Книга Римский орел - Александр Мазин

Черепанов «восхищался». И поддакивал. И намекал, что знает места, где этих самых девственниц – пруд пруди. И тайные ходы в римские города знает. И где золото прячут. В общем, показывал себя нужным человеком. И активно втирался в доверие.

Верил ли ему «дядя Федя»? Трудно сказать. Верил, но не доверял. За все время ни разу не оставался с Черепановым наедине. То ли из привычной осторожности, то ли чуял глубинное желание гостя воткнуть хозяину пониже вшивой бороды сантиметров десять хорошей стали.

Еще месяцев шесть назад Черепанов, возможно, и не испытал бы такого желания. Ну пощиплют дикие варвары богатого соседа, ничего страшного. Но теперь, когда он посмотрел, как это выглядит на самом деле, когда империя из абстрактного понятия превратилась в конкретных людей: Марцию, Корнелию Гордиану, христиан-поселенцев, безропотных земледельцев, жителей Августы, – людей, совершенно беззащитных перед всякой кровожадной сволочью, – Черепанов стал относиться к таким вот «рыжим риксам» совершенно по-другому.

«Давить!» – думал он. Давить, как вшей, которые ползают у них в бородах. Рвать и резать! Чтоб другим неповадно было! Чтоб в штаны накладывали при слове «империя»!

Но попытки зарезать Федорикса он не сделал. Возможно, это и удалось бы, но оказалось чистой воды самоубийством. Да и что толку? В городке и в округе собралась в предчувствии будущей поживы почти тысяча таких вот «федориксов». И чтобы избавить провинции от этой угрозы, надо было прикончить всех. Желательно так, чтобы послужило уроком для всех прочих «риксов». Хотя этот оказался особенно хитрожопым. А его задумка – как «незаметно» проникнуть в империю – вполне могла бы сработать и вылиться в настоящее бедствие.

Но и у Черепанова уже начал складываться план. Правда, весьма рискованный, зато такой, после которого многие «риксы» десять раз подумают, прежде чем сунутся на тот берег Дуная…

Глава четырнадцатая, в которой кентуриону Черепу в очередной раз приходится быть жестоким

Над великой рекой висел густой туман. Воины Федорикса с удовольствием поглядывали на белую клубящуюся стену. Туман – это хороший знак. Подарок богов.

Они без спешки, небольшими группами спускались к реке, рассаживались по лодкам. Свои – к своим. По племенам, по родам. Родичи везде держались вместе – ели, спали, сражались. Так заведено.

Черепанов с товарищами загрузились на «флагман» – неуклюжее с виду, но вполне устойчивое судно метров тридцать длиной.

Для них было приготовлено отдельное место: ближе к носу, рядом с Федориксом и его телохранителями. Германский вожак предпочитал держать «друга Рутгера» поблизости.

«Товарищи» Черепанова поглядывали на него с плохо скрываемым беспокойством. Кое-кто небось жалел, что согласился сопутствовать хитроумному кентуриону. Все они были не из его кентурии. Ауксиларии субпрефекта Азиния. Добровольцы.

Германцы Федорикса рассаживались вдоль бортов, разбирали весла.

За ночь вода у берега покрылась тонкой хрустящей корочкой.

Воины деловито сталкивали лодки на воду, запрыгивали в них. Дюжин пять суденышек, больших и поменьше, постепенно наполнялись людьми, скребли днищами по песку. Варвары отталкивались шестами, выходя на глубокую воду. Несмотря на холодное утро, многие стаскивали рубахи, подставляя морозцу раскрасневшиеся спины.

Черепанов наблюдал. С большим вниманием.

В действиях варваров не было безупречного автоматизма римских легионеров, но все же управлялись они довольно четко и слаженно. Отчалившие лодки держались кучей, слегка отгребаясь против течения. С ближайших поглядывали на застывшего Федорикса. Ждали. Вождь тоже ждал. Пока ему не крикнули с берега, что последняя лодка – на воде. Тогда Федорикс махнул рукой и отрывисто рявкнул:

– Пошли!

Десять пар весел одновременно упали в серую воду, и тяжелое судно неторопливо поползло к молочной стене тумана.

На остальных тоже зашевелились. Варварская армада расползлась в стороны и потянулась вслед за лидером. Вскоре многие уже опередили его. Скоростные качества «флагмана» оставляли желать…

Спустя несколько минут судно нырнуло в туман. Но продолжало двигаться так же размеренно, хотя видимость упала метров до двадцати.

На смазанных маслом черепановских доспехах поблескивали капельки влаги. Шлем он держал под мышкой. Шерстяную шапочку тоже стянул и сунул под ремень. Жарко.

Звуки в тумане странно преломлялись и множились. Скрип, плеск, приглушенные голоса…

Стена тумана оборвалась внезапно. Нос судна вынырнул из белесой дымки, и Геннадий увидел противоположный берег: двадцатиметровый обрыв, прорезанный щелью оврага, полосу стылой воды, по которой скользили обогнавшие «флагман» лодки. Не занятые на веслах напряженно вглядывались в приближающийся, нависающий берег. Многие натягивали шлемы, снимали щиты: врага не видно, но подготовиться стоит.

Черепанов надел шлем, проверился. Нормально. Как всегда. Его люди последовали примеру командира.

Федорикс покосился на «Рутгера».

– Боишься, легионер? – с усмешкой спросил он.

– Опасаюсь, – спокойно ответил Черепанов. – Не пиво пить идем.

– Это верно, – кивнул германец. – Это повеселей будет!

«Ты у меня повеселишься, – подумал Геннадий. – От души, мать твою!»

Но он и впрямь опасался. Почти тысяча варваров. Против нескольких сотен ауксилариев Азиния, сотни «ополченцев» и черепановской кентурии.

Если сборное «войско» Геннадия не сработает четко по плану – пиши пропало.

Первые лодки достигли берега. Варвары на ходу спрыгивали на мелководье, расплескивая ледяную воду…

На отвесном берегу возник всадник. Истошно завопил и метнулся прочь. Германцы тоже заорали. Гребцы заработали энергичнее. Те, кто уже выбрался на берег, нестройной толпой бросились к откосу. Те, что посообразительнее, устремились к оврагу…

Днище «флагмана» ударилось о мель. Всех бросило вперед, кое-кто не сумел удержаться на ногах…

– А-а-а! – заревел Федорикс, перемахнул через борт, плюхнулся, окунулся по пояс и ринулся к берегу.

Следом посыпались остальные. Несколько секунд – и «флагман» опустел. Зато берег ожил. Варвары лезли вверх по откосу, словно огромные и свирепые бурые муравьи.

Черепанов отвлекся и упустил момент, когда на краю откоса снова появился всадник, за ним – другой… И закрутилось.

От звериного рева сотен глоток содрогнулся сырой утренний воздух. Варвары лезли вверх по осыпающемуся откосу, срывались, снова поднимались, подталкиваемые товарищами… Вставали не все. Некоторые докатывались до самого низа да так и оставались лежать. А наверху, вдоль края, ободом бесконечного колеса неслись ауксиларии: легкая галльская конница. Недавно – такие же варвары, а теперь – верные союзники Рима, обучившиеся смертоносной карусели у исконных врагов империи – парфян. Каждый всадник, пролетевший галопом по самому краешку обрыва, успевал выпустить две-три стрелы, прежде чем его «уносила» карусель.