Книга Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом - Леонид Млечин

В тот же день вечером мне во Львов позвонил т. Берия:

— Вы ничего не понимаете! Зачем пошли в обком и рассказали Сердюку о полученном задании? Вместо оказания помощи вы подставляете ножку т. Мешику. Мы вас выгоним из органов, арестуем и сгноим в лагерях! Мы вас сотрем в порошок, в лагерную пыль превратим! Ты понял или нет? Понял?

На мои попытки объясниться т. Берия не стал меня слушать и положил трубку.

Я доложил секретарю ЦК КП Украины т. Мельникову о полученном мною замечании от т. Берии и просил его вмешательства и защиты. Тов. Мельников успокаивал меня, рекомендовал не волноваться:

— Вас ЦК КП Украины знает, вам доверяет и никогда в обиду не даст. Нам известно, что вас во Львове хорошо приняли, вашей работой довольны, и вы спокойно работайте.

Несмотря на это, 12 июня МВД СССР меня сняло с должности начальника УВД и отозвало в Москву. Тов. Мешик в издевательской форме говорил мне:

— Ну как, попало тебе от т. Берии? Впредь умнее будешь. А Мельников — секретарь ЦК — плохой чекист. Он тебя как шпиона ЦК сразу выдал. Звонит мне и говорит, что Строкач доложил секретарю обкома Сердюку о том, что я, Мешик, собираю сведения о партийных кадрах. Разве можно так расконспирировать свою агентуру!

Находясь в Москве с 15 июня, я несколько раз просил т. Берия и его заместителя т. Кобулова Б.З. принять меня для личного объяснения, но безрезультатно».

Снятый с должности генерал Строкач рассказал, как маялся в Москве в ожидании нового назначения и зашел к генерал-лейтенанту Амаяку Кобулову, заместителю начальника контрольной инспекции Министерства внутренних дел, — как к человеку, близкому к верхам, — за советом и помощью.

Кобулов ему объяснил:

— Теперь органы МВД не будут в такой зависимости от партийных органов, как это было раньше. Вы не представляете себе, какими правами пользуется товарищ Берия. Он решительно ломает все старые порядки. Не надо бояться, что начальник УМВД или республиканский министр попадет в опалу перед партийными органами. Вот вам свежий пример: товарищ Мельников, секретарь ЦК компартии Украины, напоролся на Мешика и полетел, даже несмотря на то, что он был в президиуме ЦК КПСС.

Заявление генерала Строкача появилось как нельзя вовремя — его цитировали как свидетельство намерения Берии поставить чекистский аппарат выше партийного.

Тимофей Строкач, бывший пограничник и партизан, имел все основания быть обиженным на Берию и его выдвиженцев. До смерти Сталина он семь лет был министром внутренних дел Украины, а Петр Ивашутин — республиканским министром госбезопасности. Но Ивашутина хотя бы оставили в Киеве замом, а Строкача перевели во Львов начальником областного управления.

Амаяк Кобулов разговор со Строкачем изложил иначе. В тот момент в его кабинете находился один из подчиненных. Появился огорченный Строкач и попросил того генерала выйти, чтобы поговорить с глазу на глаз:

— Строкач рассказал, что у него получилась неприятность. Звонил ему во Львов начальник секретариата МВД Украины и просил подобрать в обкоме партии материалы о перегибах по Западной Украине. Он имел возможность негласно все это получить, но черт его толкнул, и он обратился к секретарю Львовского обкома партии Сердюку. Тот разгневался и доложил секретарю ЦК Украины Мельникову. По-видимому, Мельников, в свою очередь, звонил в Москву, потому что через некоторое время раздался звонок Берии. Берия его ругал за то, что он, Строкач, вставляет палки в колеса Мешику. Посему он, Строкач, назначается во Владимирскую область. И Строкач заплакал. Плакал он еще потому, что зря Берия его ругал, так как основанием снятия Мельникова с должности первого секретаря ЦК Украины послужили материалы, добытые им, Строкачем… Я его успокоил, ну, посоветовал пойти к Берии и дать личное объяснение, обнадежил, что все это недоразумение и утрясется.

8 июня 1953 года Берия отправил в президиум ЦК письмо о национальном составе аппарата МВД Белоруссии. Он писал, что в аппарате министерства и местных органах на руководящих постах почти совсем нет белорусов: «Примерно такое же положение с использованием белорусских кадров имеет место в республиканских, областных и районных партийных и советских организациях», в западных областях на руководящих должностях почти совсем нет местных уроженцев. В институтах преподавание ведется исключительно на русском языке, хотя в тридцатых годах учили и на белорусском. Попутно он отметил бедственное положение крестьян: в западных областях в колхозах люди совсем мало получают на трудодни…

Министром внутренних дел Белоруссии служил генерал-майор Михаил Иванович Баскаков. Он был сиротой. Родители оставили его совсем маленьким, он не знал своего настоящего имени. Его воспитывала в Гжатском уезде женщина, которая получала за это шесть рублей казенных денег ежемесячно до революции. Баскаков окончил четырехклассную школу и после революции работал слесарем и кочегаром на лесопильном заводе. В 1933 году его взяли в ОГПУ. Он успешно продвигался по служебной лестнице. Войну провел начальником управления госбезопасности в Горьком. Руководил госбезопасностью в Хабаровском крае и в Узбекистане. В Минск приехал в феврале 1952 года.

В марте 1953 года объединили два министерства — МВД и МГБ. В Минске выбирали, кого поставить во главе единого ведомства — генерала Баскакова или генерала Бельченко, который десять лет прослужил республиканским министром внутренних дел. Первый секретарь ЦК Николай Семенович Патоличев выбрал Баскакова, это был его человек.

Однажды белорусского министра искал Берия. Телефонистки вч — связи отыскали его в кабинете Патоличева. Когда их соединили, Берия спросил:

— Ты где?

— В ЦК, у первого секретаря.

— Иди к себе и оттуда перезвони, — распорядился Берия.

6 июня 1953 года генерал Баскаков прилетел в Москву. Первый заместитель союзного министра Богдан Кобулов поручил своему помощнику вместе с Кондаковым составить на имя Берии записку.

— В течение 30–40 минут была продиктована стенографистке записка, причем в нее включались данные только те, которые показывали организации, где работало белорусов мало и имелось больше русских, — рассказывал Кондаков. — Записка была подписана мною и сдана Кобулову. Буквально через час меня вызвали к Берии, где объявили, что я освобожден от должности министра внутренних дел Белоруссии.

Берия предложил вернуться на этот пост генералу Бельченко. Тот отказался, поскольку не знал белорусского языка. Своей властью вместо Баскакова Лаврентий Павлович назначил министром его недавнего заместителя — полковника Михаила Федоровича Дечко, которому вменил в обязанность «принять меры к укомплектованию кадров МВД

Белоруссии проверенными местными кадрами». Через полтора месяца Баскаков вернется в свой кабинет — как пострадавший от Берии…

Лаврентий Павлович предложил сменить и первого секретаря республики: русского Николая Семеновича Патоличева на белоруса Михаила Васильевича Зимянина.

Зимянин, бывший партизан, делал после войны успешную карьеру. В 1947 году его утвердили секретарем, затем вторым секретарем ЦК компартии Белоруссии. Но весной 1950 года Сталин прислал в Минск лично ему известного Патоличева.