Книга Киндрэт. Кровные братья - Наталья Турчанинова

Мощная вибрация сотрясла воронку, она изогнулась, и я вдруг услышал нечеловеческий вопль. Ужас, боль, отчаяние… Не выдержал кто-то из молодых асиманов. С безумными от страха глазами бросился бежать, и тут же смерч вытянулся в тугой хлыст, пролетел над головой Кристофа, схватил несчастного, вздернул под потолок, выкручивая, словно тряпку, и проглотил. Первая жертва…

Я снова услышал голос Кристофа, перекрывающий гул Витдикты, произносящий древние заклинания. Огненные змеи пробежали по стенкам воронки, Крис поднял стилет и полоснул себя по запястью. Алая кровь кадаверциана брызнула на символы древних родов, и они загорелись. В лицо мне плеснуло чудовищным жаром, одежда, волосы, брови, ресницы должны были немедленно вспыхнуть и обуглиться. Нет, этого я не перенесу! Слишком больно. И только смутное видение — золотоволосый мальчик, спящий в центре урагана, — заставляло меня стоять на месте. Бушующее жерло оглядывалось, шаря по залу… В ответ на этот «взгляд», дрогнул и покачнулся один из вьесчи. Хищный бросок хлыста, и еще один наш брат навсегда отправился во Тьму…

Огненный смерч хлестал по зале, превращая нас в живые факелы, заставляя кричать от боли.

А потом все прекратилось. Кошмарный жар схлынул. И я снова увидел Кристофа… Мой друг кадаверциан, которому всегда было не больше тридцати. Хладнокровный, загадочный, зеленоглазый Кристоф медленно умирал. Проклятая Тьма выпивала его последние силы, жизнь, молодость, только голос пока еще оставался прежним. Голос и глаза… «Малыш, все так, как должно быть. Не мешай мне. Осталось немного».

Спящий мальчик в центре магического круга пошевелился, застонал, выгнулся дугой, и вдруг темная тень отделилась от его тела, дрожащее облачко взмыло в воздух и влилось в вихрь, бешено крутящийся над крошечным человеческим телом. В это самое мгновение колдун покачнулся и стал медленно оседать на пол. Стилет выпал из его пальцев и покатился по полу, разрубая невидимую преграду для зеленого пламени. Воронка взвыла, взорвалась, сгустки тьмы, серый туман, шипящие молнии наполнили зал. Я бросился вперед, перепрыгнул через полосу слабо тлеющих огней, загородил своим телом Лориана.

А затем снова услышал голос. Срывающийся, звенящий голос Вивиана, который стоял над телом учителя, и зеленый стилет в его руке резал темноту. Черные вихри рассеивались один за другим, серая нежить, вьющаяся между колоннами, с воплями превращалась в дым. Тьма сползла с Кристофа, и стало видно его обожженное, обезображенное комой лицо, опаленные волосы, руку, из порезанного запястья которой все еще сочилась кровь. Вивиан опустился на колени, и стилет в его руках стал гаснуть. Последняя вспышка скатилась к лезвию, и одновременно с ее угасанием в пространстве зала открылась трещина, куда со свистом втянуло остатки Тьмы. И дверь, приоткрытая кадаверцианом, захлопнулась.

Вот и все. Беззащитный, маленький, теплый, прежний Лориан спал на моих руках, и не было больше на его лице бледной, хищной, голодной тени.

Первым пришел в себя Амир. Он промчался мимо, прошипев в мою сторону весьма ощутимое проклятие. Следом устремились Леди-даханавар, пытаясь привести в порядок одежду и волосы. Фелиция остановилась возле меня. На ее белом от бешенства лице виднелись серые разводы копоти, роскошный прежде пеплос[25]был изодран, на руках глубокие царапины.

— Завтра, в одиннадцать, на Совете Старейшин. — Казалось, эти несколько слов дались ей с огромным трудом.

Что будет завтра на Совете Старейшин Даханавар, она не сказала, а я не стал уточнять. Мне было все равно.

Констанс, с размазанной по лицу косметикой и обгоревшими бровями, испуганная и злая, пробежала мимо. Меня окатило смешанным запахом паленых волос, дорогих французских духов и последними каплями страха.

Из Вьесчи остался только один Рамон. Он вышел из зала одновременно с Александром.

Последним уходил Ревенант. Не знаю, как он выжил, как его человеческое тело выдержало Витдикту. Он ничего не сказал мне, только посмотрел долгим пристальным взглядом.

А потом я услышал сдавленный смех, мучительный кашель и, наконец:

— Неплохо повеселились.

Это сказал Кристоф.

Я дернулся, словно от удара тока:

— Крис! Ты жив?!

Он был жив, но в каком виде! Вивиан бережно поддерживал изможденное существо с голосом и зелеными глазами Кристофа. Высохшие руки глубокого старика, почти бесплотное тело, прикрытое грязными лохмотьями, — дотронься, и оно рассыплется. Глубокие морщины иссекли его сухую, потрескавшуюся, опаленную огнем кожу, и на этом страшном лице смеялись молодые глаза.

— Крис…

Я посмотрел на цветущее нежное лицо Лориана, а потом на изувеченного кадаверциана.

— Крис, я…

Он улыбнулся. Попытался улыбнуться — уродливая маска перекосилась и собралась складками, зеленые глаза сверкнули.

— Пора. Скоро рассвет.

Машина Кристофа — длинный темный «линкольн» с тонированными стеклами — стояла у обочины. По-прежнему держа Лориана, я опустился на заднее сиденье, Крис — рядом. Вивиан сел за руль, и только теперь я смог говорить:

— Кристоф, прости меня.

— За что? — Он легкомысленно повел рукой, указывая на свое лицо. — За это? Не стоит, Дар.

— Ты мог умереть. Ты должен был умереть!! Крис, почему?!

— Почему я передумал и помог тебе? Почему Витдикта не убила меня?

— Почему ты не сказал мне, чем все может закончиться для тебя… для всех?

Кристоф повернул ко мне свое жуткое лицо:

— Не хотел, чтобы тебе пришлось выбирать.

Он собирался сказать что-то еще, но промолчал, внимательно наблюдая за Вивианом. А я вдруг понял, что мы все еще стоим на месте. Бедняга Вив не мог завести машину. У него так тряслись руки, что ключом в замок зажигания он попал только с третьего раза. Мотор взревел и заглох.

— Вивиан, — произнес Кристоф, — нам нужно поторопиться.

Тот еще раз рванул ключ, машина взвыла, но не тронулась с места. Тогда он уронил руки на руль и опустил голову. Колдун вздохнул, подался вперед и крепко сжал вздрагивающее плечо ученика.

— Вив, мальчик, успокойся. Все хорошо. Все закончилось. Ты молодец. Считай, что очередной экзамен ты сдал.

Вивиан стремительно обернулся, его губы побелели, а серые глаза стали совсем прозрачными. Всего несколько секунд он смотрел на Кристофа, и столько безумного отчаянного обожания было в его взгляде, что я мгновенно втянул свои невидимые «сенсоры» и отвернулся. Не знаю, о чем они говорили, но спустя несколько мгновений машина завелась и понеслась по шоссе, быстро увеличивая скорость. Кристоф откинулся на спинку сиденья и устало провел рукой по лицу.

— Я ужасно выгляжу, да?

Я кивнул: