотал дядя. – Это очень дорогой подарок!

При этих словах Майки удовлетворенно кивнул, ткнул дядю пальцем в живот и, еще раз показав на карман его рубашки, вышел из ванной в коридор.

Дядя растерянно посмотрел на меня.

– Черт меня возьми, Чейз! Это же…

– Что?

– Он только что подарил мне бейсбольную карточку с Хэнком Аароном![60]

Я смотрел, как мальчик прошел по коридору, взял с дивана кота и, зажав его под одной подмышкой, а шахматную коробку – под другой, спустился с крыльца к машине.

– Могу сказать только одно: я не знаю, кто из вас выиграл от этой сделки больше, – откликнулся я.

– Мистер Макфарленд?.. – окликнула дядю Мэнди, которая, стоя в крошечной прихожей, тщательно вытирала подошвы кроссовок о ветхий половичок. – Вы действительно считаете, что дать мальчику нож достаточно безопасно?

– Да, мэм.

– Вы уверены?

– Тут такое дело, мисс Паркер… Рано или поздно кому-то где-то придется доверить этому мальчишке какую-то вещь или какое-то дело… – Дядя говорил, глядя в выбитое окно трейлера. – Но мужчиной не становятся за одну ночь. Мужчину нужно долго растить, а этот малец и так уже отстал… Но он нагонит. Непременно нагонит. – И, засунув большие пальцы в карманы джинсов, дядя посмотрел на Мэнди в упор.

– Но, сэр, неужели вы не боитесь, что мальчик может…

– Что вы! Я всю прошлую неделю расчищал этим ножом конские копыта, так что теперь он стал тупым, как те штуки из пластмассы, которые дают в «Макдональдсе». Им и вареную макаронину не перережешь!

Я знал, что это далеко не так, и дядя знал, что я знаю об этом. И еще я знал, что это один из тех случаев, когда дядя был совершенно прав, хотя, возможно, он и поступал против правил. В общем, Мэнди было вовсе не обязательно знать, что, будь Майки лет на десять постарше, он мог бы бриться дядиным ножом по утрам, лишь слегка подправив лезвие на кожаном ремне.

– Я надеюсь, вы отдаете себе отчет, что, если мальчик все-таки порежется и вы повезете его к врачу, чтобы наложить швы или промыть рану, детские социальные службы явятся за вашей головой еще до того, как успеет высохнуть бетадин?[61]

– Что ж, если так, придется мне лечить мальчишку самому.

Я рассмеялся, и Мэнди посмотрела на меня.

– Что тут смешного?

Подняв руку, я показал ей длинный, но изрядно побледневший за двадцать лет шрам на первом суставе большого пальца. В ответ Мэнди только покачала головой и, решительно развернувшись, зашагала прочь.

– Не желаю ничего об этом знать! – бросила она через плечо.

Я уже собирался последовать за ней, но дядя взял меня за плечо и прошептал:

– Теперь, если парень порежется – даже если просто сорвет заусенец, – выпутываться будешь сам. Понял?

– Понял. – Я кивнул. – Ты всегда был очень добр, дядя.

Глава 35

Дядя Уилли начал учить меня рыбачить в то же лето, когда я переехал к нему и тете Лорне. Мы с ним ловили рыбу с причала в Брансуике, в притоках Алтамахи и Малого Брансуика, в озере вокруг Святилища и везде, где только водилась рыба. В дни, когда дядя не работал, а мне не нужно было идти в школу, нас проще всего было найти на берегу какого-нибудь подходящего водоема.

Уже в старшей школе я купил старый челнок, подлатал его и поставил в гавани вместе с креветколовными шхунами. Это было мое первое собственное судно, на котором я проникал так далеко в заросшие травой болота, куда не могли добраться даже парни на новеньких плоскодонных катерах. Я обследовал береговую линию на многие мили от Брансуика, ловил форель, горбыля, красного окуня, а пару раз даже добывал похожих на огромных сельдей тарпонов. Вся рыба попадала, разумеется, в руки тети Лорны, так что в старшей школе я регулярно наслаждался отличными рыбными обедами.

* * *

После неудачной попытки рассказать дяде его собственную историю я чувствовал необходимость слегка проветриться и успокоить нервы. И рыбалка была для этого самым лучшим средством, какое я знал. Вот почему я проснулся как можно раньше, взвалил на багажник «Викки» свой челнок и поехал в Брансуик. Остановившись вблизи городской гавани, я спустил челн на воду и двинулся вдоль берега, торопясь начать рыбалку до начала отлива.

Примерно через полмили – но все еще в пределах города – мое весло неожиданно наткнулось на что-то скрытое в траве. Это что-то было достаточно твердым, но я почему-то сразу подумал, что это не камень и уж точно не устричная банка. Непонятный предмет был занесен илом и со всех сторон зарос травой, но я пустил в ход небольшую лопатку, которую всегда брал с собой, и очень скоро обнаружил что-то похожее на известняковую дренажную трубу. Труба диаметром чуть больше трех футов торчала из склона холма, на вершине которого располагался один из старейших городских районов (тот самый, где находился и «Сута-банк»). Выход трубы был перегорожен решеткой из ржавых железных прутьев.

Когда-то в Южной Джорджии хозяйничали испанцы, поэтому известняковые сооружения, точнее – их остатки, были не редкостью в наших краях. Мое любопытство, однако, разбудила не сама труба, а именно закрывающая ее решетка.

Она была на петлях.

Это означало, что решетка может открываться, причем скорее всего наружу, а не внутрь. Но она не открывалась. Вероятно, где-то в глубине этой древней трубы находился механизм, который освобождал удерживавший решетку замок. Впрочем, двести лет пребывания в соленой воде превратили металлические прутья в труху. Они рассыпались буквально на куски, стоило мне только приложить серьезное усилие, так что уже через двадцать минут я выламывал из известняка последние обломки металла.

Освободив проход, я надолго задумался. Что-то было не так. Высокий прилив должен был скрывать трубу полностью, однако сегодня этого не произошло. Я, впрочем, знал, что в разные дни уровень воды во время прилива мог повышаться и на четыре, и на шесть с половиной футов. Вероятно, все дело было в том, что сегодня приливный максимум был не самым высоким, и это позволило мне обнаружить трубу. Правда, пробраться в нее прямо сейчас все равно было невозможно, но я был уверен, что чуть позже, когда вода спадет, я смогу заглянуть в нее и выяснить, что это за сооружение.