Книга Стрелок "Черной скалы" - Сергей Ким

И нет, это вовсе не его доспехи чёрного цвета, а просто он весь с ног до головы покрыт жирной копотью. И всё отчётливее витающий в помещении запах палёного человеческого мяса… Кто-то просто спалил «джейсона», несмотря на всю его броню.

Осторожно иду вперёд, держа на прицеле лежащее на полу тело, а то мало ли что… Позади негромко ступает освобождённая мной пленница.

Шаг, другой… Всё спокойно и тихо, нет?

Нет.

Скрип. Ещё скрип.

Закованные в тяжёлые трёхпалые перчатки руки «джейсона» скребутся по металлическому полу. Рывок, и он неожиданно выпрямляется. Подтягивает за приклад ручной пулемёт поближе, берёт его в руки. Начинает подниматься.

Да что же это!..

Бью из «томмигана» по «джейсону». Его грудь дёргается от попаданий, но хоть и мощные, но всё-таки пистолетные пули пробить его броню не в силах. А на гематомы и переломы ему, видимо, наплевать. Терминатор, мать его!..

Бронированный громила поднялся на ноги и вскинул пулемёт к поясу.

– Назад! – рявкнул я, только сейчас вспоминая о пленнице позади. Надеюсь, она сообразит и не сдохнет по дурости…

Я сам рванул к постаменту ближайшего манекена, который был сделан из объёмистого металлического ящика. Укрылся за ним.

Надеюсь, что от пуль.223 калибра он защитить сможет в случае чего.

Высунулся, дал очередь по «джейсону», целясь в голову. Бронешлем не бронешлем, но шею ему сломать можно. Это ж у него кустарная самоделка, а не настоящая броня «джаггернаута»…

Громила в ответ дал размашистую очередь от пояса, перечёркивая весь зал. Пули с визгом отскочили от металлических стен. И одна из них попала в здоровенный распределительный щит, висящий позади меня. Он брызнул искрами, полыхнул огнём, и тут же со светом начала твориться какая-то ерунда.

Лампы начали в хаотическом порядке то гаснуть, то вспыхивать, превращая комнату в подобие дискотеки со стробоскопами. Все движения начали складываться из отрывочных картинок, разбивая привычный ход времени. Не тьма и не свет, не работает ни обычное, ни откуда-то появившееся ночное зрение.

Высунулся из-за ящика. Поймал распадающуюся на смазанные кадры фигуру громилы, дал очередь…

На части разлетается раскуроченный тяжёлыми пулями манекен. Чёрт, а где враг? Он же только что был там!

Нет, уже у другого ряда. Шустрый, гад!

Пули звякают по моему укрытию.

Быстро высунуться. Дать ещё одну очередь…

И ещё один манекен разлетается на куски, а «джейсон» снова оказывается у другого ряда, медленно, но верно наступая на меня и ведя малоприцельный огонь из пулемёта.

Ещё очередь. Ещё манекен! А враг снова оказывается совсем с другого края.

Да что за чертовщина?! Он не может двигаться так быстро!

Ещё очередь! Ещё!

Один за другим разлетаются манекены, но громила снова и снова непостижимым образом оказывается то в одном, то в другом месте.

Какого хрена!..

Автомат замолкает. Всё когда-нибудь кончается, полсотни патронов в барабане «томмигана» – не исключение.

Перезарядиться… Быстрее, надо перезарядиться… Да давай же, вылезай, сукин ты сын!

Барабан в сторону, коробчатый магазин из разгрузки – достать! Вста…

Тяжёлый размеренный топот раздался совсем поблизости. Совсем-совсем поблизости! Не успеваю! И пистолеты бесполезны!

Резким ударом руки опрокинул манекен на «джейсона». Волчком крутанулся вокруг своего убежища, выскочив прямо перед носом подобравшегося вплотную противника. Резко выпрямился и пнул ствол пулемёта в сторону. Пули прогрохотали мимо меня.

Пинок подошвой в живот, поворот и удар под колено. Кулаками бить по этой куче брони себе дороже!

«Джейсон» оседает на левое колено, поднимает пулемёт, пытается повернуться, но в громоздких доспехах это сделать быстро не получается…

Захожу ему за спину, вырываю из ножен подаренный дедом кинжал и, сжав двумя руками, со всей силы бью громилу сзади. Попадаю в узкое сочленение между задним краем шлема и высоким стоячим воротником из кевлара и металлических пластин.

Раздвоенное жало «дабл шэдоу» с хрустом вошло в шею «джейсона». С натугой провернул клинок в ране, дёрнул в одну сторону, в другую. В нос ударил запах гари, крови и лекарств.

Выдернул кинжал, и противник с грохотом рухнул лицом вниз на пол.

Кое-как перевёл дух. Отдышался. Стряхнул с клинка кровь и задвинул обратно в ножны. Подошёл к лежащему в луже крови противнику, пнул для верности. Хотя этого и не требовалось – после того как такой здоровенный тесак фактически перерубает позвоночник, выжить крайне затруднительно.

Подобрал валяющийся «томмиган», вставил в него новый магазин и взвёл затвор. Пустой барабан тоже не стал оставлять – редкая штука всё-таки – и запихнул его в пустой карман обширного подсумка прямо над задницей.

Свет продолжал мигать.

– Задолбал, – сквозь зубы процедил я, доставая пистолет, всаживая ещё пару пуль в раскуроченный электрощиток и погружая зал в темноту. – Эй, ты там! Жива?

– Жива, – послышался слабый голос из-за одного из манекенов. – Кто это был?

– Неважно.

Плюнул на всё, подобрал ручной пулемёт и, проверив остаток патронов, повесил его на плечо. И нет, не из соображений жадности, хотя и стоит «миними» неплохо. Марш-бросок мне в полной выкладке не бежать, а пулемёт сейчас не помешает… Бронебойность у него всё-таки повыше будет, плюс где-то около сотни патронов в коробе. Лось я здоровый, так что от перегруза пока не помру.

Дверь. Лестница наверх. Мне, пожалуй, сюда…

Три осторожных шага, держу верхнюю часть лестницы под прицелом. Поднимаюсь вверх. Вроде всё чисто… Поворачиваюсь назад и начинаю осторожно двигаться задним ходом, держа под прицелом проход…

Движение!

Даю короткую очередь и в два прыжка слетаю обратно вниз, оттолкнув слегка замешкавшуюся девку к стене, чтобы её случайно не зацепило…

Позади меня металлические ступени дырявят две порции… картечи?

– Датч? – крикнул я, на всякий случай прижимаясь к стене и не опуская автомата. – Это ты, гад?

– Вайс? – я вздохнул с облегчением, услышав голос здоровяка. – Какого хрена палишь?

– Нервы, – слегка нервно хмыкнул я, слегка помедлив и всё-таки опустив ствол «томмигана». – У тебя там порядок? Коротышка цел?

– Я тебя сейчас пристрелю, – донёсся и голос Мао.

– Ладно, я иду, – махнул рукой девушке. – Пошли, это свои.

– Кто это – свои? – уточнила бывшая пленница.

– Глупые и несвоевременные вопросы – после. Ты же не спрашиваешь, кто я такой.