Книга Нефритовый Грааль - Аманда Хемингуэй

«Нет», — подумал Натан.

Реймор разогнался и камнем бросился вниз. Натан, замешкавшись, слишком поздно понукнул своего ящера; и тут земля зашевелилась и вздыбилась, с громадной сорокафутовой морды заструился песок. Натан видел, как чудовище встряхивается, словно проснувшийся вулкан, вздымая облака пыли. Наверняка крылоящер Реймора на миг ослеп, хотя дополнительные веки должны были защитить глаза от повреждения. Натан описал петлю, вернувшись на прежнее место, недоумевая, что делать дальше, и взмах гигантского хвоста застал его врасплох, нанеся косой удар по его крылоящеру. Наездника и его животное бросило в сторону; мальчик едва не упал, в последний момент схватившись за седло и удержавшись. Ящер, более мудрый, чем его наездник, ударил крыльями, набирая высоту, спасаясь от взвивающегося песка и молниеносных движений хвоста. Натан подтянулся и выпрямился в седле, испуганно озираясь в поисках Реймора.

Его провожатый ухитрился избежать чудовища и парил чуть за пределами досягаемости монстра. Синий язык выстрелил, но не достал. Громадная голова раскачивалась, переводя взгляд с Реймора на Натана в ожидании, пока добыча приблизится. Чудовище каким-то образом понимало, что не нужно удаляться от входа в пещеру.

— Простите меня, — сказал Натан. — Я слишком медленно соображал. Испугался…

Как ни удивительно, то, что он находился на волосок от смерти, несколько уменьшило страх. Теперь мальчик сосредоточился и был готов действовать.

— Это естественно, — заметил Реймор. — Я тоже испугался…

— И что нам теперь делать?

— Попробовать снова. На сей раз я скомандую. Не двигайся, пока я не скажу, а потом двигайся, причем очень быстро.

— На' ка', — ответил Натан (что на языке Эоса примерно соответствовало «о'кей»). Он следил за тем, как отступает Реймор, поднимаясь и удаляясь от гроккула. Монстр наблюдал за мужчиной правым глазом, не сводя с Натана левый — пораненный во время их предыдущей встречи. Потом, обрадовавшись, что Рей улетел, чудовище обернулось в поисках другой пищи. Натану понадобилось все его мужество, чтобы не пришпорить крылоящера и не взмыть вверх. Надеясь, что он находится на достаточном расстоянии от чудовища, Натан ожидал сигнала, на сей раз твердо намереваясь ничего не испортить. Далеко за спиной гроккула Реймор развернулся, выровнялся — и бросился вниз.

Нырок был столь стремителен, что крылья животного со свистом рассекли воздух. С невообразимой для таких размеров быстротой голова дернулась назад.

— Давай! — закричал Реймор.

Натан уже и сам уловил момент. Мальчик устремился прямо к расщелине, ведущей в пещеру, — земля неслась на него, он буквально чувствовал кожей, как над головой творится нечто ужасное, как беззащитно бьются оконечности крыльев, как смыкаются челюсти. Натан не смел глянуть вверх. Он покатился прочь из седла, несколько раз перекувыркнувшись, потом поднялся на ноги и бросился к пещере. Сзади раздался сильный удар, вызвавший камнепад; следом послышался вопль. Нечеловеческий вопль. Мальчик прыгнул в темноту; извиваясь, пробрался меж каменных стен; покачиваясь, сделал несколько шагов; потом остановился и повернулся.

Натан знал, что сейчас откроется его взору. Он выглянул из пещеры: широкая голова находилась слишком близко, не давая расслабиться; изо рта чудовища высовывались еще подергивающиеся хвост и сегмент крыла. Реймор исчез. Чудовище тщательно пережевывало какой-то неподдающийся кусочек. С кашляющим звуком оно вдруг выплюнуло кусок металлизированной ткани, извергнув фонтан крови. Несколько капель долетели до входа в пещеру, забрызгав комбинезон Натана. Мальчик не шевельнулся. Его тошнило от отвращения и ужаса, а больше всего — от сознания собственной вины. Реймор умер за него. Молнией в мозгу мелькнула мысль: Халме ожидала этого и все же сама отдала приказ, только от этого Натану легче не стало. Его крылоящер лежал, раздавленный громадной лапой, пригвожденный к земле метровым когтем. Животное в последний раз судорожно дернуло ногой и замерло. Гроккул прожевал пищу, проглотил и, опустив голову, принялся раскачивать ею туда-сюда, стараясь заглянуть в пещеру. Натан пожалел, что у него при себе нет оружия (желательно ядерного).

— Однажды я тебе покажу, — бессильно пригрозил он.

Мальчик отступил назад, в темноту; потом, сдвинув на лоб очки, достал из внутреннего кармана раздобытый для него Халме фонарь и включил его.

Вместо обычного направленного луча с одного конца лампы образовалась крошечная сфера, которая освещала все вокруг, как свеча, только гораздо ярче. Натан держал фонарь перед собой, наблюдая, как на ребристых стенах пещеры пляшут тени и цветные прожилки расцвечивают скалу, словно водяные знаки.

Через несколько поворотов проход вывел мальчика в главное помещение: свет фонаря выхватил три ниши в дальней стене, несомненно, высеченные рукой человека, пускай грубо. Каждое углубление было забрано металлической решеткой. И все оказались пусты. Но на земле рядом с ними, прислонившись к поверхности камня, лежало нечто — некто. Натан узнал ее только потому, что это могла быть лишь она.

Оставшаяся кожа была красной и растрескавшейся и сочилась кровью. Ожог не просто вызвал волдыри: казалось, почти все ее тело покрыто гноем и засыхающими струпьями. Мальчик приблизился к женщине и увидел, что ее глаза открыты и осмысленны. Взгляд Натана заволокло слезами. Он принялся рыться за пазухой в поисках бутылки воды, неосознанно что-то приговаривая. «О Боже! Боже милостивый… простите меня… Я старался вернуться, я хотел вернуться сразу же, но не смог. Я не хотел оставлять вас одну. Я же говорил, что не контролирую свою силу, просто следую туда, куда она ведет меня. Вот выпейте».

Он направил тонкую струйку воды между приоткрытых лохмотьев губ. Держать бутылку и фонарь одновременно оказалось не так легко, и на миг Натан подумал, не дать ли лампу женщине. Однако руки Кванжи судорожно сжимали какой-то предмет, так что мальчику пришлось поставить фонарь на пол. Натану удалось дать ей еще немного воды; горло женщины дрогнуло в глотательном движении.

— Вам нужен врач, — сказал он то, что было и так очевидно, ощущая себя глупым и беспомощным. — Я должен как-то вытащить вас отсюда.

Но его крылоящер был мертв, а гроккул поджидал снаружи; и солнце жгло землю убийственными лучами. Мальчик мог бы настроить свой переговорник, чтобы связаться с Халме, однако та предупредила его, что вызов по дальней связи будет обязательно перехвачен, а Кванжи Лей — сбежавшая из тюрьмы преступница. И все же тюрьма лучше смерти…

— Слишком поздно. — Голос Кванжи превратился в каркающий хриплый шепот. — От этого… нет лекарств. — Она опять сглотнула, по лицу пробежала судорога боли. — Я знала, что рискую. Лучше уж умереть здесь, вот так… чем жить в Яме.

— Наверно, у вас бред, — пролепетал Натан.

— Уже нет. Нервы в основном… мертвы.

Натан дал Кванжи еще воды, надеясь, что это хоть как-то облегчит ее страдания. Он не знал, чем еще может ей помочь. Женщина продолжала говорить; каждое слово давалось ей с видимым трудом.