Книга Любовники Камиллы - Виктория Янссен

Сильвия заставила матросов вытащить платья и приложить их к себе, чтобы мадам могла сделать выбор. Анри, вместе с Камиллой ходивший вдоль выстроившейся шеренги, покатывался со смеху, медленно поднимая взгляд от подола шикарных платьев вверх и обнаруживая над воротником бородатые и обветренные физиономии матросов. Чтобы не обидеть мужчин своим смехом, он обменивался с ними веселыми шутками, а Камилла внимательно наблюдала за неторопливыми изысканными жестами его рук, одну из которых украшал золотой перстень Максима. Неужели совсем недавно эти руки умели только запрягать лошадей, расчесывать им гривы и убирать за ними навоз?!

Анри очень изменился. Но и она тоже. Теперь ей не нравился ни один наряд, выставленный перед ней. Камилла посмотрела на Сильвию, прислонившуюся спиной к поручням и пощипывающую хлебную корочку, чтобы избавиться от очередного приступа морской болезни. Сильвию не в чем было винить, ведь Камилла не делилась с ней сомнениями насчет одежды, поскольку была занята более важными мыслями.

Камилла больше не желала быть герцогиней-статуей. Ее должны узнавать сразу, даже издалека, но она не хотела, чтобы при взгляде на нее у людей возникали ассоциации с ненавистным герцогом.

Анри подошел к Сильвии и предложил ей воды, чтобы запить хлеб. Камилла невольно залюбовалась им. Уверенная стойка, широко расставленные ноги, расправленные плечи, гордо поднятый подбородок. Лицо Сильвии заливала нездоровая бледность, руки, принявшие у Анри чашу с водой, заметно дрожали. По всему было видно, что ей нехорошо.

— Благодарю вас, — обратилась к матросам Камилла. — Упакуйте все наряды обратно. Я сделала свой выбор.

— Мадам? — оставив Анри, к ней на нетвердых ногах подошла Сильвия.

Камилла указала пальцем на темно-синий плащ из мягкого бархата, щедро расшитый золотыми нитями.

— Вот это, — сказала она. — Никаких шляп или шарфов. Под плащом простая белая рубаха, ну, может, немного кружев по вороту и манжетам рукавов. Еще кожаные штаны и сапоги, в которых я была во время нашего путешествия.

Камилла рвалась поскорее высадиться на берег, однако пришлось еще немного задержаться. Арно почистил и выгладил выбранную ею одежду, Сильвия снова помыла ей и без того чистые волосы, высушила их мягким полотенцем и немного подкрасила глаза, чтобы подчеркнуть их природную выразительность. Каспар в сотый раз проверил оружие, смазал и зарядил пистолеты, привел в порядок конскую упряжь и надраил на ней гербовые щиты. Мула Тигра Камилла оставила в дар девчушкам на конюшне Максима, а остальных лошадей уже стали переправлять по одной на берег в специальной удлиненной лодке, причем каждую сопровождал Анри, заботливо поглаживая по шее и нашептывая в ухо успокаивающие слова.

В суматохе последних дней Камилла уже подзабыла, как это невыносимо — ждать. Когда ее волосы высохли, она снова вышла на палубу и посмотрела на берег, где Анри привязывал к дереву Тоню, а за ним по пятам бегала Розочка, как верная собачонка. Тихо рассмеявшись, Камилла отыскала в седельной сумке свой альбом с теперь уже потрепанными листами и принялась набрасывать эскизы резвящихся лошадок. Знакомое занятие успокаивало ей нервы.

Наконец они тронулись в путь. Когда до столицы герцогства осталось полчаса езды, Камилла спешилась. Ожившая на твердой земле Сильвия тут же спрыгнула с лошади, чтобы поправить одежду мадам. Анри отправил Каспара и Арно покормить лошадей и сам начал помогать им обтирать мягкими щетками их шкуру, наводя последний лоск. Через несколько минут все приготовления были закончены. Все быстро перекусили и снова сели на лошадей. Вот тут-то Камилла и начала нервничать. Она никогда не волновалась, выходя в свет, даже выезжая в королевский дворец, к чему привыкла раньше, чем начала говорить. Но сейчас все было иначе — ей предстояло появиться перед народом, которым, как она надеялась, будет править всю оставшуюся жизнь. И как там еще пойдут дела с Мишелем, пока неясно. По просьбе Камиллы Сильвия прикрепила к ее бедру кожаные ножны с острым кинжалом.

Как ни странно, волнение Камиллы испарилось, как утренняя роса на солнце, стоило им поравняться с первыми домами в городском предместье. Камилла с удовольствием оглядывалась по сторонам, радуясь ярким краскам цветущих кустов в маленьких палисадниках. Как давно она не видела всего этого! После того как Мишель запретил ей конные прогулки, она выезжала только в закрытых экипажах. Камилла повернулась к Анри, желая поделиться с ним своим оживленным настроением. Он улыбнулся ей в ответ и показал рукой на домик, почти полностью утопающий в розовых кустах.

Кама постаралась на славу, известила всех на своем пути. У дверей домика стояла молоденькая девушка с очень коротко стриженными волосами, в руках она держала небольшой флаг с гербом Камиллы, которым она радостно махала, приветствуя герцогиню.

Анри привстал в стременах.

— Нико! — громко крикнул он.

Лицо девушки осветилось счастливой улыбкой.

— Анри! — воскликнула она и, смутившись, обратилась к Камилле: — Ваша светлость!

Увидев, что Нико упала перед ней на колени, Камилла с улыбкой произнесла:

— Сейчас не время для этого. Прошу тебя, встань и беги вперед, чтобы оповестить всех о моем возвращении. Справишься?

— Конечно, ваша светлость! Да я… да мы… — Не договорив, Нико вскочила, нашла глазами Сильвию и, вспыхнув, снова посмотрела на Камиллу: — Ваша светлость, все готово для вашей встречи!

— Спасибо. И поблагодари от моего имени Аннет, как только увидишь ее, — сказала Камилла. — А теперь беги.

Кама быстро присела в книксене и ринулась вверх по дороге, то и дело взмахивая флагом над головой. А путники снова пришпорили коней.

— Откуда такой шум? — через пару минут недоумевающе спросил Анри.

— Это народ, Анри, привыкай, — ответила Камилла. — Люди ждут нашего появления.

Вскоре они достигли герцогского дворца. Камилла нахмурилась. Высокие белые стены казались ей враждебной крепостью, где засел враг, самый главный враг ее жизни. И она поклялась себе, что вскоре все будет иначе. Когда она возьмет власть в свои руки, дворец станет оплотом безопасности и стабильности. Но это все после, а сейчас она сосредоточилась на Гирлянде, умело заставляя свою любимицу сдерживать пыл и не обращать внимания на толпу вокруг.

Ликующие крики становились все громче. Камилла широко улыбнулась и помахала рукой. От крепостных ворот отделился вооруженный всадник и направился к ним. Камилла узнала и всадника, и молодого серого жеребца, на котором он сидел. Капитан Давид-Мари, казалось, не сделал ни единого движения, но жеребец, замерев прямо перед Камиллой, изящно вытянул вперед правую ногу и склонил гривастую голову в низком поклоне.

— Ваша светлость! — громко произнес капитан. — Добро пожаловать домой!

Камилла мысленно вздохнула с облегчением. Величественно кивнув, она спросила:

— Это под тобой Резвый или мне изменяет зрение?

— Не изменяет, ваша светлость, это действительно Резвый, сын Тони. — И он кивнул в сторону Каспара. — Позвольте спросить, как вы себя чувствуете?