Книга Джек Абсолют - Крис Хамфрис

Андре находился между ним и сидевшим, чье лицо по-прежнему оставалось в тени. Но этот человек встал и заговорил.

— Какие могут быть представления, капитан Абсолют, разве мы не старые друзья? — произнес... капитан фон Шлабен.

Если на сцене Джек едва не лишился дара речи, то сейчас потрясение оказалось еще сильнее. У него перехватило дыхание, к лицу прилил жар, голова закружилась. Он пошатнулся и схватился за спинку кресла Андре.

Андре встал, разделяя собеседников.

— Вы знакомы?

— Ну да. Разве я не упоминал об этом обстоятельстве?

Андре слегка нахмурился.

— Право же, ни единым словом.

Тон фон Шлабена был неизменно вкрадчив и исполнен намеков.

— Правда? О, я давно уже являюсь большим почитателем выдающихся и разнообразных талантов капитана Абсолюта. И не в последнюю очередь способности к выживанию.

— Вы!..

Отпустив спинку кресла, Джек шагнул к графу, но, поскольку на пути у него стоял Андре, ему пришлось двинуться в обход. И тут же из затененной части ложи появились еще две фигуры: с пола поднялся сидевший возле кресла на корточках абенаки, а от стены отделился здоровенный немец, чья физиономия была наполовину скрыта пышно разросшимися усами и бакенбардами.

Джек остановился и, сделав глубокий вдох, взял себя в руки.

— Мы с графом действительно старые знакомые, — промолвил он, повернувшись к Андре, который выглядел растерянным. — Или, наверное, мне следует сказать — соперники. Весьма удачно, что мы здесь столкнулись.

Он встретился глазами с графскими телохранителями, поймав и удержав по очереди взгляд каждого из них, после чего вновь воззрился на фон Шлабена.

— Буду с нетерпением ожидать конца спектакля и возобновления нашего соперничества.

— Я тоже, капитан. Я тоже.

И тут, словно подчеркивая эти слова, заиграла музыка. Из партера, с места, расположенного сразу под ложей, кто-то шикнул:

— Тсс, господа. Пьеса продолжается!

Фон Шлабен понизил голос:

— Надеюсь, вы не обидитесь, но, несмотря на ваши таланты, больше всего мне не терпится увидеть следующего исполнителя. Видите ли, именно я рекомендовал его майору Андре. Я очень надеюсь, что он оправдает мое доверие.

Он жестом указал на сцену позади Джека.

— Вот он, Джек. — Взяв Абсолюта за локоть, Андре развернул его к сцене. — Говорил же я, что он появится! Вот ваш другой соперник, сэр Люциус О'Триггер.

Хотя по пьесе этому человеку отводилась роль обедневшего ирландского баронета, вошедший был одет в самый щегольской, прекрасно подогнанный по фигуре зеленый камзол с тремя рядами серебряных пуговиц и богатым шитьем по обшлагам и вороту, в бежевые штаны и сверкающие черные сапоги для верховой езды. На поясе его висела кавалерийская сабля, рука с лихой небрежностью покоилась на рукояти.

Именно это оружие, а не голос, умело имитировавший ирландский акцент, и даже не лицо, красоте которого свет рампы придавал еще большее своеобразие, заставило Джека вспомнить последнюю встречу со своим нынешним партнером. Встречу, состоявшуюся в пустоши Уинслоу под Лондоном, когда эта самая сабля в руке этого самого человека падала с зимнего неба, чтобы оборвать его жизнь.

— Банастр Тарлтон, — выдохнул Джек.

— Это действительно мой юный друг, — подтвердил граф. — И он безмерно рад возможности встретиться с вами снова.

Прежде чем Абсолют успел придумать ответную реплику, Андре взял его за руку и шепнул:

— Ваш выход!

Словно в полусне, Джек прошел в кулису и, в то время как Тарлтон проследовал в другую, стал отстраненно наблюдать за развитием сценического действия. Джек все видел, все слышал, однако мысли его были целиком заняты другим. Его так и подмывало крикнуть прямо в зал, обращаясь к генералу Хоу, что присутствующий здесь граф фон Шлабен — глава тайного общества и шпион мятежников, злоумышляющий против Короны.

Но что может столь опасный человек делать в обществе Джона Андре, штабного разведчика Хоу? Возможно, Андре подозревает о коварстве немца и старается заманить его в ловушку. Не получится ли так, что, публично обличив шпиона, Джек разорвет хитроумно сплетенную паутину?

И еще одно: выведя на чистую воду графа, не погубит ли он и Луизу? Он ничуть не сомневался в том, что Луиза общалась с этим врагом. Вероятно, граф контролировал девушку как агента с того самого момента, когда они пришвартовались в Квебеке. Джеку вспомнилось, как фон Шлабен крепко держал ее за локоть. Луиза выставила графа отвергнутым лондонским ухажером, но она солгала, покрывая единомышленника. Ибо если в том, первом тайном послании, которое расшифровал Джек, Луиза была «Диомедом», то фон Шлабен, несомненно, являлся «Катоном».

Приближался выход Джека Абсолюта. В кулисе напротив он видел своего «отца». Уже шагнув вперед, Джек замер при мысли о том, не является ли Луиза и вправду искусной актрисой, соблазнившей его лишь для того, чтобы перетащить на свою сторону.

Он покачал головой, хотя избавиться от этих мыслей не мог. Ему оставалось лишь одно: закончить пьесу, вывезти Луизу из города и раскрыть ее истинную природу. Только после этого у него появится возможность вернуться, вывести фон Шлабена на чистую воду — и наконец убить его!

Прозвучали аплодисменты. Актеры покинули сцену, и «отец Джека» вышел на подмостки. Сам Джек направился ему навстречу.

Спектакль шел своим чередом. Если в игре главного персонажа и произошла какая-то перемена, то публика этого, похоже, не заметила. Зрители все так же энергично реагировали на любые реплики, ахали где положено и смеялись над шутками — и стоящими, и не стоящими.

Впрочем, реакция зала, особенно последовавшая после поцелуя с Луизой, неизменно оставалась бурной. А вот поцелуй показался Джеку необычным — холодным и вместе с тем полным какого-то отчаяния. Он приметил, что, бросив взгляд в ложу Андре, она побледнела и с того времени утратила часть воодушевления.

Однако Тарлтон заставил Джека вернуть внимание к пьесе. Когда они дошли до того эпизода, где сэр Люциус вызывает Джека Абсолюта на дуэль, Тарлтон не только воззрился на партнера по сцене, точно лис на обитателей курятника, но и внес изменения в свою реплику. Всего одно неправильное слово, но какое значительное! По тексту при выборе оружия произносится: «Сэр, свету немного, но для шпаг хватит». Однако Тарлтон изрек: «Сэр, свету немного, но для сабель хватит». Как и на пустоши Уинслоу, Тарлтон хотел драться тем оружием, которым мог нанести самые серьезные раны. Раздражавшие его раньше слова Андре: «Вы только скрестите клинки, и вас разнимут» — Джек теперь припомнил с облегчением.

Спектакль приближался к кульминации — дуэли на Королевской поляне в Бате. Когда все актеры перед финальным выходом собрались в правой кулисе, Джек ухитрился отвести Луизу в сторону: