Книга Кубок лунника - Анна Клименко

«Иногда мне кажется, что мог быть и иной выход», – он коротко вздохнул, – «но ты права, наследники Ливори с бо-ольшой неохотой меня отпускают».

Потом Малика сдалась и все же влезла на гладкую спину зверя, и расстояние между ними и утесом начало сокращаться гораздо быстрее.

– Я тебя люблю, – Малика прижалась щекой к косматому загривку.

В ответ она получила мыслеобраз радуги и порхающих бабочек.

«Подумать только, а я ведь никому еще не говорила ничего подобного», – она усмехнулась, – «столько лет прожила и все впустую…»

* * *

Окрестности входа в пещеру оказались местом заброшенным и унылым. Лес остался позади, под ногами хрустело и осыпалось гранитное крошево. Узкая тропа – даже не тропа, а едва заметная стежка – вилась меж гигантских кроваво-красных сколов, формой своей напоминавших то острие копья, то иззубренное лезвие топора. Попадались и гладкие валуны, иссиня-черные, базальтовые, и Малика знала, что это давным-давно ими плевался вулкан – любой проснувшийся вулкан разбрасывает во время извержения камни на многие мили вокруг. Пустынно и тихо было вокруг: лишь звук дыхания да шорох осыпающихся камешков.

Медленно, очень медленно, петляя меж камней, они поднимались в гору. Запрокидывая голову, Малика все пыталась высмотреть вход в заветную пещеру – но все без толку, разве что увидишь в сумерках? Потом они наткнулись на медвежий череп, оставленный на базальтовом кругляке. Вокруг, придавленные небольшими камнями, белели венки из давно высохших цветов.

«Скоро дойдем», – шепнул Альвен, – «я помню это место».

– Это знак?

«Это череп предыдущей хранительницы памяти», – мрачно усмехнулся лунник, – «я, кажется, уже говорил о том, что каждая следующая должна победить предыдущую, затем поглотить ее мозг и сердце. Ну, а череп – череп они возвращают наверх, как доказательство своей победы».

– Цветы так хорошо сохранились, – Малика осторожно коснулась одног из венков, – похоже на высохшие розы… Сколько им лет-то?

«Довольно много», – в мыслях Альвена явственно прозвучали задумчивые нотки, – «но не забывай, здесь особенное место. Разве ты не чувствуешь? Словно время остановилось…»

Малика пожала плечами. Нет, ничего особенного она не ощущала. Разве что скалы казались особенно величественными, а прохладный воздух – застывшим, подобно кристаллам горного хрусталя?

«Идем», – зверь коснулся носом ее плеча.

Вход в пещеру открылся внезапно. Казалось – впереди только гранит да черные валуны, похожие на грибы-дождевики, и вдруг делаешь шаг – и распахивается перед путниками черный провал, в который свободно пройдет пара быков, запряженных в телегу. Щурясь в темноте, Малика высмотрела по обе стороны от входа факелы в ржавых подставках.

«Нам не нужен огонь».

– Мы будем идти наощупь, пока не свалимся в пропасть?

«В пещере не темно».

– Ты там бывал? – она усмехнулась. Любопытно, какие еще козыри прячет в рукавах двухсотлетний лунник?

«Брай бывал, а у меня нет причин ему не верить».

– Что-то твой кузен частенько посещал эту пещеру, – съязвила Малика, – это наводит меня на странные мысли…

«Очень правильные мысли, если учесть что Исиль когда-то была с Браем помолвлена».

Все стало по своим местам. Ну конечно! Тогда неудивительно, что Брай Рутто хаживал сюда. Если не поговорить, то хотя бы просто побыть рядом с местом заточения своей возлюбленной.

– Что ж она в пещеры ушла? – все-таки спросила Малика.

«Она это сделала не по своей воле», – лунник шумно вздохнул, – «новой хранительницей памяти должна была стать старшая сестра Исиль, но так получилось, что она погибла. В итоге ее место заняла сама Исиль. Это долг родства, хотя, быть может, на взгляд людей такая традиция выглядит уродливо».

– Уродливо, тут иначе и не скажешь, – ведьма напряженно вглядывалась в темноту, – ты собираешься замуж, а потом вдруг осознаешь, что остаток своих дней вынуждена провести в пещерах. Не хотела бы я оказаться на ее месте.

«Тебе это вообще не грозит», – граф усмехнулся, – «только лунницы самых древних семей могут рассчитывать на подобную честь. Да, честь. Хранительница в глазах лунников – воплощение Ночной Странницы».

– Именно поэтому каждая новая съедает старую…

«Луна тоже исчезает на одну ночь, чтобы потом возродиться».

Малика нерешительно топталась у входа в грот, и Альвен почему-то не торопил ее войти. Может быть, начал сомневаться в возможности успеха?

– Мы найдем врата, – сказала ведьма.

«Разумеется найдем».

– Тогда почему мы стоим?

«Мы не можем войти просто так. Мы ждем приглашения».

– А без приглашения нельзя?

«Попробуй».

Ведьма покосилась на него: в сумерках черная звериная морда казалась абсолютно серьезной, лунный лорд и не думал шутить. Малика вытянула руку, пальцы тут же утонули в кромешной тьме – и в тот же миг что-то упруго толкнуло в грудь. Легонько, но прозрачно намекая на то, что сил у невидимого стража пещер будет довольно, чтобы столкнуть вниз, к подножью горы.

– Йоргг, – ведьма мотнула головой, – странная она, эта Исиль. То лезет в мои сны с предложением помочь, а теперь, когда мы здесь, отталкивает. Лунницы все такие?

«И ты – одна из них».

Альвен уселся перед входом и, как самый обычный кот, принялся умываться.

– Значит, все, что нам остается – ждать?

«Именно», – прозвучало в ответ.

– Нет уж, я так не могу, – Малика зябко поежилась, обхватила себя руками за плечи, – это худшее, что вообще можно было придумать. Стоять и ждать, пока Исиль соблаговолит нас принять. Тоже мне, особа королевских кровей!

«Малика?» – голос, нагло вторгшийся в сознание, не принадлежал Альвену Рутто. Это было приятное женское контральто, но – совершенно лишенное интонаций. Ни гнева, ни радости. Все равно, что звук льющейся воды.

Ведьма замерла, прислушиваясь. Кто знает, вдруг померещилось? Уж больно местечко особенное, такое приятным не назовешь.

«Малика Вейн», – повторил женский голос, – «я знала, что рано или поздно ты придешь. Входи».

И снова ни намека на радость. Или, йоргг, на злость. Как будто к Исиль паломники шли сотнями, и она попросту утомилась от бесконечных разговоров.

«Видишь ли, я не одна», – ответила ведьма, тоже мысленно.

«Знаю» – спокойно произнес голос, – «входите, я вас жду».

– Она… приглашает, – выдохнула ведьма, кладя руку на косматый загривок зверя.

Альвен, не говоря ни слова, плавно поднялся и осторожно пошел вперед. Малика не удержалась, все ж таки на мгновение зажмурилась и набрала полные легкие воздуха: получалось, что она из темноты ночной погружалась в тьму особенную, как будто чернила разлили. Она опасалась, что тот невидимый, который раньше просто толкался, отвесит пинок под ребра – но все это, конечно, было напрасными, глупыми страхами. Хранительница Памяти их пригласила – так отчего ж не войти?