Книга Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - Андрей Венков

Конница спустилась первая. Самых сильных лошадей поставили плотным рядом поперек реки под острым углом, задом к течению. Кавказские лошади к быстрой воде привычны. Двадцать саженей ниже вторая такая же цепь стала. Меж этими цепями и переходили. Орудия и зарядные ящики переносили через реку на руках.

На левом берегу в зарослях надрывались шакалы, но как только стали подниматься на крутой берег, все эти зверьки разбежались.

Вышли, осмотрелись. Проводники замялись. Тут из зарослей нежданно-негаданно явился Али-бей:

– Тут рядом Гурдали. Не ходи туда. Это мой аул.

Аул Гурдали, скорее всего, к этому времени опустел, а жители, предупрежденные Али-беем, разбежались.

– Я туда не пойду, – сказал Бакланов. – Укажи, где Гонзолка впадает в Мичик.

Али-бей показал:

– Тут недалеко кладбище, а за ним старый Аки-юрт, – и исчез.

Кладбище узнали по неисчислимым развевающимся на утреннем ветерке разноцветным значкам. Много тут сложили наездников. Трепетали над их могилами значки, словно негодовали, что русские идут по их земле, а поделать ничего не могли. А может, это души погибших воинов, что отныне обитали в Мире сирот, негодовали…

С восходом солнца отряд Бакланова был на указанном месте. Вышли к Аки-юрту, дали несколько залпов, сигналя, что пришли, и здесь, в углу при слиянии Гонзолки и Мичика, ждали Барятинского.

Шамиль метнулся на выстрелы, которые раздались у него в тылу. Бакланов со своим отрядом оказался между чеченцами самого Шамиля, сторожившими Барятинского в Маюртупе, и войском наиба Эски, стоявшим у переправы на Мичике. Шамиль решил воспользоваться этим и атаковать его с двух сторон, но прикрытый с флангов реками Бакланов отразил первые, пока еще робкие попытки нападений артиллерией, и Шамиль оттянул свои войска на два пушечных выстрела, выбирая новое место, где дать гяурам бой. Пока отбились.

Немедленно Бакланов направил разведку вверх по Гонзолке. Казаки вернулись ни с чем. Целую сотню снарядил до Бачи-Юрта, где переправа. И эти безрезультатно съездили.

Бакланов занервничал. От Барятинского вестей нет, и стрельбы не слышно. А что если он обратно повернул? Как тогда самому Бакланову из этой ловушки выходить? И все же решил ждать до конца.

В отряде Барятинского в 10 утра сыграли подъем, начали завтрак, резали здесь же скот, медные чайники грелись на кострах.

Но вот, увидев, что все отдохнули и готовы к новым походам, Барятинский приказал выступать.

Построились старым порядком. В авангарде двинулся 4-й батальон Куринского полка, кавалерия, саперы и команда стрелков. Командовал авангардом молодой князь Воронцов. Два батальона тенгинцев стали в правую цепь, батальон куринцев и батальон кабардинцев – в левую. Батальон Эриванского полка и два батальона Кабардинского остались в арьергарде.

Между Маюртупом и Качкалыковским хребтом – ореховый лес. Пошли через него к Мичику, минуя чернеющее справа меж хребтами ущелье. Орешник тянулся все 10 верст до Мичика. Арьергард сразу же ввязался в бой с уцелевшими жителями Маюртупа, которые организовали колонне Барятинского самые горячие проводы.

Арьергардом снова командовал полковник Николаи. Он с батальоном Эриванского полка дважды штыками отбивал чеченские атаки, когда горцы сквозь пороховой дым кидались в шашки. Сам Шамиль со всеми 14 значками и 5 орудиями здесь дрался. Во время третьей атаки чеченцы охватили правую цепь, состоящую из батальона Тенгинского полка, и откатились лишь после десятиминутного рукопашного боя.

В отряде Бакланова выстрелы колонны Барятинского стали слышны примерно в 1 час дня.

Через какое-то время подошла кавалерия и авангард от Барятинского. Началась переправа через Гонсаул (Гонзолку). Барятинский понял, что может задержаться здесь надолго – берега крутые, по морозу обледенели, самостоятельно пройдет лишь пехота, для артиллерии придется делать переправу.

Пока переправлялись, Барятинский определил Бакланова с его отрядом в авангард, передал ему дополнительно батальон Кабардинского полка и взвод артиллерии и поставил задачу идти к Мичику и обезопасить переправу.

Но Шамиль, как оказалось, опередил и с 6 тысячами воинов и 4 орудиями занял укрепления против просеки. Предстоял новый бой, и Барятинский выжидал, пока через Гонзолку переправится весь отряд. Последнее орудие втащили на правый берег в 16.30.

Солнце скрывалось за хребты Черных гор, когда отряды соединились и дальше могли идти вместе. Но движение долго не начинали. Барятинский, соединившись с Баклановым, дал своим войскам 2 часа отдыха.

Меж тем в 3 часа пополудни 3 батальона, 6 орудий и все казаки, переданные в авангард к Бакланову, двинулись к лесу у переправы через Мичик, чтобы сбить Шамиля и стать завесой для переправы всей колонны Барятинского.

Едва тронулись, попали под огонь справа. Сначала не отвечали, но на 11-й орудийный выстрел, как говорится, дали адекватный ответ. Перестреливаясь, упрямо пошли вперед и, когда подошли к чеченским укреплениям на пушечный выстрел, получили артиллерийский огонь с фронта.

Барятинский прислал еще батальон и приказал атаковать чеченцев. На ходу стали перестраиваться, а заодно командиры выехали под выстрелами на рекогносцировку.

Разглядели, что Шамиль стоит против Бакланова, левый фланг его упирается в лес и не прикрыт.

Батальон Дагестанского полка и 2 легких орудия остались отбивать наскоки чеченцев справа, остальные получили приказ готовиться к атаке в лоб.

Подъехал Барятинский и приказал нижегородским драгунам атаковать неприкрытый левый фланг Шамиля, а батальону пехоты обойти с тыла. Бакланову же приказ был атаковать в лоб, с фронта.

На опушке леса стояла замаскированная чеченская батарея. Пока перестраивались, пока подвозили пушки, 12 солдат были убиты.

Но вот громыхнул артиллерийский огонь, и вся масса русской конницы бросилась вперед. Бакланов со своими казаками – на правый фланг Шамиля, Чавчавадзе с 4 эскадронами нижегородцев и 2 сотнями линейцев Хоперского и Волгского полков – на левый фланг.

Бакланов торопился и сам мчался вместе с полком, чтоб до темноты овладеть завалами чеченцев и восстановить переправу через Мичик. Поддержка (1 батальон пехоты, 4 орудия и 12 ракетных станков) осталась сзади. Конница шла рысью. Справа остался чеченский редут (пусть его берут нижегородцы). Шамиль бил с него ядрами, но быстро убрал орудия. Нижегородцы даже видели, как он их увозил, но приказа атаковать еще не получили…

По обе стороны от редута тянулась огромная дугообразная линия завалов. 1000 чеченцев сидели на них. Они дали клятву Шамилю, что не выпустят русских из западни, в которую те попали.

Проскочив на рысях местность, простреливаемую с редута, 17-й полк ускорил движение и промчался в атаку навстречу залпу тысячной толпы.

Бакланов, скакавший первым, был двумя пулями контужен в обе ноги. Контузия означает ушиб. Стреляли почти в упор, но не брали его пули. Обычно такое бывает, когда или порох плохой, или пуля плохо приколочена. Видимо, увидев Бакланова и собираясь стрелять в него, чеченцы заранее боялись и неуверенно, торопливо заряжали ружья. А вот коня под ним убили, пуля в шею попала, и после залпа Бакланов упал вместе с убитым конем. И хотя не понятно было, убит он или ранен, 17-й полк промчался мимо и через него прямо на завалы. Как объясняли потом казаки – мстить.