Книга Властелин моего сердца - Джо Беверли

– Женщине тяжело терять мужа, леди.

– Да, конечно. Я буду рада помочь тебе снова выйти замуж. Шериф сказал тебе, что я заплачу вергельд? Двадцать шиллингов, если не ошибаюсь.

– Ага, – сказала Альдреда и дерзко добавила: – Вот я и спрашиваю, с чего бы вам платить мне?

– Я ваша хозяйка в Баддерсли, – спокойно пояснила Мадлен. – Я забочусь о вашем благополучии, но боюсь, что убийца твоего мужа никогда не будет найден.

– В самом деле? – сказала Альдреда с откровенной насмешкой. – Время покажет. Но благодарю вас, леди, за вергельд. Он будет весьма кстати. В конце концов, мне надо растить дочь.

Мадлен не смогла сдержаться:

– Да и другой младенец на подходе, как мне известно. Когда ты его ждешь?

– Вскоре после Пасхи или около того, леди. – Альдреда улыбалась, как сытая кошка. – Зачат совсем недавно.

– Какое счастье, – сухо сказала Мадлен, – понести ребенка после стольких лет бесплодия. Ты, наверное, возносила особые молитвы.

Женщина самодовольно ухмыльнулась:

– Я действительно сделала нечто особенное, леди.

Альдреда поклонилась и ушла.

Когда Мадлен вновь увидела эту женщину, она разговаривала с Одо. Это вызывало сильное беспокойство. Сначала человек д'Уалле, теперь Альдреда. Если Одо представится возможность причинить им с Эмери вред, он ни за что этого не упустит. А ее чутье подсказывало ей, что Альдреда – сущее воплощение зла.

У Мадлен не было времени раздумывать над планами Одо или связью Альдреды с Эмери, потому что она, как и Адель и все остальные дамы, была поглощена заботами о Матильде. Королева продолжала отрицать, что у нее наступили схватки, но оставалась беспокойной и раздражительной.

Они преодолели канал Фосс-Дайк в два приема на небольших барках, а затем, в гавани Торкси, перебрались на более солидные суда, чтобы подняться по реке Трент. Во время остановки в Торкси женщины постарались обеспечить королеве возможность подвигаться, но как только они снова оказались на воде, ей пришлось сидеть без движения. Барки были широкими судами, но из-за большого количества пассажиров и гребцов там совсем не было свободного пространства. Матильда испытывала большие неудобства.

Мадлен почувствовала безмерное облегчение при виде Гейнсборо. Ей хотелось, чтобы роды прошли здесь и наконец закончились их мучения.

Несмотря на все признаки приближения родов и безмолвные молитвы своих сопровождающих, королева не осталась рожать в Гейнсборо. Мадлен с Аделью даже обсуждали возможность применения трав, вызывающих роды, но риск скорее всего превосходил преимущества.

Мадлен страшно боялась, что королева начнет рожать за пределами города, где ее и ребенка сможет защитить только ее личная охрана. Чем дальше на север они продвигались, тем больше удалялись от безопасных мест. В этой части Англии власть нормандцев была еще не слишком сильна, и народ был похож скорее на норвежцев, чем на саксов. Хотя Гейнсборо казался благополучным и мирным, его жители косо поглядывали на захватчиков. Если бы вздумали напасть мятежники, здесь они нашли бы много добровольных помощников.

Когда Мадлен ждала своей очереди подняться на барку, к ней подошел Эмери.

– Ты чем-то встревожена?

Она раздраженно фыркнула:

– А ты нет?

Он рассмеялся:

– Бывает, что волноваться бессмысленно. Одо совсем не разбирается в географии и слишком самонадеян. Он заблудился по дороге и прибыл позже замыкающих. Аллан де Феррер мчится вперед, ожидая, что из-за каждого куста может выпрыгнуть мятежник. Нет никакой возможности добиться от них, чтобы они двигались наравне с барками. Я все думаю, какого ждать наказания, если привязать беременную королеву к столбу и задержать ее здесь.

Мадлен не разделяла его шутливого настроения.

– Совершеннейшее безумство, правда? Возможно, Гервард был прав, и династии не суждено уцелеть. Может, это начало ее конца.

Она увидела, как он посерьезнел.

– Гервард всегда прав, – сказал он просто.

– В самом деле? – спросила Мадлен, и голос ее от страха прозвучал резко. – Тогда почему ты здесь, вместо того чтобы быть с ним?

– Потому что мой долг – благополучно доставить королеву в Йорк. Мадлен, я не служу Герварду.

– Ты забыл. Я слышала, как ты обещал ему помочь.

Она видела, что его терпение вот-вот лопнет.

– Да, но не знала, в чем. Я дал клятву хранить тайну и не могу все тебе сказать, но эта помощь не была изменой и уже давно оказана.

Ей так хотелось бы ему верить!

– Ты не желаешь зла королеве или младенцу?

Он был поражен.

– Как ты могла такое подумать?

Она прикусила губу.

– Это все, что я смогла предположить. Прости меня.

Он отвернулся, и словно глухая стена выросла между ними.

– Значит, я глупец, что ждал твоего доверия? Неужели до конца жизни мне придется каждый раз заново доказывать тебе мою честность?

– У меня были причины сомневаться в тебе, – возразила Мадлен.

– Я дал тебе слово, что предан королю.

Он снова взглянул на нее, и она подумала, что все в порядке. Но он только сказал:

– Поднимайся на борт.

И ушел.

Мадлен молилась, чтобы им удалось благополучно добраться до Йорка, где, может быть, они сумели бы откровенно поговорить обо всем. Где он собирался медленно и долго заниматься с ней любовью. Если до того не окажется в цепях.

Королева стала спокойнее, хотя все еще ворчала. Адель не отходила от нее, уверенная, что роды вот-вот начнутся. Но Мадлен нечего было делать: когда Матильде требовалась компания, она посылала за Лусией.

Эмери тоже мало, что мог теперь сделать, разве что предусмотреть все возможные осложнения. Хоть было и не время затрагивать опасные темы, потому что не было возможности уединиться, все же Мадлен решила прояснить некоторые моменты, чтобы устранить недопонимание. Она направилась в его сторону. Муж взял ее за руку, словно это была самая естественная вещь в мире. Сердце Мадлен затрепетало.

– Я хотела рассказать тебе о Стивене, – сказала она.

– О Стивене?

– Почему я не вышла за него.

Его губы скривились в усмешке.

– Значит, не просто потому, что у тебя хороший вкус?

Он гладил ее ладонь большим пальцем руки.

– Ну, так почему же ты не вышла за де Фе?

– Той ночью… Когда король приказал мне прийти… Я пошла в конюшню, но короля там не было. Там был Стивен.

– Я так и думал, но меня удивило, почему это так резко настроило тебя против него.