Книга Преступный режим. "Либеральная тирания" Ельцина - Руслан Хасбулатов

X: Борис Николаевич! Это, конечно, за «наш счет».

Ельцин: За ваш — это точно. Вы внесли самый боль­шой вклад во все неурядицы. Отдам вас — Хасбулатов вас «съест» — не велика беда. Может быть, еще кого? Козырева, Филатова, Шумейко — какая разница? Все равно вы ничего не можете делать — он знал, кого выбрасывать... Заварили кашу — я расхлебывайся. Коль — звонит, Клинтон — зво­нит, Миттеран ультиматумом грозит — дескать, обещали за два дня навести «порядок». А где он — этот «порядок»?

Y: Борис Николаевич, МВД Ерина не действует. Надо, чтобы они вошли в здание Верховного Совета — чего они боятся. Прикажите им захватить!

Z: Я четыре раза приказывал — вы это знаете. Мои ко­мандиры отказываются — ссылаются на предыдущие разъ­яснения, что в никого не придется им стрелять. А теперь, после уличных схваток и формирования «полка Руцкого», они не хотят погибать, а потом — еще и сесть в тюрьму. Так и говорят. У меня уже более 50 рапортов от старших офицеров об отставке...

В: Все задают вопрос: где враг? В Хасбулатове никто не видит врага. Все очень сложно, не так просто убивать лю­дей... Мне трудно приказать это делать...

С: Все наши силовые министры вдруг стали гуманиста­ми — им «трудно» отдавать приказы навести порядок. Бо­рис Николаевич, пора это сделать!..

D: Я хотел бы напомнить: мы, армия — в Тбилиси, Риге, Вильнюсе — везде наводили «порядок»! А как пресса, Пол­торанин, освещала наши действия? — Многие из здесь при­сутствующих прямо провоцировали Верховный Совет и Хасбулатова, а теперь просите, чтобы я расстрелял мирных людей и власть! Идите сами — расстреливайте! Я такого приказа отдать не могу — не вижу врага. Не знаю, но мне кажется, что с Хасбулатовым можно договориться.

Е: Павел Сергеевич, так ты с кем? С Хасбулатовым? Ты что несешь?

D: Я — с президентом. Поэтому я подчиняюсь приказам Бориса Николаевича. И больше — никаким иным приказам. Прошу это учесть. Армия не желает участвовать ни в каких действиях против Верховного Совета. Хасбулатова в армии уважают. Если бы там не было еще Руцкого, дела были бы совсем плохи, Борис Николаевич. К тому же он (Руцкой) совершенно не умеет ни организовать дело, ни руководить теми, кто у него в подчинении. Лучше подождать немного — он совершит столько ошибок, что Хасбулатов их не сумеет исправить. Но войска я не пошлю, Борис Николаевич — я тоже не хочу кончить свои годы в тюрьме. Я не участвовал в ГКЧП в 91-м, не хочу и сейчас. Это — политический кон­фликт, вам всем надо договориться. Так считает Генераль­ный штаб.

Е: Сейчас не 91-й. Хасбулатов — не Янаев и не Горбачев. Он нас живьем сгноит всех! И тебя, Павел Сергеевич! Надо их всех разгромить! Уничтожить! Иначе — никому из нас несдобровать. Это точно! И тебе, Павел Сергеевич, несдоб­ровать. Не усидишь!

I: Я полностью согласен с этой точкой зрения! Надо всех их уничтожить! Иначе ничего не добьемся — никаких ре­форм не будет.

L: Согласен! Только надо делать это аккуратно, при ми­нимуме жертв.

Р: Без крови не обойтись, это — вынужденная мера.

F: Я согласен на то, чтобы уничтожить их всех, иначе Хасбулатов всех перехитрит. Вы плохо его знаете.

Н: Надо со всеми ими расправиться, и таким образом, чтобы они сами оказались виновными. Иначе беды не ми­новать. Кавказ — там кровная месть. Я знаю Кавказ. А с Хасбулатовым — надо особенно быть осторожным. Фила­тов помнит — на Конституционном совещании, перед нача­лом — он мне сурово пригрозил... Здесь надо задействовать МГБ...

К: Уважаемый Борис Николаевич, Виктор Степанович! Я полностью согласен с предложением уничтожить Вер­ховный Совет немедленно и его председателя — иначе нам несдобровать. Вот Грачев отказывается применить армию, а что скажу я Пикерингу? Я ведь — и не только я, но и мы все его заверили, что армия и МВД в день-два «покончат с бан­дой». А он доложил об этом в Вашингтон. То же самое — в отношениях с Парижем и Берлином — там уже настроения нетерпимости. Все обвиняют нас в том, что «их обманули и подставили»,— если вскроется, что с ними согласовывали, наши действия против Хасбулатова — у них будут крупные неприятности... Вот сейчас меня опять вызывают к телефо­ну. (Уходит.)

D: На Кавказе, в Чечне, неспокойно. Дудаев с трудом удерживает добровольцев, готовых ринуться на помощь Хасбулатову. Он очень популярен на Кавказе. Если из Чеч­ни здесь появится хотя бы небольшой отряд, весь Кавказ бу­дет здесь — у нас появятся больше сложностей. Дело надо решать сегодня-завтра, времени больше нет — или через переговоры, или — иначе — принимайте решение. Я лично считаю — переговоры были бы полезны. Борис Николае­вич! Зачем нам кровопролитие? Вас Хасбулатов любит, он многое потребует, но вас не тронет.

К: (возвращаясь). Борис Николаевич! Вам надо перего­ворить с Гельмутом Колем, я только что с ним говорил. Он хочет переговорить с вами...

Ельцин: Посидите тут. {Уходит.)

К: Виктор Степанович! Все очень плохо — я имел дли­тельный разговор с Тэлботом. Он чуть ли не в истерике, об­виняет нас в том, что мы «подставили» Клинтона. Правда, посол Пикеринг — на нашей стороне. Коль отругал меня, критикует Ельцина, обвиняет нас в том, что мы «не знаем ситуацию», требует навести «порядок любой ценой». Он уже договорился с Клинтоном — нам дадут дополнительно 2 млрд долл. кредита под «реформу», но при условии, что мы «выполним задачу» сегодня-завтра... Бундестаг во главе с Ритой Зюсмут засомневались в правильности курса под­держки Ельцина... Она хорошо знает Хасбулатова, симпа­тизирует ему. Миттеран вызвал нашего посла — потребовал «переговоров» с Хасбулатовым. Он беседовал с Колем — дал понять, что он «не участвовал» в «сговоре», заявил, что, дескать, «разбирайтесь сами»... Мэйджора затерроризиро­вал Кен Ливингстон с его левыми лейбористами, оказывает­ся, его сподвижник, профессор Джон Росс, состоит в группе консультантов Хасбулатова — он сейчас в Белом доме — я не знал об этом. И он, Росс, направил ему подробный отчет о том, что происходит в Белом доме. Кен Ливингстон поклял­ся добиться отставки Мэйджора...

R: Ничего особенного — Ливингстон знает Хасбулатова со студенческих времен, они встречались, когда возглавля­ли студенческие советы: Хасбулатов — МГУ, а Кен Ливинг­стон — Кембриджский — это еще в конце 60-х годов.

К: Дело — плохо. Послы встревожены, все звонят мне, требуют подробных пояснений... Виктор Степанович, у нас нет больше времени, Хасбулатов выигрывает... Я готов по­дать в отставку...

Z: Ишь, какой — в отставку! Сами с Полтораниным да Бурбулисом «заварили кашу», а теперь — в отставку! Я тебе покажу в отставку! В отставку пойдешь, когда тебе прика­жут...

Входит Ельцин (похоже, он «принял» повеселевший).

Ельцин: Прошу внимания! Я хочу вас всех ознакомить со следующим выводом специалистов. Читаю: «...Ситуация неуклонно сдвигается в пользу Хасбулатова. Ожидавшиеся распри в силу конфликтности Руцкого не оправдались — они подавлены железной рукой Хасбулатова. Его сторонники на­столько уверены в своей победе, что уже начали подготовку к президентско - парламентской избирательной кампании. Со­гласно их планам, Ельцин, Черномырдин, Грачев, Ершов, Фила­тов, Шумейко, Гайдар, Бурбулис подлежат немедленному ин­тернированию; Ельцина — поселить в его свердловскую квар­тиру...» Видите, меня «поселить в свердловскую квартиру», а вас? Вы кому нужны? Вас расстреляют! Так, Ерин?