Книга Миссия сдвига на Фа# - Али Абев

На экране возник облачённый в праздничные одежды патриарх, ростом не уступающий Петру Первому.

– Я поздравляю всех жителей нашей планеты с этой исторической договорённостью и искренне желаю мира и согласия душам всех людей. Как вы знаете, дорогие мои зрители, в неделе – семь дней. И каждый из них неразрывно связан с одной из семи планет нашей Солнечной системы, под лучом которой приходил на Землю один из великих Учителей человечества. Каждый путь к Единому Богу имеет свой колорит и свою неповторимую индивидуальность и любой житель нашей планеты волен выбрать тот, что близок его сердцу. Отныне, никто не станет оспаривать равенство между собою всех путей, как никому не придёт в голову, переименовывать остальные дни недели в Воскресенье или Пятницу. Да, нам, христианам, пришлось пойти на уступки, как и всем остальным представителям религиозного сообщества Земли. Но тот факт, что мы признали Христа Учителем, приводящим к Богу, а не самим Единым Богом, нисколько не умаляет его в глазах всех верующих людей. Бесспорно, что Единое Начало не может иметь лика. Но мы знаем и храним в сердце лик Того, кто принёс учение Божественной Любви и, смертью смерть поправ, избавил Землю от Тьмы Антихриста, заполонившей подлунный мир отбросами колдовства. В своём лице я поздравляю всех детей Воскресенья, находящихся под водительством внутримеркуриальной планеты Вулкан и Владыки Христа. Помните, дети мои, что идя по стопам нашего Учителя, вы олицетворяете собою лучевую ударную силу Солнечного Логоса и человеческого сердца! Сила эта щедро одаряет Любовью каждого встречного и никогда ничего не берёт взамен, ибо лишена кольцевого аспекта. Напоследок, хочу отметить то обстоятельство, что, согласно нашей договорённости с Ватиканом, с сего дня, все братья во Христе крестятся правою, подающею благодать, рукою справа – налево. А наши сестры – левою десницею, и слева – направо. Христос Воскресе, мои дорогие!

– Нифига себе! – Снопов изумлённо смотрел на экран. Седого патриарха сменил лик красивой женщины с удивительно мудрым взором.

– Я хочу присоединиться к поздравлению Его Святейшества и, от всей души, желаю, счастья и Божественного Света всем, кто нас сейчас слушает и видит! Наконец-то победили Разум и добрая Воля. От лица науки я хочу донести до моих зрителей тот простой факт, что вся Вселенная до Большого Взрыва была свёрнута в точку Абсолюта, которая и олицетворяет собою Единое Божественное начало всемирного бытия. Она не имела формы и потому её невозможно представить иначе, чем простую точку на экране. Отныне это и есть всемирно признанное изображение Единого Бога.

Логос или творящая сила Единого Бога в нашей Солнечной системе исходит от Солнца и имеет тот же принцип строения, что и свет нашей звезды, преломлённый призмой. Семь цветов спектра, воспринимаемых глазом человека, соответствуют иерархиям 7 планет.

Согласно последним научным данным, у каждого из живущих есть свой доминантный цвет и музыкальный тон. Они-то и задают симпатию – предрасположенность – к тому или иному лучу Иерархии, и, соответственно, – к одной из разновидностей Единой мировой религии. Хочу предупредить всех, кто попытается насильственно обратить человека иного тона в свою веру, что отныне это будет преследоваться по закону в любой стране мира. Надеюсь, что такие решительные шаги положат конец сектантству и мракобесию.

– А теперь, мы передаём слово представителю коренных народов центральной Америки дону Хулиану Белисарио.

Костю передёрнуло. Он ошарашенно смотрел на до боли знакомый образ.

– Бонас диас, амигос! Я, индеец племени яки, спешу вознести свою благодарственную песню великому Учителю всего трудового индейского народа – Нагвалю Кецалькоатлю – и сообщаю всем детям Вторника, пребывающим под водительством планеты Марс и красного цвета, что отныне – это наш Всемирный Индейский День Учителя, как у христиан-цыган – Воскресенье, а у иудеев – Суббота.

Произнося последнюю фразу, дон Хулиан кому-то задорно подмигнул с экрана.

Константин Дмитриевич вспомнил своё знакомство с Нагвалями, танцы народов мира в исполнении «цыга-на-индейца», и улыбнулся.

– Слава Единому Богу и всем, кто, наконец-то, нас услышал! Ура, амигос!

Дона Хулиана на мониторе телевизора сменила ведущая последних известий.

– Мы переходим к блоку политических новостей. Сегодня, васязевс Союза Свободных Стран Ромеи – Константин-Станислав Алексеев встретится с лидерами двух антагонистичных движений – «За независимую Хорватию» и «Неделимая Югославия» – Сараем Абамовичем и Иосифом Тито в своей резиденции – Большом Дворце с целью поиска выхода из затянувшегося противостояния сторон…

На плазменной панели возник Михайло Ломоносов в идеально подогнанном по могучей фигуре тёмносером костюме с галстуком-бабочкой на белоснежной сорочке и… с черной-пречерной физиономией. Его ясные синие очи, сверкая белками глаз, смотрели сквозь пенсне прямо на Снопова.

Тыча пальцем в телевизор, Константин зашёлся в истерическом смехе:

«Не могу больше! Это уже не новости, а, просто, «СевКав ТВ» с Галустяном!

«Слушай, Вася, Зевс – Черномордин-Алексеев! Отвечаю, Вася!»

«Фу-у-у-х! Ну и ржака! – Снопов вытер слёзы. – Выходит, гуталин у Поспишила, всё-таки, нашёлся!»

Он покосился на экран и произнёс:

– Нда-а! И это, по-вашему, Анатолий Иванович, сдвиг фокуса восприятия на #, «так, что никто ничего и не заметит»?!!!

Костя тряхнул головою, пытаясь изгнать неправдоподобный морок, и, задействовав третий глаз, направил «козу» в сторону окружающей действительности.

Зазвучал непривычный для уха аккорд, и мазки импрессионистов раскрасили воздух в иной, сдвинутой, цветовой гамме, середина спектра которой приходилась на бирюзовый цвет.

«Хм! Действительно Фа#. Однако! Браво, господа! Даже немного грустно, что после затухания волнового импульса от удара Сверхновой нам придётся вернуться назад».

И тут Константина осенило:

«Господи, да какое нафиг затухание! Вот, я дубина, а! Челышев же сказал, что мы угодили под «глаз» Бетельгейзе. Она сбросила газовую оболочку, но её полюса-то остались те же! Значит, мы оказались в полюсе пульсара – самого точного, в повторении импульсов излучения, радара во Вселенной».

Догадка о нескончаемой стрельбе нейтронной пушки пролила свет и на сам интервал сдвига.

«Елы-палы! Хорош диез! Мне же мои ребята во втором вниамнии всё показали, пропев квинтовый круг в четыре оборота-октавы и полутон от Фа до Фа#! Четыре умножаем на 12 – количество полутонов в октаве и плюс 1. Итого: 49 ступеней Шаолиня! Фью-фьюить! Змей Кундалини развернулся полностью! Да мы же в эфире, ребята!.. Здравствуй, Вулкан! Ну, Анатолий Иванович! Ведь знал, изначально знал, что у всех у нас билет в один конец, и молчал… Хорош академик Нагвальских наук! Развёл меня как школяра своей авторитетной фразой о конце подпитки и выходе из второго внимания!»

На ручных часах, вторя мысли о вселенском хронометре, сработал сигнал будильника. Константин взглянул на руку. Засветившийся неоновым светом циферблат «Наутилуса» показывал пять часов пятнадцать минут, день Марса – Вторник.