Книга Слой - Евгений Прошкин

– Так, братцы шпионы. Кто из вас может провести экспертизу? Быстро и грамотно.

– На вашей технике – любой, – сказал тот, что сидел ближе.

– Вот ты, любой, и иди сюда. Возьми на полке кассеты, вон те, маленькие, и проверь. Сколько тебе нужно?

– Смотря что проверять.

– Не знаю.

– Тогда и я не знаю, – бесхитростно ответил юноша, унося кассеты.

– Ишь ты… – проронил Немаляев.

Эта непосредственность его сначала бесила, потом развлекала и, наконец, стала доставлять какое-то необъяснимое удовольствие. Малышовка – а про себя он их называл только так – была самой странной командой из всех, что он видел. И, не исключено, самой сильной. Немаляев не мог представить себе мир, где эти ребята выросли, где их с шести лет готовили к диверсионно-разведывательной работе, и где она, их работа, активно использовалась.

В своем слое они погибли одновременно – все пятеро и, оказавшись здесь, в течение двух дней вновь собрались в команду. Прежде, чем он нашел с малышовкой взаимопонимание, между ними легла кровь.

Он их простил. Возможно, из-за того, что кодекс чести старого уголовника воевать с сопляками не позволял, возможно – потому, что Немаляев сразу понял, насколько они могут быть полезны. Телекамеры, установленные в бункере, зафиксировали, как один из малышей сломал позвоночник камээсу по самбо, вскрыл кодовый замок и, опередив автоматную очередь, сосватал еще два трупа. Все – за сто двадцать секунд. Нормальный взрослый за это время и в уборную сходить не успеет. А семнадцатилетний юноша отправил на тот свет пару неплохих бойцов и с ними Маэстро.

Через неделю он снова объявился – у него уже была целая группа. Малышовка. Малыши умели собирать взрывные устройства, стрелять с обеих рук и лазать по стенам, но они но не знали, как жить в чужом мире. Они привыкли работать по специальности, и убить президента для каждого из них было проще, чем постирать себе носки.

Друзьями они не стали. Немаляев и малыши – какая между ними может быть дружба? Они не стали даже попутчиками, поскольку собственного пути малыши не имели. Это был симбиоз поколений, временное перемирие между старым волком и молодыми волкодавами, и никто не хотел заглядывать вперед – там не было ничего, кроме большой грызни.

В дверь позвонили. В студии постоянно дежурило три-четыре человека, и ключи, по обоюдной договоренности, на улицу не выносились. На деле это означало, что дубликат есть у каждого, но никто им не пользуется. И Немаляев, и пятеро малышей осознавали, что их альянс держится исключительно на доверии.

– Сан Саныч, это они, – крикнул из прихожей Кирилл.

Главный Малыш, так его про себя окрестил Немаляев. В глаза он его не называл никак, в этом не было необходимости. Просто «ты». Иногда – «братец шпион». Тот самый братец, что свернул шею Маэстро. А двумя минутами раньше придушил некую женщину. Зная, что она его мать, – и в этом слое, и, естественно, в любом другом. Похоже, малышей с детства оторвали от семьи, и их отношение к родным было не слишком трепетным.

Кириллу было семнадцать, ровно на столько он и выглядел. Он носил длинную косую челку, все время спадавшую на левый глаз, и узкие темные очки, делавшие лицо худым и хищным. На верхней губе у него была большая родинка, от которой, по мнению Немаляева, стоило бы избавиться.

– Это они, Сан Саныч. К заварухе у Никитских Ворот причастны люди сотника. Самого его там не было, но бабы те же. И еще несколько человек. С кем стрелялись, неизвестно, это вам у ментов справиться надо. Думаю, их пасли.

– Кто их мог пасти, если не мы? – Возмутился Немаляев.

– Москва большая.

– Шуму много было?

– Сейчас везде шум. На окраинах магазины громить начинают.

Немаляев махнул рукой и перешел во вторую комнату, оборудованную под лабораторию.

– Как дела, братец?

– Я закончил. – Малыш за компьютером повернулся и двинул к нему стопку кассет. – Здесь все чисто.

– Да? Порадовал.

– А здесь не очень, – сказал малыш, кладя на стол еще две коробочки. – Вот на этой обычная склейка. В смысле, монтаж. Изъято как минимум три куска, последний – довольно продолжительный. По косвенным признакам, минут на десять. А на этой, Сан Саныч, вообще беда. Полностью сфальсифицирована.

– Не понял, повтори.

– А чего повторять? Этого разговора не было. Вернее, он был, но специально на микрофон. Имеется в виду, что беседа проходила в ресторане, на самом деле – в парке или в лесу. То есть два человека сели на пенек и набрехали сорок пять минут всякой ерунды. А рядом играла запись из настоящего кабака. Только кабак писали поздно вечером, а встреча была около полудня, это из разговора следует. Короче, топорней некуда.

– Ну-ка! – Немаляев выхватил кассету и прочитал пометку: «Горшков». – Это он с владельцем девятого канала. Так, и что?.. Я ее слушал, там ничего нет.

– Сан Саныч, на кассете не дезинформация, – догадался Кирилл. – Псевдоинформация. Попытка скрыть подлинный разговор, произошедший в ресторане. Вывод: объект не в курсе, что мы им занимаемся, иначе подсунул он бы что-нибудь более достоверное. И еще: Горшков, как участник радиоспектакля, с ним заодно.

– Выводы у них… – буркнул Немаляев. – Какая мне теперь разница, в курсе он или не в курсе? Мне это, братцы шпионы, теперь до лампочки.

Немаляев подозревал, что знает о своем соратнике не все, но он не думал, что Нуркин зашел так далеко.

Владя-Владя… Забыл, кто тебя кормит? Кто помог тебе построить партию, свел с нужными людьми, наполнил счет? А кто решал твои бесконечные проблемы? А Мурманск? Зачем тебе ракеты? Аврора, да? Ты что, снова решил побаловаться с мятежом?

Немаляев мог закрыть глаза и на мелкие секреты, и на манипуляции с партийной кассой, но здесь пахло совсем иным – безопасностью страны. Их общей безопасностью – партии, братвы, Ополчения, ментов, фраеров, малышей… Всех.

И Нуркин еще имел наглость разглагольствовать о каких-то ошибках! Оставить сотника в живых – ошибка? Ну, может быть, и так. Только ошибки Влада были куда круче. А самое печальное, что он, кажется, не сделал никаких выводов…

– Не делите людей на друзей и врагов, тогда вам не придется разочаровываться, – сказал Кирилл. – Мы все организуем.

– Да, его время пришло, – согласился Немаляев. – Вам что-нибудь нужно?

– Как всегда, Сан Саныч. Деньги и ваше доброе слово.

– Деньги сейчас, доброе слово – после акции.

– Мы называем это мероприятием.

Немаляев тяжело вздохнул.

– Вот и прими их, свои меры. У тебя хорошо получается.

Глава 9

Теперь уж точно не получится, раздраженно подумал Петр. Если с Людмилой не сложилось там, у Бориса, то здесь и говорить нечего. Бардак, грязища, раздолбаи всякие под ногами вертятся… Никаких условий. Другую можно было бы отвезти в гостиницу, но эта не поедет. Не таковских кровей.