Книга Последнее звено - Виталий Каплан

Арсений подошел к стене, быстро нажал на несколько точек – и сейчас же деревянная панель отъехала, открывая нишу. Ну прямо как тайник в доме бабы Устиньи.

– Вот, смотри, – протянул он мне ветхий, пожелтевший и растрескавшийся по краям лист пергамента.

Художник, несомненно, был талантлив. Уверенная рука, резкие контуры, ни следа исправлений, подтирок. И удивительно знакомое лицо.

– Осторожнее, это оригинал, – предупредил он. – А вот, кстати, и другой рисунок, – из того же сейфа Арсений вынул второй лист. – Сравни.

Уж этот-то рисунок я бы ни с чем не спутал.

Кто ж не узнает работу великого художника Белого? Спина зачесалась прямо как тогда, в сгоревшем доме. Очень уж неудобно позировать, когда ты прикручен к столбу – после, говоря языком милицейского протокола, «множественных телесных повреждений».

– Ну как, нравится? – Фролов забрал у меня оба рисунка и вернул их в потайную нишу. – Да, Андрей, это хоть и смешно, но правда. Антоний в своем мистическом озарении увидел именно тебя.

Опа! Такое дело просто необходимо было заесть очередным персиком. Комфорт так комфорт! Даешь чистые простыни, вкусные фрукты и мягкие кресла! Будь я сейчас на ногах – возможно, и упал бы, отбив однажды уже пострадавший копчик.

– Дальше уже должно быть понятнее, – усмехнулся Арсений. – Поначалу, в первые десятилетия после смерти Антония, последники еще верили, что этот таинственный спаситель сам каким-то чудом окажется в нашем шаре. Но в пророчестве ясно сказано – против воли. Значит, его приведут сюда силой. Кто? А кто у нас шастает в иные шары? Правильно, лазняки. Вот так был сделан заказ.

Круто! Меня, значит, заказали? Прямо строка из криминальной хроники.

– И прошло, как видишь, почти четыреста лет, прежде чем заказ выполнили, – продолжил Фролов. – Дело-то сложное. Ты ведь общался с лазняком, с Душаном, и должен понимать. Лазняки не прогуливаются в чужих шарах как у себя дома. Они чем-то подобны степнякам в те давние времена, когда мы еще не умели предотвращать их набеги. Рывок, схватить – и деру. Никакого исследования чужих шаров не ведется. Практически все лазняки – люди необразованные, хранящие свои секреты. Поэтому послать кого-то из наших, из Искателей, было невозможно. Мы, ну то есть наши предшественники, связались с несколькими семьями лазняков… сделали копии с того портрета, дали словесные указания. Многое ведь из пророчества неясно, а многое можно проверить только при длительном общении. Например, порывистость характера или неглубокий ум… А какое у лазняков может быть общение? Вылез из дыры, шасть на местный базар, закупился – и шасть в дыру. Ну как они будут искать по портрету, по описанию? Деньги мы посулили, конечно, огромные… среди последников есть очень богатые и очень влиятельные люди… причем нас много. Но никакие деньги не перевесят для лазняка страх погибнуть в дыре… Вот так и шли годы… десятки лет… столетия. Рождались новые поколения лазняков и новые поколения последников. Заказ повторялся, сумма росла…

– Ну ни фига ж себе, – я вытер липкие от сока руки о скатерть. Кутить так кутить. – Значит, четыреста лет – и все без толку?

– Иногда они притаскивали молодых людей, в чем-то близких описанию, – скривился Фролов. – Уж очень хотелось получить награду. Но все было не то. Или сходство с портретом крайне приблизительное, или не тот возраст… Однажды тринадцатилетнего мальца притащили, однажды – мужчину тридцати семи лет. Догадываешься, почему такие возраста?

– Признаться, нет… – мне самому стало любопытно.

– «Число лет его в тот миг просто будет». Что такое простые числа, знаешь? Тринадцать – простое число, и тридцать семь – тоже. Но по всему смыслу пророчества речь идет о юноше. То есть нам годятся семнадцать, девятнадцать, в крайнем случае двадцать три года. Ну, с именем, думаю, ты понял…

– Что надо было понять? – подтвердил я ту часть пророчества, где говорилось о неглубокости разума.

– «Имя его человек есть, а прозвание – птица малая». Что значит – человек есть? Не забывай, что Антоний мыслил в рамках эллинской культуры. Андрей – по-эллински значит мужественный, мужской… Андрос – это мужчина, но в общем смысле – человек. Поэтому всякие там Александры, Алексеи и тому подобные уже отпадают… а ведь их сюда таскали. Прозвание – птица малая. Причем понятно какая. «Прилетит чижом малым». Ни Скворцовы, ни Воробьевы, ни Соловейчики нам не годятся.

– Что, Чижика еще не было? – усмехнулся я.

– Был Чижов. К сожалению, Александр. Был Андрей Чиженко двадцати девяти лет. Был Алеша Чижиков тринадцати лет… Увы, все не то.

– И куда же вы их… не прошедших по конкурсу? Отправили обратно?

– Нет, – вздохнул Фролов. – Конечно, так было бы милосерднее, но лазняки наотрез отказались. Вернуть этих парней откуда взяли – значит засветить дыры. И тут уж никакие наши деньги и никакое давление не помогали. Не забывай, что в этом деле мы зависим от лазняков, а не они от нас. И без наших заказов прекрасно проживут. Поэтому пришлось ребят здесь как-то устраивать. Преждепамятная болезнь – очень удобное объяснение для окружающих. Могу сказать, что у большинства из них тут все сложилось вполне благопристойно…

Я примерился было к еще одному персику, но живот подсказал мне, что он не резиновый.

– Ну а почему вы уверены, что на сей раз осечки нет?

Интересно, что для меня лучше – чтоб они опять ошиблись? С одной стороны, тогда оставят в покое, и я смогу добраться… Стоп! Никуда я не смогу добраться. Раз уж Арсений упомянул Душана – значит, в курсе про остров с дырой и захоронкой… и почему-то крепла во мне уверенность, что все это – подстава.

– Ну сам суди. Совпадает все. Возраст, имя, прозвище, внешность. Характер тоже совпадает. Музыкальность, – он отбарабанил пальцами по столешнице несколько тактов из «Сорванных крыш».

– Это что же… – прищурился я, – шпана эта… тоже ваши люди, последники? Тоже взыскуют высоких идеалов?

– Нет, Андрей, это обычная шпана. Мы их наняли и дали задание, но они понятия не имеют, кто наниматель и зачем нам это все было нужно. Обычные оторвы… из вологодской волости. А вот Белой, который там тебя рисовал, – вот он штучка посложнее… Но мы отклоняемся от главного…

– И что же… Все, что за год со мной здесь случилось, – это ваша провокация? Вы все это надо мной специально проделывали?

В душе моей вызревала обида, а в животе – революционные процессы. После однообразной корабельной пищи столько фруктов… Вот ведь идиотизм! Даже и не разозлиться по-человечески – другое отвлекает.

– Ну, все получилось не так уж гладко, – вздохнул Фролов. – Более того, все не заладилось с самого начала. Лазняки, с которыми мы договорились, действительно отыскали тебя в твоем шаре. Не сами, разумеется, а через тамошних своих людей… которые не слишком представляли, на кого и зачем работают, но деньги получали очень вкусные. Лазняки притащили тебя в наш шар, ты был в бессознательном состоянии – так надо. Человек, ни разу не ходивший по дыре, может там и с ума сойти. Так что стукнули тебя и дали подышать парами гипногидора, он усыпляет. Переход состоялся благополучно. А вот дальше начались неприятности.