Книга Игрушка судьбы - Мэри Дехейм

Мэтью помчался в кухню и в дверях едва не столкнулся с Морган.

– Потише, дружок, – остановила она его. – Что-нибудь случилось?

– Англичане совершили набег на Тевиотдейл. Я только что слышал об этом в «Золотом орле». Они сожгли там несколько домов, разорили поселки, но шотландцы отбили нападение и захватили пленных. И один из пленных – господин Френсис.

– Что?! Френсиса не могло быть среди них – он не солдат. Пойдем-ка в кухню, Мэтью, ты глотнешь эля и расскажешь мне обо всем подробно.

Выпив эля и переведя дыхание, Мэтью наконец-то рассказал:

– Я зашел в трактир выпить и поболтать. А там как раз случились купцы, которые возвращались из Шотландии. Они-то и рассказали все, как было. Четыре дня назад сэр Роберт Боуз нагрянул в Тевиотдейл и разорил множество проживавших там шотландцев. Они с победой возвращались в Англию, но около двух тысяч всадников ждали их у Хаддон-Ригг. Почти всем англичанам удалось спастись, но вот Боуза и господина Френсиса проклятые шотландцы захватили.

– Уверена, что все так и было, но не могу поверить, что среди воинов, совершавших набег, оказался Френсис. Почему купцы решили, что это был именно он?

– Один из купцов рассказывал про аристократа – высокий светловолосый мужчина, который сразил четырех шотландцев врукопашную, перед тем как его удалось схватить. Ну, натурально, я сразу подумал про господина Френсиса. И спросил, как звали того, аристократа, и оказалось, что это был именно он – купец запомнил совершенно точно.

– Я должна написать в Синклер-Хаус, дабы убедиться, что Френсис отправился вместе с Боузом и его людьми. И если это действительно так, мы немедленно заплатим выкуп за Френсиса.

Спустя несколько дней король Генрих объявил войну Шотландии. Вооружение и припасы уже были отправлены на север в пограничные города – Уорк, Норем, Карлайл и Бервик. Королевская армия выступила в поход. Морган с тревогой прислушивалась к новостям. Бервик и Норем были всего в полудне пути от Белфорда. Так что Белфорд вполне мог подвергнуться нападению шотландцев. Морган велела Мэтью укрепить замок и убедиться, что необходимое количество вооруженных людей всегда будет готово прийти на помощь.

Через неделю, после того как Морган написала в Синклер-Хаус, пришло письмо, написанное рукой Мэри – дочери Френсиса. Мэри пыталась объяснить, почему ее отец отправился вместе с сэром Боузом: «Сэр Роберт появился у нас в июле и умолял отца присоединиться к нему, говоря, что это будет месть за то зло, которое шотландцы причинили нам своими набегами. Отец страшно рассердился и долго рассказывал сэру Роберту о набеге на Белфорд. Он сообщил мне об этом позже, перед самым отъездом, и добавил еще что-то о чести и справедливости. Милая тетушка, нам так одиноко, и мы надеемся, что отца скоро освободят».

Морган перечитала письмо и приказала Мэтью:

– Пошлите шесть человек в Синклер-Хаус. Пусть привезут детей Френсиса. Здесь, в замке, они по крайней мере будут в безопасности.

Война была в самом разгаре. Новости с границы были неутешительными. При переправе через Твид рухнул мост, и пятеро солдат утонули. Нападение на Келсо принесло очень малые выгоды. Норфолк состарился, не мог больше возглавлять армию и готов был передать командование Неду Сеймуру, несмотря на давние семейные распри.

Осенняя прохлада сменилась зимним холодом. В конце ноября король Джеймс начал наступление. Но в командовании армией существовало слишком много проблем: шла яростная борьба за лидерство. И пока шотландские генералы решали, кто же будет главным, англичане стремительно продвигались вперед и в конце концов прижали войско шотландцев к реке Эск. Для Шотландии это оказалось катастрофой. Король Джеймс мог лишь наблюдать за тем, как гибнут его лучшие люди.

Эта победа принесла в Белфорд немало радостей и надежд.

Сразу после Рождества Мэтью вернулся из деревни с очередной порцией новостей. Король Шотландии скончался вскоре после того, как у него родилась дочь. Мэри – единственный ребенок короля – осталась сиротой. Судьба, похоже, окончательно отвернулась от Шотландии, и Генрих, вполне удовлетворенный, обратился к другому объекту своей внешней политики – Франции.

Морган наконец успокоилась, уверенная, что Френсиса освободят со дня на день. На смену январю пришел февраль, принеся с собой холод и снег. Морган чувствовала, что нервы ее натянуты до предела, и чтобы немного успокоиться, каждый день гуляла с детьми, закутывая их в шубы и шали до самых бровей.

Они как раз вернулись с очередной прогулки, когда Полли выскочила им навстречу.

– О, госпожа, ужасные новости! – закричала она.

Морган схватилась за грудь. Френсис! О Боже! Только не это!

– Мой господин Джеймс, лорд Джеймс – Седрик говорит, он умер.

Морган едва удержалась, чтобы не расхохотаться, но не радостным, а истерическим смехом. «Что со мной? Я схожу с ума?» – спрашивала она себя. Нет, это просто облегчение. Облегчение от того, что Джеймс наконец обрел покой. Или от того, что Френсис все еще жив?

Собрав в кулак всю свою волю, Морган велела Полли заняться детьми, а сама поспешила наверх.

Две длинные свечи горели на алтаре часовни. В воздухе стоял густой запах ладана. Все, кроме Морган, давно покинули часовню. Она стояла на коленях, молясь за упокой души мужа. И хотя исход его болезни был предрешен давным-давно, только сейчас перед мысленным взором Морган с необыкновенной ясностью предстали долгие годы теперь уже абсолютного одиночества, которые ей предстояло провести в замке.

Все кончилось. Правда, на самом деле все кончилось еще три года назад, а если уж быть до конца честной, то еще раньше – в тот самый день, когда Морган вернулась из Синклер-Хауса.

Она перекрестилась и поднялась с колен. Позади скрипнула дверь. Морган быстро обернулась и увидела знакомую длинную фигуру.

– Френсис! – прошептала она, и эхо отозвалось под сводами часовни.

Он прошел к алтарю, словно не замечая присутствия Морган: похудевший, осунувшийся, с пышной бородой, которая делала его почти неузнаваемым. Френсис опустился на колени у могильной плиты брата.

Морган отошла к входной двери и наблюдала, как Френсис в полном молчании простоял несколько минут.

Наконец он поднялся и пошел к ней навстречу, по-прежнему не произнося ни слова. Все так же молча открыл дверь, пропуская Морган вперед.

– Ты вернулся, – сказала она каким-то глухим голосом.

– Ага. – Он смотрел на замок, положив руки на бедра.

Морган закусила губу, решив не заговаривать первой. На лице его застыло так хорошо знакомое ей выражение – именно так он выглядел во время их ссор, непримиримо и грозно.

– Ты заберешь детей обратно в Карлайл? – не выдержала молчания Морган.

Он продолжал разглядывать башни замка, двор, темное небо.