Книга Операция "Фарш" - Бен Макинтайр

«Человек, которого не было» остается классическим произведением послевоенной литературы. С точностью юриста Монтегю аккуратно, шаг за шагом излагает сюжет, повествуя «о подвиге более поразительном, чем те, про которые говорится в военных романах». Более чем пол столетия спустя это все еще захватывающее чтение — яркая, умело воссозданная картина.

Вместе с тем книге свойственны неполнота и пристрастность — такой она была задумана с самого начала. В некоторых отношениях она отвечала требованиям послевоенной пропаганды. В версии Монтегю британские разработчики операции не допускали ошибок, а немцы легко дали себя одурачить, и не было ни малейшего намека на возможность нежелательного хода событий. Монтегю, пожалуй, можно простить то, что он сделал себя главным героем своей собственной «пьесы» (многие из участников не могли или не хотели быть названными), но в результате операция «Фарш» превратилась у него в его сольное выступление. Чамли упоминается мимоходом — под псевдонимом Джордж. Прочие люди, сыгравшие свои роли, кто большую, кто маленькую, — Алан Хиллгарт, Гомес-Беар, Джонни Беван, Чарльз Фрейзер-Смит, Хуан Пухоль, Джин Лесли и многие другие — не только не названы по имени, но в некоторых случаях просто исключены из повествования. Тайна радиоперехватов «Ультра» будет обнародована только в 70-х годах, поэтому Монтегю не мог объяснить, как было установлено, что операция увенчалась успехом. Книга была тщательно проверена и не содержала ничего, что могло бы поставить правительство в затруднительное положение: степень участия британских дипломатов в дезинформировании испанцев была затушевана, как и размах сотрудничества испанцев с немцами; способ, каким был получен труп, представлен как совершенно официальный и легальный. Отчасти ради драматического эффекта, отчасти во исполнение требований хранителей государственной тайны, отчасти из-за того, что такой уж он был человек, Монтегю, как писал один из его критиков, «ухитрился создать впечатление, будто он был единоличным автором всей этой дезинформационной схемы».

Что касается Глиндура Майкла, он был удален из этой повести навсегда — так, по крайней мере, считал Монтегю. В первом черновике «Человека, которого не было» имеется фрагмент, где дается намек на «подлинную» личность умершего, намеренно вводящий в заблуждение: якобы это был «единственный сын своих родителей, офицер одного из родов войск, отпрыск старой военной семьи». Монтегю писал: «Его родители были тогда живы, и мы решили рискнуть и спросить у них разрешения. Мы не могли рассказать им всего, но мы чувствовали, что не можем по совести оставить их в полном неведении. Идея им не понравилась — а кому бы она пришлась по душе? — но они согласились на одном строгом условии: что ни подлинное имя, ни какие-либо приметы, которые указывали бы на их сына, никогда не будут раскрыты».

В окончательном варианте книги он, однако, дал еще более неопределенную версию, написав, что у родных умершего попросили разрешения использовать его тело, «не сказав, что именно мы собираемся с ним сделать и почему», и что это «разрешение, за которое мы были безмерно благодарны, они дали на том условии, что я никогда никому не сообщу, чей труп это был». Свое нежелание обнародовать имя Монтегю представил как дело чести, как выполнение обязательства, данного родственникам умершего. В 1977 году он заявил, что все эти родственники с тех пор умерли: «Я дал торжественное обещание никогда не раскрывать личность того, чей труп был использован, и, поскольку в живых сейчас не осталось никого, кто мог бы освободить меня от данного слова, я не скажу ничего больше». Истина, конечно же, состоит в том, что ни с кем из немногочисленных родственников Майкла ни разу не связывались, не говоря уже о том, чтобы просить разрешения на использование его тела. Это была маскировка, к которой Монтегю прибег, чтобы не заставлять краснеть британское правительство и избежать признания в том, что тело было получено с помощью фальшивого акта о намерении похоронить его за границей и использовано без всякого разрешения.

Хотя эта ложь была не совсем «белой», оттенок серого, в который она была окрашена, безусловно, можно считать приемлемым. В разгар яростной войны Монтегю и Чамли уговорили коронера слегка нарушить закон ради национальных интересов. Бентли Перчас согласился, рассчитывая, что ему не придется в будущем за это расплачиваться. Объединенный разведывательный комитет никогда не позволил бы Монтегю опубликовать книгу, где говорилось бы, что офицеры государственной разведки завладели телом Глиндура Майкла, по существу, незаконно: это вызвало бы скандал и уменьшило бы нравственный заряд «Человека, которого не было». Если бы личность Глиндура Майкла была раскрыта, его родственники могли бы, имея на то некоторые основания, поднять грандиозный шум. Поэтому Монтегю спрятал правду под очередным обманом и продолжал прятать ее до конца своих дней.

Во время войны Монтегю жаловался: «Характер моей работы таков, что я никогда не смогу дать людям понять, чем она важна, и они просто-напросто будут говорить: „Ну, он мало чего путного совершил в военные годы“. Меня поэтому будут воспринимать как человека, который не выдержал проверку войной». Выход в свет «Человека, которого не было» почти мгновенно превратил его в знаменитость. Он совершил турне по США, выступал в разных городах, его показали по американскому телевидению рядом с талисманом канала NBC — шимпанзе по кличке Дж. Фред Маггз. Голливуд, как и предполагал Чамли, оказался тут как тут, и начался оживленный аукцион. В итоге права на экранизацию достались студии «XX век Фокс».

Премьера англо-американского цветного фильма «Человек, которого не было», снятого по системе «Текниколор Синемаскоп», состоялась 14 марта 1956 года в присутствии члена королевской семьи — герцогини Кентской. Фильм снимался в Великобритании и в Уэльве, американский актер Клифтон Уэбб играл в нем Монтегю, Глория Грэм — вымышленную «Люси», соседку по квартире его секретарши. Андре Морелл исполнил роль сэра Бернарда Спилсбери, Уильям Сквайр — капитана подводной лодки Билла Джуэлла. Найджел Балчин, написавший сценарий, использовал в нем правду там, где это было удобно, а все остальное придумал, в том числе не существовавшего на самом деле немецкого шпиона в Великобритании. Монтегю давно уже перестал беспокоиться о подобных вещах и заявил, что он абсолютно доволен «захватывающими эпизодами, которые, хотя и не случились в действительности, могли случиться». Маунтбеттен, который ознакомился со сценарием на ранней стадии, пожаловался, что его, Маунтбеттена, представили в нем «человеком завистливым, ревнивым к чужому успеху, этаким старым чинушей». «Мне бы хотелось, чтобы всем было ясно, что я с самого начала с энтузиазмом поддержал эту идею», — писал он. Он даже предложил вставить в фильм реплику, чтобы его образ был более привлекательным: «Я бы не возражал против добавления фразы типа: „Очень мило со стороны Маунтбеттена, что он взял к себе в штаб мертвеца“».

В числе присутствовавших на съемках был высокий нескладный человек с экстравагантными летчицкими усами, который фигурировал как «технический советник» и которого называли просто Джорджем. В титрах, где перечислялись работавшие над фильмом, он указан не был. Даже режиссер Рональд Ним понятия не имел, что «Джордж» — это Чарльз Чамли, который, как всегда, был доволен возможностью организовывать ход дела анонимно, из-за кулис.