Книга Скитальцы - Кнут Гамсун

Почему бы ей не остаться? — шепотом спросил Эдеварт. Да нет, я не против, ответила Лувисе Магрете, на этот раз я даже захватила с собой её ночную сорочку. И передала служанке пакет, завернутый в бумагу.

Не успела служанка выйти из лавки, как Лувисе Магрете опомнилась и воскликнула: Беги за ней! Она схватила Эдеварта за руку: Верни тот пакет, я перепутала!

Эдеварт, не торопясь: Перепутала пакеты?

Да. В том моя ночная сорочка. А в этом её! Скорей, скорей, поменяй пакеты!

Её ночная сорочка? — с удивлением думал Эдеварт на бегу. Он знал усадьбу как свои пять пальцев и бежал быстро, но всё-таки нагнал служанку уже в кухне.

Поменять пакеты было делом одной минуты, но в кухне оказалась также и экономка Эллингсен, которая вышла замуж за приказчика Магнуса. Она сразу узнала Эдеварта и покраснела, однако с вызовом посмотрела на него и долго не отводила глаза, а когда он поздоровался, улыбнулась ему. Экономка Эллингсен не уехала от Кноффов, хотя вышла замуж и теперь носила на среднем пальце золотое кольцо; она нисколько не изменилась: рукава закатаны, руки полные, молодые, время как будто не коснулось её.

Какой редкий гость! — сказала она.

С чего бы мне приходить в гости, ведь ты вышла замуж, поддел он её.

А ты сам, разве ты не женат?

Нет, такого безумства я ещё не совершил.

Но все говорят, что ты живёшь с женой Хокона Доппена.

Можно сказать и так. Она приехала из Америки и захотела пожить в своём старом доме, не мог же я отказать ей в такой малости, ответил он.

Впрочем, меня это не касается.

А ты как поживаешь? — спросил он.

Как и раньше, живу одним днём. А ты сам?

Что говорить обо мне! Похоже, мне придётся бежать из страны.

Ты совершил преступление? — шутливо спросила она.

Да. Против самого себя, ответил он.

Он грустно вздохнул, и напрасно. Если он хотел показать, что достоин жалости, что судьба обманула его и он оказался жертвой, то просчитался, экономка Эллингсен засмеялась ему в лицо и состроила гримасу, которая рассердила Эдеварта.

Ты смеёшься? — спросил он.

А что же мне, плакать? Мы все получаем то, что заслужили. Не надо винить никого, кроме себя.

Эдеварт и не собирался никого винить, он даже обиделся: Не понимаю, о чём ты. Разве я в чём-то виню тебя?

Почему же меня? Ладно, оставим этот разговор, я не хотела тебя обидеть.

Она нахмурилась и как-то уж слишком проворно занялась своим делом; Эдеварт хотел было уйти, но она задержала его. Служанки на кухне не обращали на них внимания, они подбросили дров в плиту, накрыли длинный стол для работников, что-то скребли и мыли; экономка Эллингсен быстро распахнула дверь кладовки и сказала: Зайди сюда, я должна тебе кое-что сказать!

Что ещё? Эдеварт с удивлением последовал за ней. Дверь кладовки закрылась.

Они стояли друг перед другом. Никто из них не двигался. Ну, что же ты? — спросила она наконец.

Эдеварт удивился: Что ты хочешь?..

Её смелость как ветром сдуло, она улыбнулась смущённо и растерянно и опустила глаза: Я думала... мы немного поговорим с тобой...

Он: Сейчас мне некогда. Меня послали за пакетом, и я должен принести его. Меня ждут.

Кто?

Моя спутница.

По её лицу скользнуло горькое выражение. В таком случае я тебя не задерживаю, сказала она. Я думала, ты посидишь немного, выпьешь чашечку кофе с пирожным.

Большое спасибо, но...

Эдеварту даже стало жаль её, душа у него ещё не совсем очерствела, ему захотелось проявить к ней внимание, сделать ей приятное, и он взял её за руку: Какое у тебя тяжёлое кольцо!

Да.

Почему ты носишь обручальное кольцо на среднем пальце?

Потому что на безымянный оно велико.

Видать, Магнус сделал его с запасом!

Она молча вырвала руку, ушла в глубь кладовки и открыла там какой-то ларь; насколько Эдеварт мог видеть, в ларе была мука, пшеничная мука. Зачем ей понадобилась мука? Верно, она просто растерялась.

Господи, ведь меня ждут! — воскликнул он и направился к двери.

Экономка вышла следом за ним. Лицо её посерело, и, казалось, она была готова убить его. Выходя, Эдеварт почувствовал, как она толкнула его в спину...

Лувисе Магрете сидела как на иголках.

Меня задержали, сказал он.

Она быстро заглянула в пакет и вздохнула с облегчением: Да, это тот пакет! Поехали скорей домой! Ты готов?

Да.

Они ничего не купили и шли к лодке налегке. Во дворе Лувисе Магрете вдруг останавливается и спрашивает: Ты был в пекарне?

В пекарне? Нет.

У тебя на спине белый отпечаток руки, говорит она и отряхивает его. Где ты был?

На кухне.

Вся пятерня отпечаталась. Это мука, я не могу её счистить.

Эдеварт тут же стаскивает куртку, трясёт её, трёт. Он зол, и ему стыдно, в голове мелькает мысль, что он мог бы вернуться на кухню и в благодарность так сжать экономке руку, чтобы раздавить ей пальцы об её массивное кольцо.

Не иначе как тебя обняла твоя экономка, говорит Лувисе Магрете, у неё даже губы побелели.

Она меня не обнимала.

Старая любовь со шхуны!

Эдеварт смеётся.

Значит, она всё-таки обняла тебя?

Эдеварт: Помолчи, ради Бога! Он надевает куртку как есть, и они спускаются к лодке.

Могла бы, но крайней мере, вытереть руки, не унимается Лувисе Магрете.

Эдеварт молчал. Вот бесстыжая, чёрт в юбке, придумать такую месть! Он сердился и на себя за то, что посреди двора снял куртку и стал её чистить, небось эта чертовка смотрела в окно и радовалась.

Лучше бы я сама поменяла эти пакеты, сказала Лувисе Магрете.

Да, так было бы лучше.

Но я не могла, мне не хотелось там показываться. Они могли подумать, что я пошла туда только затем, чтобы меня пригласили в дом.

Она донимала Эдеварта всю дорогу, и в конце концов он рассказал ей, что случилось. Он не совершил ничего предосудительного и мог всё объяснить, не прибегая ко лжи, совесть его была чиста. Лувисе Магрете быстро сообразила, что экономка хотела отомстить ей, а не Эдеварту, но отнеслась к этому спокойно и сказала полушутливо-полугорько: Теперь я не решусь отпускать тебя в лавку одного! Это была шутка, но жалкая, невесёлая шутка. Какое-то время Лувисе Магрете не могла забыть её и потому суетилась вокруг Эдеварта и ухаживала за ним с утра до вечера, как в первые дни. Наконец шутка забылась, мысли Лувисе Магрете были заняты уже другим.