Книга На полпути к себе - Вероника Иванова

Йисини чужды условности этикета, она признаёт только силу. Силу тела или силу духа — тут особой разницы нет. Но сила должна присутствовать, потому что только сильный человек заслуживает того, чтобы его выслушали. Слабый достоин лишь быстрой смерти в поединке. Таковы правила Дочерей Йисиры, и не мне их менять. Я и не буду.

Встаю и насмешливо улыбаюсь воительнице:

— Да вот, зашёл подарок вернуть.

— Какой? И — кому? — крылья бровей сдвигаются к переносице.

— Твой — тебе, разумеется! Помнишь? Такая ладошка-растопырка...

— Растопырка?! — мгновение Юджа охвачена негодованием по поводу столь неуважительного отзыва о своём медальоне, но...

Крик, который я слышу, заставил бы Мирриму умереть от зависти. Это даже не боевой клич и не выражение радости, это... Наверное, так встречают друга, с которым долго не виделись, или человека, который дороже, чем друг.

Проходит миг, и она уже сжимает меня в объятиях. Слишком крепких, чтобы быть до конца искренними, поэтому я вовремя ловлю пальцы, подбирающиеся к рукояти кайры:

— Э нет, милая, эта игрушка не для тебя!

— Ну, посмотреть-то можно? — не хуже маленького ребёнка канючит она.

— Только из моих рук!

— Ладно... — унылое согласие.

Вынимаю оружие, провожу пару простых перехватов вверх-вниз. Юджа следит за сталью в моей руке, как заворожённая.

— Где взял?

— Почему — взял? Мне подарили! — обиженно оправдываюсь, и йисини восхищённо цокает языком:

— Ну, если тебе такие подарки дарят... Кстати, она ведь не одинока, да? И где же «сестричка»?

— Дома.

— Пошли, покажешь!

— Непременно, милая, но не сейчас. У меня дело к твоему дедушке.

Только сейчас замечаю, что старик совершенно масляным взглядом смотрит на меня и Юджу.

— Дедушка, давайте, всё же, займёмся...

— Ах, какая пара... — вздыхает Акамар, а йисини, пользуясь моментом растерянности, заглядывает мне за спину:

— Ой! Прелесть! А что там дальше? — шаловливые пальчики пытаются отогнуть воротник, и я судорожно отмахиваюсь:

— Потом! Всё — потом!

— Зануда! — женщина плюхается на кушетку, изобразив смертельную обиду на лукавом личике.

— Дедушка, мне нужна Ваша помощь, если можно так выразиться...

— Какая пара!... — купец продолжает витать в облаках: только с третьей попытки удаётся вернуть его на грешную землю.

— Прежде всего, могу я просить Вас доставить в Академию, лекарю по имени Гизариус, несколько десятков листов бумаги?

— Хоть сотен! — кивает старик. — Какая малость...

— А во-вторых... Лично для моих надобностей, но в качестве подарка, мне нужна бутылка хорошего вина.

— Насколько хорошего? — щурятся тёмные глаза.

— Такого, что молодым добавляет мудрости, а старым — огня в крови.

— Хм... Я понимаю, о чём Вы говорите... Дорогое, правда, но... Для Вас, молодой человек, и луны с неба не жалко!

— Луну я не прошу, дедушка... Зачем мне луна, когда рядом есть луноликая! — подмигиваю йисини, чем вызываю у Акамара очередной приступ умилённого бормотания: «Какая пара!...»

Пока Мерави копается в винном погребе (судя по времени отсутствия старика, оный погреб три раза обегает весь квартал), в мою голову приходит дурацкая мысль:

— Дедушка, а как Вы относитесь к музыке?

— Музыка бывает разной, молодой человек, — мудро замечает старик.

— В исполнении эльфа, например?

Купец замолкает, тщательно обдумывая услышанное.

— Я только один раз в жизни имел удовольствие насладиться... Но это было так давно, что и сам не верю в случившееся.

— Есть возможность освежить воспоминания!

— Каким же образом?

— Видите ли... Вместе со мной в столицу прибыл эльф...

Даже щёлочки стариковских глаз расширились, что уж говорить о внучке!

— И он иногда... поигрывает. Если Вы найдёте немного времени, то я бы предложил посетить дом графини Агрио, в котором мы остановились и... Насладиться, так сказать. Только еду и напитки прошу принести с собой: графиня, знаете ли, не в состоянии устраивать пиршества...

— Даже если бы у меня осталась крохотная горсть мгновений, я бы потратил их на то, чтобы услышать пение эльфа вновь... — мечтательно ответил на мою путаную тираду Акамар. — Разумеется, я приду! С девочками, если это возможно...

— Буду совершенно счастлив!

...Откланяться мне удалось только через полчаса, и в дом на Третьем Луче я возвращался в очень быстром темпе, потому что день предстоял долгий — с посещением Королевской библиотеки. Но сцена, развернувшаяся перед моими глазами на кухне, едва не заставила забыть о загодя составленных планах.

Равель занималась приготовлением чего-то мясного, а рядом... Рядом на столе болтал ногами мой знакомый воришка! Я поставил корзину с дарами Юга на пол у двери и ласково поинтересовался:

— Что ОН здесь делает?

По моему тону оба поняли: сгодится только правдивый ответ. Девушка бесхитростно улыбнулась:

— Юноша назвался Вашим другом, Ив, к тому же...

Я подошёл к парнишке. Тот, справедливо полагая нападение лучшей защитой, набычился:

— Вы же сами сказали, что я могу...

— Мои слова касались прослушивания музыки, а не шастанья по дому!

— Я не шастал... — он было огрызнулся, но оставил попытки спорить, уставившись на мою руку с вытянутым пальцем, кончик которого остановился точно между испуганных глаз, на дюйм не дойдя до переносицы.

— Если из этого дома пропадёт хоть одна — самая завалящая — паркетина, я... Слышишь? Я найду тебя, где угодно, и сам — медленно и печально — отпилю твои пальцы. Один за другим. Понял?

Парень ошарашено молчал, зато Равель не выдержала:

— Ну зачем Вы так? Юноша не сделал ничего дурного...

— Этого Вы знать не можете! — отрезал я, выходя с кухни, но девушка не угомонилась: догнав меня через десяток шагов, Равель вцепилась в мой рукав:

— Почему Вы так грубо с ним разговаривали, Ив? Он ведь предложил помочь по хозяйству... даже принёс замечательный окорок...

— Окорок?! А полгорода за ним не бежало с криком: «Держи вора!»?

— Как это? — опешила она.

— Милая Равель, этот юноша — обыкновенный воришка, и если его поймают с поличным, ему грозит потеря руки, а то и двух разом! А Ваше тёплое отношение только поощрит его на новые кражи... Ведь не на свои же деньги он мясо покупал?!