Книга Синее пламя - Дмитрий Воронин

— Я хочу говорить с ним. Немедленно, — резко бросил Регнар, порываясь встать. И тут же снова сел, увидев, как стремительно отхлынула краска от лица коменданта, как мелко задрожали губы. Поморщился — да, Император в гневе грозен, и все же не дело для воина, пусть и бывшего, дрожать как заяц.

— Про-прости-ите, со-отник. — От волнения и липкого, холодного ужаса комендант начал заикаться. — Их про… про-пусти-или…

Регнар нахмурился. Сказал бы пару резких слов, да ведь этого дурака тут же удар хватит. Останется гарнизон без командира… хотя, пожалуй, тут и среди десятников найдется командир толковее.

— Я хочу видеть тех, кто останавливал этого рыцаря. Сейчас.

— Д-да, прямо с-сейчас… — все еще заикаясь, выдавил из себя комендант, уже чуть не бегом направляясь к двери. Даже не подумал дернуть за свисающий шнур, что наверняка заставило бы появиться в дверях одного из солдат, стоящих на страже. Ублюдки… здесь, в собственной крепости, часовые на каждом шагу, зато орденских засланцев пропускают, даже имени не спросив. А ведь привели бы сюда, в крепость, повыспрашивали бы с пристрастием, какое такое наследство — в крайнем случае отпустили бы потом. Да можно и не отпускать, ни к чему Империи всякие незваные гости. Лучше уж повесить — дабы другим неповадно было.

Хотя вряд ли рыцарь — шпион Ордена. У этих мягкотелых обожателей шлюхи Сиксты тактика иная. Шпионы идут переодетые купцами — да и сама Империя не гнушается подобным прикрытием. Торговые караваны ходят повсюду, их даже не особо трогают, поскольку товары нужны всегда, а товары диковинные, из дальних стран — так и особенно востребованы. А рыцарь заметен… да еще со спутницей-девчонкой. О такой паре не одну декту судачить будут, мол, прихватил себе в дорогу удобную подстилку. Что-то промелькнуло в глубинах памяти. Регнар напрягся, пытаясь уловить мысль… Рыцарь и девчонка…

Грохоча подкованными сапогами, в зал вбежали двое — странные, словно нарисованные в шутку бродячим художником. Толстый и тонкий — даже на вид не больно-то на воинов смахивают. Неудивительно, что не попытались задержать рыцаря, человек, дабы поступать как воин, должен и выглядеть соответственно. Это кабатчику положено быть жирным — кто ж пойдет столоваться к худому, решат, что либо чем-то опасным болен, либо готовить в его таверне не умеют. Купцу тоже можно и нужно быть дородным — богатство свое показывать, чтобы все знали — не станет обманывать ради мелочи, имя и репутация дороже. Воин же должен быть злым, сильным, а взгляд его — острым, изучающим… Хотя, к слову, у толстячка как раз такой.

Оба остановились, не дойдя до высокого гостя нескольких шагов. Сесть никто даже не попытался — видать, чином не вышли. Да и то — оба простые воины, не десятники даже. Разве ж этот надутый остолоп позволит всяким сидеть в своем присутствии. Регнар милостиво кивнул в сторону стульев — мол, в ногах правды нет. Воины покосились на коменданта, но сели. Видать, тот успел предупредить, что с гостем шутки плохи, все приказы выполнять незамедлительно, зад лизать с прилежанием, а желания улавливать прежде, чем те появятся.

— Рассказывайте, — коротко бросил он. Увидев непонимание на лицах, снова поморщился. Вызвать комендант озаботился, а зачем — не растолковал. — Рассказывайте про рыцаря с девчонкой, которого в лесу встретили. Подробно.

Рассказ был не особо длинен, но неожиданно связан и строен. Говорил только толстый, назвавшийся Урдой Торком. Имя редкое, по крайней мере в здешних местах. Говорил Торк неспешно, но подробно. Когда принялся описывать внешность рыцаря, Регнар заметил в глазах худого удивление… видать, тот в это время только о том и думал, как бы урвать мзду побольше. А коротышка бдил…

Внезапно Регнар напрягся — что-то в описании рыцаря показалось знакомым. Остановил неспешный монолог Торка, потребовал описать орденца еще раз, подробнее. Тот кивнул — как равному, но тысячник не почувствовал себя оскорбленным — и принялся рассказывать сначала, искусно вплетая в описание свои домыслы и предположения. С каждым словом Регнар хмурился все больше и больше, на скулах играли желваки, а багровый рубец на всю скулу стал синюшным, налился кровью.

— Достаточно, — дернул он рукой и повернулся к Арнвельду, который сидел, чуть ли не затаив дыхание. — Вы сделали ошибку. Как я понимаю, эти солдаты, явившись в крепость, тут же доложили вам о встрече. Так?

— Т-так, господин, — промямлил комендант, бледнея. Хотя, казалось бы, куда уж дальше.

— Но вместо того чтобы организовать погоню, вы решили просто ограничиться присвоением золота… или солдатам тоже перепало что-то?

Комендант сидел, тяжело сопя и внимательно изучая пол под своими ногами. Он был столь сосредоточен, что Регнар даже бросил взгляд в том же направлении — что же это Арнвельд там нашел такого интересного.

— В ваших… почти в ваших руках, комендант, был пресловутый темплар, этот самозваный рыцарь Света, выкормыш Ордена. Солдат я не виню… я видел, какова в драке эта девчонка. Сам темплар воин не очень уж умелый, но она — почти демон. А вам, комендант, следовало бы задаться вопросом, что делает рыцарь в лесу, в стороне от трактов. Но вы предпочли отращивать мозоль на заду, сидя в этом кресле. Печально… Итак, приказ о сборе охотников я отменяю. Поздно. Темплар наверняка прибыл сюда с той же миссией, что и я, но благодаря вам, комендант, у него было в запасе на три дня больше. Пойдем по его следам.

Снежный Барс снова бросил взгляд на солдат — те сидели так же ровно, стараясь вытянуться в струну даже на стуле, но в глазах на самом дне удовлетворение. Не от того, что сами избежали наказания — рады, что Арнвельду крупно не повезло. Еше одно доказательство, что командир из него никудышный. Хорошего офицера солдаты любят, за него всегда готовы встать горой. Регнар без рисовки мог бы сказать, что любой из его бойцов с готовностью пойдет за своим командиром в огонь, в воду, на мечи врагов. А то и пойдет впереди.

— Этого, — он ткнул бронированным пальцем в сторону толстяка, — возьму с собой. Следы читать умеешь?

— Был охотником когда-то, — растянул тот губы в довольной улыбке. — Такое не забывается.

— Хорошо. Пусть готовят припасы… выступаем через час. И запомните, комендант, вам следует молиться. Сиксте, Арианис, демонам… Свету или Тьме, кому угодно. Молиться, чтобы нам удалось догнать темплара. В противном случае мой доклад Императору будет… очень нелестным.

Костер горел жарко, хотя сейчас в нем не было ни одной ветки. Разве что в самом начале, когда крохотное пламя, словно пробуя на вкус, охватывало одну за другой сухие щепочки, постепенно набирая силу и мощь. А потом в костер упал первый камень — черный, даже жирный на ощупь. Древесный уголь в орденских землях жгли часто, а вот такие камни использовали немногие. В кузнях разве что. Да и то на кузнецов, что целыми подводами покупали черные булыжники, посматривали искоса — мол, не иначе как с демонами якшаются. Где ж это видано, чтобы огонь камнями питать. Огонь создан для дерева, это знают все. Остальное — от самой Тьмы идет, не иначе.

Сам Шенк к подобным словам относился с изрядной долей иронии — вряд ли Тьма снизойдет до того, чтобы подбрасывать людям столь пустячные испытания. Зато черные камни горели жарко и давали мало дыма. Сейчас это было особенно важно.